– Я привык заботиться о своей безопасности, – раздался за спиной Августина торжествующий голос. Поскольку никаких предупреждений вроде «не оборачиваться» не последовало, Августин обернулся. Страх получить пулю в затылок был сильнее страха получить пулю в лицо.

Голографический Хмырь не был виртуальной копией Хмыря настоящего. Скорее уж проекцией сладких грез последнего.

В пяти шагах от Августина стоял низенький урод, который не приснился бы редактору рубрики «Правда жизни» в его самом страшном кошмаре.

Левая половина лица Хмыря была обожжена или, точнее, сожрана каким-то экзотическим кожным заболеванием. Длинные засаленные волосы двумя ровными крыльями спускались на его плечи. Глаза у Хмыря были маленькими, колючими, блудливыми. В общем, с такой внешностью самое умное – навеки переселиться в ВР.

Зато в левой руке Хмыря сверкал отличной сталью длинный ствол полицейского «смит-и-вессона». Самое надежное оружие всех времен и народов, не чета ультрамодным изыскам с пластиковыми гильзами или какой-нибудь жидкой гадостью вместо пороха…

В правой же руке Хмыря в лад его смертоубийственному оружию поблескивал металлический цилиндр. Такой же точно, в каком за минуту до этого ковырялся Августин в надежде полюбоваться «форсажем». За спиной Хмыря чернел темный прямоугольник потайного хода.

Хмырь ухмыльнулся, заметив тень отвращения, мелькнувшую на лице Августина.

– Да-да-да, дорогой мой покемон-спайдермен, шаолинь недорезанный. I am that I am[3]– и другим не буду. А вот это – настоящий «форсаж», который ты получил бы, если бы вел дела как нормальный парень, а не как придурочный кидала. Я не жулик и не убийца. Но, дорогой мой, есть добро, и есть зло, и есть грань между ними. Ты переступил ее и теперь ты на стороне зла.

В разговорчивости Хмырь явно не уступал героям иных интерактивных сериалов. Августин почувствовал себя неуютно в «придурочных кидалах» (хотя для иронии у Хмыря были все основания). И попытался зацепиться за высокие материи:

– Воистину есть добро и есть зло. Но где найти им меру? – закатив глаза к потолку, пасторским голосом спросил он. – И где провести ту грань, о которой ты говоришь?

Хмырь по-крысиному хихикнул.

– Мне нет в том нужды, ибо я есть высшая мера всех вещей. И потому…

Августин понял, что диспут подходит к концу. Ситуация была патовой. Оставалось достойно встретить смерть.

Впрочем, что это значит – «достойно встретить смерть» – Августин не имел ни малейшего понятия. А потому он попросту опустил глаза – чтобы не отравлять последние мгновения своей жизни созерцанием Хмыря.

Глядя в пол, Августин принялся молиться. Молился он как умел – то бишь старательно воспроизводя молитву «Отче наш», заученную еще на школьных уроках «Закона Божьего», как можно ближе к оригиналу.

Однако на небесах быстро вняли неумелым августиновым молитвам.

Откуда-то сверху раздалось оглушительное шипение. Ровный прямоугольник потолка испарился быстрее, чем Августин успел сказать «аминь».

На пол между Августином и Хмырем приземлился человек в оперативной форме Черного Спецназа с автоматом «Мистраль» наперевес. И Хмырь, все же выстреливший в Августина, попал в спецназовца.

Армированный бронежилет из полифертиловых волокон был рассчитан на многие пакости судьбы, но, увы, не на пулю из архаического «смит-и-вессона». Из груди бойца брызнула кровь и его тяжелая, обвешанная амуницией туша потеряла равновесие и завалилась на пол, увлекая туда же находящегося сзади Августина.

Из-под потолка прогрохотала длинная очередь «Мистраля».

Хмырь, разрезанный пулями пополам, упал, наводняя пространство вокруг своей гнилой кровью, хлеставшей одновременно из одиннадцати сквозных ранений. Вслед за товарищами в комнату спустился еще один спецназовец. Бросив суровый взгляд на убитого товарища, он замер, настороженно прислушиваясь.

Потом он подал условный знак, и в комнате появились еще двое.

6

Витасик и Семен, известные завсегдатаям клуба «Каннабис-Суперсекс» как Спец и Лапа, остановились перед дверью с надписью «Не влезай, убьет!».

– А Хмырь не обидится? – спросил Лапа с сомнением.

– Он еще спасибо скажет, – успокоил его Спец, выщелкивая обойму. Он уверился, что она полна, и вставил ее обратно.

– Тогда попрыгали, – сказал Лапа.

Они вошли в тамбур, Спец достал из-за пазухи плоскую коробочку с магнитной присоской и прилепил ее на дверь. На коробочке имелись сенсорные кнопки. Спец сделал умное лицо (то есть прищурился) и нажал кнопки в одной ему ведомой последовательности. Дверь бесшумно отворилась.

Первым, что увидел Спец, была голова Хмыря в луже крови. Вторым – склонившийся над диджеем-хакером человек в черной форме с автоматом «Мистраль». Он, по-видимому, шарил по карманам Хмыря, но убедиться в этом доподлинно мешала консоль компьютера. Спец высадил в него половину обоймы.

Комната взорвалась стрельбой. Лапа был убит сразу же, Спец прикрылся его телом и уложил еще одного.

На семнадцатой секунде перестрелки восьмимиллиметровые пули «Мистраля», срикошетив от унитаза в углу, оторвали Спецу левую руку. Теряя сознание от адской боли, Лапа в последний раз нажал на спусковой крючок…

7

Августин прислушался. Было тихо, если не считать тихого журчания, которое доносилось откуда-то со стороны двери. Августин сбросил с себя тяжелое тело спецназовца и, с радостью отмечая, что его собственная одежда чудом осталась чистой, поднялся на ноги.

В берлоге Хмыря он обнаружил семь тел – возможно, среди них были и живые, но это его интересовало сейчас менее всего.

Кроме тел, в комнате имелись четыре автомата и три пистолета. После колебаний, которые длились не более секунды, Августин поднял «смит-и-вессон» Хмыря и сунул его себе за пояс.

В луже крови валялся заветный «форсаж». Августин поднял и его. Осторожно отер от крови и спрятал в карман.

Потом покосился на хмырев «Терагерц». Посетители, база данных…

Подобрав бесхозный «Мистраль», Августин снял с пояса одного из спецназовцев полный магазин и до последнего патрона высадил его в опрятную белизну системного блока.

Потом Августин направился к потайному ходу, из которого каких-то две минуты назад появился Хмырь, и нажал единственную кнопку, обнаруженную им на стене.

8

В лесу, окружающем водохранилище, на берегу которого располагался релаксационно-оздоровительный центр «Байкал», царила непроглядная тьма. Было тихо. Только изредка треснет веточка под чьей-то неосторожной ногой или по кронам деревьев проползет лиственный шепоток.

Но если бы над центром внезапно зажглось солнце, случайный путник, заблудившийся в полуночном лесу, мог бы наблюдать совершенно неожиданную, сюрреалистическую картину.