— Кое-что случилось прошлой ночью, — проговорил он. Он пристально смотрел на ее лицо. — Не так ли?

— Кое-что произошло, да, — сказала Елена. — Это было — это было куда больше чем… — ей нужно было выдохнуть, и вместе с этим практически все слезы вышли.

— Шиничи! Шиничи, che bastardo![3]Imbroglione![4]Вор! Я убью его медленно! — внезапно Деймон был повсюду.

Он был около нее, его руки на ее плечах; в следующую минуту он кричал проклятия из окна, затем он вернулся, держа ее обоими руками. Но только одно слово имело значение для Елены. Шиничи. Китцун со своими черными, окрашенными в красный на кончиках волосами, которые заставили их сдаться только для того, чтобы узнать местонахождение Стефана.

— Mascalzone![5]Maleducato,[6]— Елена вновь перестала понимать смысл ругательств Деймона.

Что ж, это была правда. Прошлая ночь Деймоном была полностью забыта, украдена из его головы так просто и точно также как в тот раз, когда она использовала Крылья Искупления и Крылья Очищения на нем. С последним он не мог не согласиться. Но прошлой ночью — какие еще вещи были похищены лисой? Вырезать весь вечер и ночь — этот вечер и эту ночь, подразумевалось…

— Он никогда не прекращал связи между моим умом и его. Он по-прежнему может залезть внутрь, когда захочет.

Деймон, наконец, перестал ругаться и замер. Он сел на диван напротив кровати и опустив свои руки между колен. Он выглядел очень несчастным.

— Елена, ты должна сказать мне. Что он забрал у меня вчера ночью? Пожалуйста! — Деймон выглядел так, как будто он может упасть на колени перед ней, без мелодрамы. — Если… если… это то, о чем я думаю…

Елена улыбнулась, хотя слезы по-прежнему стекали по ее лицу.

— Я полагаю, это не было — чем-то, особенно важным, — сказала она.

— Но…

— Скажем так, на этот раз — это только мое, — сказала Елена. — Если бы он украл у тебя что-нибудь другое, или если он попытается сделать это в будущем, тогда он затеял нечестную игру. Но это будет моим секретом.

«До тогда дня, может быть, когда ты расколешь свой огромный валун полный тайн», — подумала она.

— Пока я не разорву его в клочья, вместе с его языком и его хвостом! — огрызнулся Деймон, и это было настоящее рычание животного.

Елена была рада, что оно было адресовано не ей.

— Не волнуйся, — добавил Деймон настолько тихим голосом, который был чуть ли не опаснее ярости животного. — Я найду его, где бы он не пытался спрятаться. И я заберу это у него. Я бы оставил только его маленькую пушистую шкуру. Я сделаю тебе рукавицы из него, как тебе такое?

Елена попыталась улыбнуться, и это получилось у нее очень правдоподобно. Ей нужно было просто смириться с тем, что случилось с ней, хотя она не верила ни минуты, что Деймон оставит ее в покое по этому вопросу, до тех пор, пока не заберет свои воспоминания у Шиничи.

Она осознала, что на каком-то уровне, она наказала Деймона, за то, что сделал Шиничи, и это было неправильно.

«Я обещаю, никто не узнает о прошлой ночи», — сказала она себе. — «Даже если Демон что-то предпримет. Я не сказу даже Бонни и Мередит.»

И это пало тяжестью на нее, что, вероятно, было справедливо.

Когда они убирали мусор от последнего припадка ярости Деймона, он вдруг подошел к ней и смахнул стекающую слезу со щеки Елены.

— Спасибо, — начала Елена. Затем прервалась.

Деймон коснулся пальцем своих губ. Он посмотрел на нее пораженный и немного разочарованный. Затем он пожал плечами.

— Ты все еще можешь стать приманкой для единорога, — сказал он. — Это я говорил это вчера ночью?

Елена поколебалась, а затем решила, что его слова не заходили за границы секретности.

— Да. Но… не выдавай меня, ладно, — добавила она неожиданно тревожно. — Я пообещала не говорить моим друзьям ничего.

Деймон посмотрел на нее.

— Почему я должен что-то кому-то говорить? Если только ты не говоришь о рыжеволосой малявке?

— Я говорю тебе; Я не скажу ничего. За исключением очевидного, — Кэролайн не девственница. Ну, со всем то шумом о ее беременности.

— Но ты помнишь, — прервал ее Деймон, — я приехал в Феллс Чёрч раньше Стефана; только я скрывался в тени. И то, как ты говоришь…

— О, я знаю. Мы любим парней, и парни любят нас, и мы уже тогда имели соответствующую репутацию. Что бы мы не говорили, неважно, мы ощущали, что говорят другие. Какая-то часть из этого была правдой, но в основном тут было два варианта — и ты, конечно же, знаешь, что бы сказали парни…

Деймон знал. Он кивнул.

— Что ж, довольно скоро каждый говорил о нас, будто мы делали все и со всеми. Они даже написали об этом в газете и ежегоднике и на стенах в туалете. Мы же в ответ сочинили небольшое стихотворение и иногда мы даже подписывались им. Как же оно звучало? — Елена погрузилась в воспоминания года-двух назад или даже больше.

Потом она зачитала:

— То, что вы услышали, не делает это правдой,

Просто потому что вы это прочитали, не делает это таковым.

В следующий раз, то, что вы услышите, может быть о вас.

И не думайте, что сможете изменить их мнение, просто знайте — вы знаете!

Когда Елена закончила, она посмотрела на Деймона, вдруг почувствовав сильную необходимость добраться до Стефана.

— Мы почти у цели, — сказала она.

— Давай поторопимся.

Штат Аризона оказался жаркой бесплодной пустыней, точно как Елена его себе и представляла. Они с Деймоном направились прямо в Джунипер Ресорт, и Елена была подавлена, если не поражена, увидев, что Мэтт не зарегистрирован.

— Не может быть, чтобы ему потребовалось больше времени, чем нам, чтобы добраться сюда, — сказала она, как только они добрались до их комнат. — Если только — о, Боже,

Деймон! Если только Шиничи не поймал его.

Деймон сел на кровать и мрачно рассматривал Елену.

— Что ж, я надеялся, что этот тупица, по крайней мере, будет столь любезен и лично объясниться с тобой, и мне не придется говорить тебе это самому. Но, я отслеживал его ауру с того времени, как он оставил нас. Она неуклонно отдалялась, следуя по направлению в Феллс Чёрч. Иногда, действительно дурные вести требуют времени, чтобы впитаться.

— Ты имеешь ввиду, — сказала Елена, — что он и вовсе не собирается объявляться здесь?