— Вижу, что болезнь повлияла на вас, милый Педро. Вы не замечаете, как противоречите самому себе. Всевышний послал меня, чтобы помочь вам, что я и делаю с великим наслаждением…

В эту минуту в дверь постучал Тетю. За ним следом в комнату вошел и Бартоло, неся на подносе чашечки с напитком:

— Холодный шоколад, мадемуазель. Больному обязательно! Прошу вас, попробуйте и вы.

— Хотя больной и лишен женской заботы, я вижу, ему хорошо у вас, мсье… Педро, вы не познакомили нас.

— Поль Эли Тетю, — хозяин дома поспешил представиться сам. — Смею заметить, с той минуты, как увидел вас, поклонник и почитатель вашей красоты.

Де ла Крус заметил, как графиня едва сдержала себя, чтобы не ответить Тетю, у которого желание сказать приятное вылилось в чисто французский комплимент, и гордой испанке это показалось не вполне деликатным. Педро попросил графиню поправить ему подушки и шуткой отвлек ее от неприятного происшествия.

Дальнейшая беседа между де ла Крусом, графиней и Тетю протекала мило и непринужденно.

Так они проговорили до наступления обеденного часа. Прощаясь, графиня сказала:

— Сеньор Тетю, разрешите мне завтра вновь посетить ваш дом. Если понадобится помощь, сообщите мне.

— Мой дом — ваш дом, графиня, — теперь Тетю ответил в испанском стиле и низко поклонился. Когда же экипаж графини отъехал от дома и Тетю вновь вошел в комнату, он неожиданно спросил де ла Круса: — Графиня ваша невеста?

— Нет, мой друг.

— Но почему бы вам, дорогой капитан, не связать свою судьбу с этой очаровательной женщиной?

Де ла Крус ответил не сразу. Он задумался, потом медленно произнес:

— Что бы ни сказал я, кроме правды, все будет недостойно вас и постыдно для меня. Да и что можно придумать?.. Графиня не похожа на других женщин и отличается от них не только внешней красотой, но и остротою ума. Эта женщина по своему образу мыслей опережает нынешнее время, по меньшей мере, на полвека.

— Поразительно!

— Да, но дело в том, дорогой Тетю, что настоящий мужчина, если он человек слова, не может принадлежать сразу двум женщинам… Бывают минуты, когда вместо счастья от того, что графиня рядом, я испытываю великие мучения.

— Не понимаю! Увольте, но вы же француз!

Де ла Крус тряхнул головой, и кудри его рассыпались по плечам, а лицо перекосилось от боли.

— Графиня знает, что прежде, чем я встретил ее, место в моей душе было занято другой. И пусть я перестану дышать и сердце мое разорвется в груди, нежели изменю той — другой — хотя бы в помыслах.

Тетю слушал исповедь молодого капитана очень внимательно. Чутьем тонкого, умудренного жизнью человека пожилой француз уловил, что де ла Крус открывает ему свою самую сокровенную тайну.

— В Тринидаде, где я поселился, оставив отчий дом и покинув Бордо… — тут де ла Крус рассказал Тетю печальную историю похищения Каталины, а также о том, какую он дал страшную клятву.

Когда капитан умолк, Тетю глубоко вздохнул и, протянув ему руку, промолвил:

— Mon cher frere cadet[26], разрешите мне так вас называть. Я много плавал. От Зеленого мыса до Ла-Манша и от Порт-Саида до Панамы, Оставил море всего пять лет назад, ушел с линейного корабля прославленного Дюкасса. Но ваше появление в моей жизни, история, которую вы только что поведали, разбередили мне душу. Моя рука слаба, но ум и сердце готовы служить вам! Располагайте мною!

Де ла Крус увидел, или ему показалось, как увлажнились глаза его собеседника. Бывалый и молодой моряки нежно обнялись. И было в этом объятии и отцовское, и сыновнее чувство.

— Сейчас нам предстоит заполучить корабль. Есть лишь слабая надежда, что некий маркиз де Блаказ решится продать мне свою быстроходную ласточку.

— Видит бог, мне не суждено было умереть в постели! — скрестив на груди руки, торжественно произнес Тетю. — Как только лекарь разрешит вам выйти из дома, мы навестим французского консула, и, клянусь морем, наш поход к нему не будет напрасным.

Де ла Крус вспомнил Каталину, ее серые с голубым отливом глаза, совсем еще юный, несмелый взгляд и подумал о счастливой звезде, которая медленно, но верно, в это очень хотелось верить, вела его к заветной цели.

Глубокие практические познания Хуана в медицине, набор никому, кроме него самого, не ведомых лекарств и здоровый организм капитана быстро делали свое дело. Через неделю была снята тугая повязка, а еще через неделю хирург предложил де ла Крусу совершить небольшую прогулку по городу.

Французский консул с подчеркнутой любезностью принял Тетю и де ла Круса. Узнав о том, что Тетю был знаком с его другом, корсаром Дюкассом, и сам намерен приобрести корабль, чтобы посвятить себя опасной, но почетной профессии капера, консул пообещал оказать влияние на маркиза.

На следующий день де ла Крус нанес визит аудитору Чирино. Как только капитан появился в аванзале губернаторского дворца, секретарь немедленно доложил о нем аудитору, и тот принял де ла Круса тотчас, оставив более знатных особ ждать очереди.

— Капитан, я могу обрадовать вас, сообщив весьма важную новость, — вместо приветствия произнес Чирино, — Садитесь и слушайте внимательно! Я перескажу вам разговор, который состоялся вчера у генерала Чакона с маркизом де Блаказом. Маркиз спросил генерала, знает ли он капитана де ла Круса. Генерал, хотя он и бравый вояка, но и в нем иногда пробуждается дипломат, ответил: «Да, маркиз, знаю, и очень хорошо! Достойный человек! Я собираюсь отдать ему в подчинение одну из рот ополченцев». — «А я слышал, что капитан собирается в плавание». — «Кажется, у него есть такое глупое намерение — заняться торговой деятельностью. Но мы этому помешаем. Впрочем, у него нет еще корабля…» Тогда маркиз неожиданно спросил: «Скажите, генерал, а как скоро можно получить в Мадриде патент для капитана, который намерен стать корсаром?» — «Многое зависит от капитана. Если речь идет о вас, милейший маркиз, то…» — «Нет-нет, генерал, меня ждут дела поважнее…» — «Тогда положительно не понимаю вас. Или вы имеете в виду де ла Круса?» — «Генерал, если уж англичане — наши враги — знают, что происходит в городе, да будет позволено мне, союзнику и другу, узнать кое-что из местных „секретов“. — „Дорогой маркиз! Если вы осведомлены о чем-то, что неизвестно мне, то для получения патента де ла Крусу необходимо ровно столько времени, сколько понадобится линейному кораблю, чтобы пересечь океан с запада на восток и обратно. При благоприятных обстоятельствах всего пара месяцев“, — вот что ответил генерал Чакон. Я буквально слово в слово пересказал вам эту беседу, дорогой де ла Крус.

Чирино поднялся с места и продолжил:

— Поздравляю! Генерал Чакон считает, что персик вполне созрел и что вам теперь предстоит только легонько потрясти дерево. Я тоже так считаю. Поэтому и распорядился подготовить необходимые бумаги в Морское министерство. В письме к его величеству мы с генералом дадим вам самую лестную рекомендацию.