жены. — Конрад сделал паузу для драматического эффекта. — Бредфорд сколотил состояние на бурбоне, а затем занялся международной торговлей. Он называл Беки своей принцессой, а Беки любила замки, поэтому он поехал и где-то на родине купил один для нее. После Сдвига дела в его компании пошли не так хорошо. Затем приключились всякие напасти. Пожар в левом крыле, плохая сантехника и тому подобное. К тому времени, когда мы приехали сюда три года назад, его сын практически умолял всех, кого знал, забрать у него замок. Ему требовался большой ремонт, но мы починили продуваемую сквозняками старую штуковину. Он наш дом.

— Где был дом до этого?

— О, мы жили в разных местах, — сказал Дарин.

— Почему вы ушли и приехали сюда? — спросил Хью, взглянув на Дарина.

— Из-за Оставшихся, — сказал Дарин. — Они…

— Дарин, почему бы тебе не пойти вперед на разведку, — сказал Конрад. — Убедись, что мы ни на что не наткнемся.

Дарин захлопнул рот и поехал дальше.

Конрад повернулся к Хью.

— Я знаю, что ты делаешь. Если бы леди хотела, чтобы ты знал, она бы тебе рассказала. Оставь мальчика в покое.

Хью подумывал вздернуть Конрада за лодыжки. Пройдет час или около того, когда кровь прильет к голове, и старший разведчик споет прекрасную песню, полную всех его секретов. Хью все еще решал, стоит ли ему это делать, когда из-за поворота выехал Дарин.

— Форт! — доложил он. — Выглядит пустым.

Хью посмотрел на Сэма и кивнул на колонну позади них.

— Позови Шарифа.

Парень развернул лошадь и поехал обратно. Через полминуты сзади подъехал Шариф. Худощавый темноволосый разведчик прикрывал тыл. Сэм следовал за ним.

Хью тронул поводья, и они поехали дальше. Дорога повернула. С одной стороны дороги возвышался деревянный частокол — кольцо из заостренных стволов деревьев высотой в десять футов. Справа, сразу за стенами частокола, возвышалась грубая сторожевая башня с видом на дорогу. С потолка свисал колокол. Ворота частокола были широко открыты. Дорога поворачивала налево, расширяясь до того, что раньше было главной улицей. Старый двухэтажный дом, построенный до Сдвига, пристроился с одной стороны, трейлер — с другой, и оба они по большей части были съедены лесом. Он едва различал острие церковного шпиля вдалеке, между молодыми деревьями.

За частоколом стояла тишина. Часовых не было. Никакого движения.

Хью взглянул на Конрада.

— Это что-то новенькое, — сказала старший разведчик. — Девять месяцев назад здесь такого не было.

Шариф спешился. Свет отразился от его темных радужек и вспыхнул зеленым. Он глубоко вдохнул, присел и понюхал дорогу.

— Дома никого нет, — тихо сказал он.

Хью спешился и пристально посмотрел на Конрада.

— Оставайся здесь с парнишкой.

Если что-то случится с этими двумя идиотами, Элара будет визжать на него несколько дней.

Хью вошел в ворота. Внутри ждали три больших бревенчатых дома, два слева и один справа. Сзади пустовал загон для животных. Ветер принес запах падали.

— На дороге странно пахнет, — тихо сказал Шариф.

— Человеком или животным?

— Странно. Ничего подобного я раньше не нюхал. — Он протянул руку. Волосы на ней встали дыбом. — Мне это не нравится.

У оборотней была невероятно сильная память на запахи, и среди всех перевертышей, волки-оборотни были лучшими. У них не возникло проблем с тем, чтобы понюхать кровь и проанализировать пару тысяч запаховых сигнатур, чтобы идентифицировать парня, с которым они однажды выпивали два года назад. Шариф проработал с ним пять лет. Если он не чувствовал этого запаха раньше, то это должно было быть чертовски редкое существо или что-то новое.

Новое. Хью улыбнулся.

— Что ж, это интересно, не так ли?

Шариф на полсекунды закатил глаза, прежде чем придать своему лицу совершенно нейтральное выражение.

Хью повернулся к ближайшему дому, поднялся по деревянной лестнице на крыльцо и коснулся двери. Она распахнулась под давлением его пальцев. Простая открытая планировка с кухней и обеденной зоной в дальнем левом углу и гостиной справа от него. На столе был накрыт ужин. Он бесшумно подошел к столу. Запах протухшей пищи заставил его поморщиться. На оставленной еде расцвела пушистая синяя плесень. Похоже на какое-то тушеное мясо с картофельным пюре на гарнир и порцию бывших зеленых овощей. У ближайшей тарелки лежала вилка с покрытыми плесенью зубцами.

Он присел на корточки и заглянул под стол. Разбитая тарелка.

Сэм маячил поблизости. Хью указал на тарелку.

— Мысли?

— Это случилось посреди ужина?

Хью кивнул.

— Вдоль частокола и башни проложен проход. Что там?

Сэм моргнул.

— Пойди, посмотри.

Паренек убежал.

Шариф скрестил руки на груди.

— Мне это не нравится.

— Я услышал тебя в первый раз.

Сэм вернулся.

— Разбитая тарелка.

— О чем это тебе говорит?

— Там стоял дежурный охранник. Ему принесли ужин.

— И?

— Что-то убило его так быстро, что он не успел поднять тревогу. — Сэм сделал паузу. — В него стреляли?

— Брызг крови нет, — сказал Шариф. — Но есть это. — Он провел пальцем по деревянной раме. На дереве остались четыре длинные кровавые царапины.

— И это. — Он присел на корточки и указал на пол.

Окровавленный человеческий ноготь.

Лицо Сэма побледнело.

— Что-то вытащило их отсюда.

Хью повернулся направо. Ряд пистолетов и мечей на стене, прямо у двери. Ему потребовалось бы меньше секунды, чтобы преодолеть расстояние от стола до стены.

— Что-то умное и быстрое.

— Вампиры? — спросил Сэм.

— Возможно.

— Я не чую запаха нежити, — сказал Шариф.

— Но ты реально то что-то чуешь. Если Нез прибегал к похищению людей из изолированных сообществ, он не стал бы использовать для этого обычных кровососов. — Хью выпрямился.

— Но зачем? — спросил Шариф.

— Это хороший вопрос.

Вампиризм возник в результате заражения патогеном Vampirus Immortuus. Патоген убивает своего хозяина-человека и оживляет его после смерти. Поскольку каждый неуправляемый вампир убивает все, до чего может дотянуться своими когтями, для обычного