– Подкрался, значит, незаметно?

– Как всегда.

Я подошел ближе и, прислонившись к стене, сложил на груди руки.

– Когда ты успела появиться?

– С полчаса назад.

– Я думал, ты самолетом полетишь. А ты, наверно, все-таки телепортировалась.

Она засмеялась, откинула голову, подставив лицо под теплые струи. Потом выключила кран.

– Мне удалось улететь на первом же самолете, о котором я тебе сообщила. Но я подумала: неплохо бы тебя малость помучить. Ну, и сюрприз устроить заодно.

Обеими руками Хлоя начала отжимать волосы, не сводя с меня взгляда, голодного и страстного.

– Видишь, я правильно рассчитала. Я и хотела, чтоб ты меня в душе застал, голую. Может быть, именно поэтому я и пошла в душ.

– Очень кстати, что ты голая. Сейчас я тоже разденусь.

Хлоя распахнула дверь душевой кабины и шагнула прямо в мои объятия.

– С той минуты, как я узнала, что ты флиртуешь с цветочницей, я умираю, как хочу вот этот вот язык знаешь где почувствовать?

– Сейчас почувствуешь. Погоди, что ты сказала? Как ты узнала про цветочницу?

– Доминик отлично говорит по-английски, – улыбнулась Хлоя. – Она сказала, ей надоели твои охи и вздохи, вот она тебя и отправила к Матильде. Ты ведь такой классный, когда злишься.

– Доминик так сказала?

– Хорошо, что ты не привел Матильду сюда. Вот было бы неловко.

– А могло получиться просто восхитительно, – пошутил я, притянул Хлою к себе и набросил ей на плечи полотенце. Моя рубашка мигом промокла.

Она здесь. Она здесь. Она здесь.

Я наклонился и поцеловал ее в губы.

– Здравствуй, любимая.

– Здравствуй, – прошептала Хлоя, повисая у меня на шее. – А ты когда-нибудь вообще спал с двумя женщинами одновременно?

Она чуть отстранилась, пока я вытирал ее полотенцем. Ее пальцы скользили по моей груди.

– Неужели я тебя никогда об этом не спрашивала? Просто не верится.

– Я по тебе скучал.

– Я тоже скучала. Отвечай на вопрос.

Я пожал плечами.

– Спал.

Руки у Хлои были прохладные. Теперь она царапала мне грудь.

– А более чем с двумя женщинами одновременно ты спал, Беннетт?

Я отрицательно покачал головой и ткнулся носом ей в щеку. Запах я бы ни с чем не спутал; так помнишь и моментально узнаешь запах своего дома. Хлоя пахла своим собственным слегка цитрусовым ароматом и – теплом.

– Ты, кажется, говорила, что не прочь почувствовать мой язык? Только я никак не соображу, где именно.

– У себя между ног, дурашка, – уточнила Хлоя.

– Понял.

Я подхватил ее на руки и понес в спальню. Там я усадил Хлою на кровать, она оперлась о матрас позади себя, пятки поставила на край кровати. Раздвинула ноги. Затем подняла на меня взгляд и прошептала:

– Раздевайся.

Честное слово, когда-нибудь я умом тронусь от поз, которые эта женщина принимает! Я скинул туфли с такой силой, что они полетели в угол комнаты, содрал носки и стащил рубашку через голову. Помедлил несколько секунд: пусть Хлоя погядит на мой торс.

– Ну что, нравится? – осведомился я, почесывая живот.

– А мы разве устраиваем шоу? – Ее рука скользнула по внутренней стороне бедра и оказалась между ног. – Я тоже могу.

– Ты издеваешься, что ли? – выдохнул я, секунду повозился с брючным ремнем, рывком расстегнул кнопки джинсов. Чуть не упал, пытаясь их снять. Хлоя распростерла для меня объятия, а затем протянула их ко мне.

– Иди ко мне. Залезай.

Она произнесла эти слова очень тихо. Ей уже не хотелось орального секса.

– Хочу почувствовать твою тяжесть.

Вот так просто, откровенно, без выкрутасов. Мы оба жаждали заняться любовью прежде всего остального – обхода виллы, обеда, наверстывания упущенных за эти дни средиземноморских удовольствий.

Хлоя была вся такая прохладная после душа, а я, наоборот, изрядно разогрелся, пока бегал за цветами, и добавил жара, когда обнаружил в ванной Хлою. Контраст температур показался восхитительным. Хлоя, гладенькая, нежная, податливая, слегка постанывала подо мной, потом разошлась, впилась ногтями мне в спину, стала покусывать подбородок, шею и плечо.

– Войди же, войди! – шептала Хлоя.

– Не сейчас.

Хлоя недовольно фыркнула, но еще какое-то время довольствовалась моими поцелуями. Я растягивал блаженство. Хотелось запечатлеть в памяти каждое прикосновение языком к ее языку, к ее губам. Мы тесно сплелись, и я ощущал каждую точку, в которой наши тела соприкасались: мой торс давил Хлое на груди, ее пальцы намертво вцепились мне в спину, бедра плотно охватывали меня. Вдруг она выпрямила ноги и тотчас обвила лодыжками мои икры. Я подтянул ее ногу повыше к своему бедру. Мой член заскользил по нежнейшей коже.

Хлоя извивалась и выгибалась, пытаясь о него тереться. Я все еще медлил войти в нее. Поцелуи сначала были неуверенные, почти игривые, потом стали глубже и ненасытнее. Мы то набрасывались друг на друга с невиданным голодом, то снова медленно дегустировали друг друга. Я завел руки Хлои ей за голову. Хлоя не сопротивлялась, она подставила соски под мой рот, и я покусывал их, заставляя Хлою балансировать на грани между наслаждением и болью. Она спрашивала, чего мне хочется и хорошо ли мне; уточняла, как я предпочитаю – проникнуть ей в киску или в рот. Хлоя всегда так себя вела. Стоило нам раздеться, она в первую очередь, к моему бесконечному восхищению, стремилась ублажить меня.

Эта женщина поражала меня. Я забывал о том, кем она была вне наших отношений. Со мной она могла быть любой – смелой и испуганной, резкой и нежной, искушенной и невинной. И никаких противоречий в этом не было. Я тоже хотел быть для нее всем.

– Мне нравится, как мы целуемся, – шепнула Хлоя мне прямо в рот.

– Поясни.

Я знал, что она имеет в виду. Мне просто хотелось услышать из ее уст, как чертовски здорово все, что мы делаем.

– Мне нравится, что мы всегда целуемся одинаково. Что ты знаешь, чего мне хочется.

– Давай поженимся, – выпалил я. – Хочу, чтоб ты стала моей женой.

Вот дермо-о-о-о-о!

Моя великолепная, продуманная, отрепетированная речь полетела к чертям. Бабушкино винтажное кольцо спрятано в ящик комода – с кровати не дотянуться. Весь свой план с романтическим вставанием на одно колено я сам и уничтожил.

Хлоя замерла в моих объятиях.

– Что ты сказал?

План я уже испоганил, так что отступать было поздно.

– Я знаю, мы с тобой вместе чуть больше года, – зачастил я. – Может, я поторопился? Наверное, поторопился. Мы слишком мало времени знакомы. Ты вот сказала насчет поцелуев. А я то же самое могу сказать обо всем, что мы делаем вместе. Мне это нравится. Мне нравится входить в тебя, мне нравится работать с тобой, мне нравится смотреть, как ты работаешь, нравятся наши перепалки, нравится просто сидеть с тобой на диване и смеяться. Когда тебя нет рядом, я какой-то потерянный. Я сам не свой, Хлоя. Ни о чем думать не могу, ничего и никого мне не надо, лишь бы ты появилась. Ты для меня самый важный человек в жизни. Мысленно я на тебе уже женат. Осталось зарегистрировать наш брак. Я идиот, да?