Есть некоторые подразумевания, которые могут быть озвучены центром сетевой операции, например, через СМИ где-то на каких-то конгрессах, форумах, симпозиумах. Это могут быть официальные заявления, доклады тех же научных центров, обращения членов правительства и официальных лиц, намеки политтехнологов в интервью, высказывания политиков и общественных деятелей. Всё это считывается сетью, то есть теми структурами, которые инициированы этими центрами, подключены либо перепрошиты. Дальше эти структуры действуют исходя из озвученного намерения, исходя из обстановки, самостоятельно принимая решения. Они улавливают намерение командира и действуют по обстоятельствам. Если действие оказывается неудачным или провальным или вообще не осуществляется, сетевой центр не несёт за это прямой ответственности, переконфигурируя сеть другим образом. Да и «центра»-то самого как такового нет. Научные экспертные лаборатории — центр? Нет, они несут ответственность только за сухие теоретические выкладки. Пиар-структуры, СМИ? Они, очевидно, исполнители. Правительство США? Это явно не их компетенция, все сетевые операции реализуются в сфере НПО. Госдеп? Возможно, но где доказательства, звонки, распечатки бесед? Их нет даже в базах WikiLeaks, потому что их не существует. Никакой прямой увязки между «центром» принятия решения и «исполнителем» нет, а информация — намерение командира — передаётся по открытым каналам.

В этой связи также следует отметить такое понятие сетевой войны, как самосинхронизация. Это означает, что узлы сети могут действовать автономно от «центра», для того чтобы не вскрыть центр происхождения основной стратегии, заданий и конкретных действий. Вообще без какого-либо «центра», ибо в большинстве случаев они даже не имеют представления, о том, где конкретно находится центр или центры принятия решений. Сеть ориентируется на контент. Каждый узел получает сообщение, задание, информацию или запрос от другого, такого же узла. Сетевыми узлами могут быть практически автономные структуры, которые связаны между собой горизонтально, при этом они могут находиться в самых невероятных местах, в местах принятия решений противника, в средствах массовой информации, в общественных структурах. Связываясь между собой в рабочем порядке, они не выказывают центра происхождения своих задач, потому что не имеют представления о нём. Но даже в случае, если увязка сетевой структуры и «центра управления» будет вскрыта, их связь может быть доказана только косвенно. По умолчанию подразумевается, что центра нет, намерение командира считано, а сеть сама настраивается исходя из задач и возможностей, то есть самосинхронизируется и адаптируется к изменяющимся условиям.

Для успешного проведения сетевой операции также важны такие факторы, как скорость передачи «команды», представляющей собой пакет сообщений, и скорость обратной связи. Скорость обеспечивается использованием новейших информационных и технологических достижений. И чем быстрее коммуникация, тем она эффективнее, ибо скорость передачи данных обеспечивает тайминг. То, что принесёт колоссальный эффект в течение 10 минут, потеряет всякий смысл через четверть часа. Ну а в некоторых случаях счёт идёт на секунды.

Вернёмся ещё раз к базовому определению: «Сетевая операция определяется как совокупность действий, направленных на формирование поведения нейтральных сил, врагов и друзей в ситуации мира, кризиса и войны». То есть сетевая операция проводится до начала горячей фазы, до её пуска; во время — чтобы курировать все происходящие процессы; и после — чтобы зафиксировать и закрепить результаты. Иными словами, сетевые войны, в отличие от войн предыдущих эпох, идут всегда и против всех.

Если подвести некий промежуточный итог, становится понятно, что сетевые войны — это явление, которое не всегда связано с Интернетом, но всегда связано с таким понятием, как сеть. В сети участники — субъекты, акторы, объекты, узлы — выстраиваются не вертикально, как в традиционных обществах, а горизонтально. Сеть нелинейна и многосложна, все её узлы связаны между собой бесконечным количеством связей. Французский философ-постмодернист Жиль Делёз описал это с помощью концепта так называемой ризомы, или клубневой системы. Если выпадает один элемент сети — связь не прекращается, а осуществляется через другие узлы, в обход выпавшему. Невозможно прекратить действие сети вычленением одного из клубней, в этом случае сеть продолжает функционировать, чего не скажешь о вертикали, которая в случае вычленения одного из элементов прерывается, перестает действовать — сигнал дальше не проходит, что делает вертикаль уязвимой. Сеть же практически неуязвимая и лежит в основе сетевых войн.

Сетевые войны — это именно военная технология, официально принятая на вооружение Пентагоном. Основой сетевых войн является такой технологический подход, как efects-based operations — «операции на базе эффектов» (ОБЭ). В открытых источниках его более-менее подробно описал американский эксперт Эдвард Алан Смит в одноимённой книге. Эта технология поставлена на вооружение американской сетевой империи для захвата территорий с минимальными издержками. Прежде всего речь идёт о фрагментации и захвате государств Евразийского континента, что зачастую происходит без использования обычных вооружений. На сегодняшний день это наиболее гибкая, современная и деликатная, но при этом эффективная и тонкая технология. Обычные вооружения используются здесь только в крайних случаях, на завершающей стадии. Но чаще контроль над пространствами устанавливается, вообще минуя военную стадию — посредством так называемых «цветных революций». Успешных примеров масса, среди которых — бархатная «оранжевая революция» на Украине, создавшая предпосылки для вооружённого мятежа в феврале 2014-го, «революция роз» в Грузии. До этого подобные события происходили в Восточной Европе, в частности в Югославии, позже — на постсоветском пространстве. Ещё ранее без прямой военной агрессии был уничтожен Советский Союз. Те же прибалтийские республики отделялись в соответствии с уже упомянутой здесь технологией ненасильственного сопротивления — подходом, разработанным американским политтехнологом Джином Шарпом. Но основа подобных процессов — это всегда сеть.

Но для того, чтобы с помощью сетевой технологии отторгнуть ту или иную территорию в пользу установления стратегического контроля со стороны США, её сначала нужно осетевить, то есть покрыть сетью. Неважно, какой, но это должна быть сеть, посредством которой и начинается работа с социальным пространством. Сеть может быть любого качества, но если речь идёт об общественных трансформациях, о социуме, то это, безусловно, социальная сеть. Часто в основе такой сети лежат общественно-политические структуры, или, как их сейчас называют, НПО, НКО — неправительственные, некоммерческие организации. Для осетевления неправительственные организации либо создаются с нуля под конкретные задачи, либо же используются готовые сети. Как правило, создаваемая НКО декларирует в качестве своих основных целей реализацию каких-либо гуманитарных, социально значимых или культурных задач. С виду это может быть совершенно безобидная деятельность, например исследование культурных объектов, гуманитарная помощь, реализация проектов по консультированию кого-то в чём-то или гражданский контроль над тем или иным видом государственной деятельности. Редко когда НКО открыто декларирует какие-либо политические или тем более деструктивные цели.