Карина ее не слушала. Она подошла к двери, дернула за ручку и вошла в полутемный туалет. Галя, подбоченившись, стояла в проходе, а Колотушкин...

Карина шумно выдохнула, и только тогда ребята ее заметили. Они синхронно повернули головы, и прежде, чем Решеткина что-то успела сказать, Карина громко и отрывисто рассмеялась.

На стене над раковинами во всю стену красовалась надпись: «Галя Решеткина из 9-го „А“ ДУРА!»

– Чего ржешь? – прошипела одноклассница, делая к ней шаг.

Карина попятилась. Объяснить свой смех она не могла, не то чтобы Гале, даже себе самой. Ее фантазии сбылись, как ей и хотелось, но что делать дальше, девочка не представляла.

«Быть не может! Да как же так?! Невозможно», – бесился какой-то чертенок внутри.

– Пошла отсюда! – приказала Галя.

– Да уж, Алмазова, ты очень вовремя, – проворчал Колотушкин, водя по стене тряпкой.

Карина бросила последний взгляд на придуманную ею фразу и выбежала из туалета.

Люси не было ни на скамейках дальше по коридору, ни в раздевалке, ни у школы.

«Побоялась сердить Галю», – поняла Карина, но не огорчилась, как обычно, и не обиделась. Ей столько всего предстояло обдумать, подружка бы только отвлекла разговорами.

На улице стояла плюсовая температура: растаял снег, рытвины на асфальте заполнились талой водой, а кустики и деревья были покрыты бисером капель. Длинноногие вороны с интеллигентным видом скакали по мусорным бачкам и каркали на прохожих.

– Я колдунья, – негромко сказала себе девочка и засмеялась от того, как глупо это прозвучало.

Она чувствовала себя, словно ее назначили президентом страны или прилетала крестная фея и подарила ей волшебную палочку.

«Разве можно наделять одного человека такой безграничной властью? Или границы все-таки существуют? Почему я? Не та ли это особенная миссия, о которой я столько мечтала?»

Карина вошла в свой двор и заметила на скамейке возле ели старика со второго этажа.

– Здравствуйте!

Сосед не обернулся.

«Может, не понял, что это ему?»

Она перешагнула невысокую оградку и сказала громче:

– Здравствуйте!

Дедок и тогда не обернулся, он смотрел на свои руки, сложенные на коленях.

– А с соседями принято здороваться! – в сердцах крикнула Карина.

Старик и на этот раз не отреагировал сразу, но все-таки поднял голову и посмотрел на нее.

Она продолжала стоять и ждать, пока он что-нибудь скажет, а он смотрел на нее и молчал. Когда уже казалось, что приветствия не последует, старик поднял руки и что-то ей показал. Карина подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть. Он снова проделал руками возле лица странные движения, и тогда до нее дошло: «Да он же глухонемой!» Это открытие так ее поразило, что от изумления она не могла сдвинуться с места. Столько лет прожить в одном доме с человеком и не догадаться о его недуге было просто немыслимым.

Карина сделала над собой усилие, подошла к скамейке и опустилась рядом со стариком.

– Простите, я не знала, – промолвила она и, спохватившись, что он ее не слышит, зажала себе ладонями рот.

Он повернул к ней седую голову в синей шапке-петушке, мягко улыбнулся и потрепал по коленке. Затем вынул из кармана блокнотик и огрызок карандаша, которым написал на клетчатой бумаге: «Здравствуй, Кариночка».

«Он знает мое имя...» – Карина стыдливо опустила глаза, потому что поняла – он-то знает, а она его – нет. Не знает и никогда не знала.

Старик точно мысли ее прочитал, положил блокнотик на коленку и вывел свое имя: «Геннадий Ларионович».

Она взяла у него блокнот и аккуратно написала: «Здравствуйте! Простите меня, я не догадалась, что вы не слышите». Карина подумала и приписала: «Мне казалось, вы просто меня не замечаете».

Он прочитал и с улыбкой склонил голову над блокнотом.

«А может быть, многого не замечаешь ты сама?»

«Да», – без раздумий согласилась она. Стало стыдно. Из-за вечных обид и привычного ощущения собственной ненужности она ни разу не задумалась, что кому-то может не хватать ее собственного внимания. Пробегала мимо, кидала стандартное: «Здравствуйте» – и неслась дальше, возмущаясь невоспитанностью и равнодушием людей. Оказалось, все не так, как выглядит, и совсем не так, как проще всего подумать.

Карина блуждала взглядом по серым остаткам снега вдоль заборчика, по грязи возле скамейки, по старому пальто сидящего рядом старика, и на душе было тяжело, точно огромный холодный валун навалился.

Геннадий Ларионович написал что-то в блокнотике, передал ей и поднялся.

– Уходите? – спохватилась Карина.

Он кивнул и потихоньку пошел к подъезду, а она открыла блокнот.

«С наступающим, Кариночка», – писал старик.

Домой Карина вернулась в начале шестого. После обеда она включила ноутбук, как всегда, первым делом зашла на сайт дневников, и среди десятка комментариев ей пришло личное сообщение.

Пишет: Black Night

Сегодня в 5 вечера у входа в стеклянный торговый центр.

P.S. Не опаздывай!

Дневник | Профиль

Карина посмотрела на часы в углу экрана и вскочила со стула. Было ровно 18:18.

«Опоздала», – поняла она, но все равно начала носиться по комнате и одеваться.

– Ты куда, Кариша? – удивилась бабушка, когда увидела, как она остервенело пихает кулак в рукав куртки.

– Мне нужно, я скоро! – прокричала Карина, выбегая за порог.

Она прошпарила по лужам на площади и ни разу не остановилось перевести дыхание, пока не добежала до торгового центра. Повсюду стояли машины, люди неслись в магазины перед праздником, как снежная лавина с горы.

Карина огляделась в поисках кого-то похожего на Black Night. Она не знала, как выглядит Наташа, но с самого первого комментария девчонки почему-то думала, что узнает ее из тысячи.

Сколько ни крутилась на месте, среди десятка лиц не могла найти хотя бы кого-то, отдаленно напоминающего образ, который нарисовало ее воображение.

Карина хотела подойти к входу в торговый комплекс, но одна нога зацепилась за ступеньку, девочка растянулась на лестнице и на животе съехала с покатых ступенек вниз. Носки сапог угодили прямо в лужу, разлившуюся у лестницы, а светло-голубые перчатки, шарф собрали на себя толстый слой грязи.

– Елки зеленые! – воскликнул толстяк, наступив длинноносым ботинком на рукав ее белоснежной куртки. – Аккуратнее же надо!

Карина почувствовала, как кто-то схватил ее за воротник, потянул вверх и поставил на ноги. Она стащила с рук грязные перчатки, поправила съехавшую на глаза шапку и обернулась, чтобы поблагодарить за помощь, но «спасибо» не сорвалось с языка. Перед ней стоял молодой человек и приветливо улыбался.