— За работу, Татриман, — донеслось с того конца прохода. Главная надзирательница Барродаха приступила к своим обязанностям. Уверенная осанка, с которой держалась Фазарган, противоречила напряжению всего ее тела.

Тат, сжав губы, повиновалась. Она ненавидела должарскую привычку называть бори полными именами: так только непослушным детям выговаривают.

Но она промолчала и стала собирать чипы, разбросанные по пульту. Это простое занятие успокаивало ее, и сердце билось уже не так сильно. Ярлычки чипов поблескивали в естественном освещении — оно в сочетании с многочисленными стазисными заслонками заставляло компьютерный зал выглядеть одним из самых безопасных мест на всей станции.

«Алгоритм Алуэтга расчета напряжений n-мерных целочисленных полей».

Как будто она снова на «Самеди», чей престарелый компьютер никогда не удавалось очистить до конца. Для самых важных программ приходилось пользоваться чипами, доступными только считыванию, — иначе они съедались вирусными кодами, накопившимися за четыреста лет эксплуатации.

«Справочник по морфологическим константам».

Здесь, на Пожирателе Солнц, помехой служит не возраст, а постоянная война катеннахов — специалистов низшего разряда тоже, — чрезвычайно засоряющая компьютер. Почему Лисантер, сам незаурядный программист, с этим мирится?

«Гиперсито Огельсона».

Тат, помедлив, улыбнулась про себя. Она работала в тесном контакте со специалистом по Уру, хотя ни на грош ему не доверяла. Ради своего синтеза он пойдет на что угодно. Однако он давал ей любые алгоритмы, о которых она просила, и принимал ее объяснения без всяких придирок. Низериану она сказала, что гиперсито ей требуется для распределения некоторых образов, которые ока видела на квантовых блоках, и даже создала с его помощью несколько функциональных структур. Но в тщательно расчищенном потайном пространстве она использовала сито для его истинной цели, а именно для криптографии.

Приведя чипы в порядок, она повернулась к пульту. К ее удивлению, включенные ею дискриминаторы образов показали странный двойной образец, возникший во время эксперимента темпатки. Одна его половина сразу же отмерла, другая еще держалась, хотя была очень близка к шумовому уровню. Пока Тат пыталась разглядеть ее, нейраймай оповестил о том, что этот образец представляет собой трансформацию тех, что наблюдались при прошлых попытках, — это сложная гармоника, основанная на простых числах.

Тат чуть не засмеялась вслух. Ее «темпкод», использующий адаптивный алгоритм Огельсона, наконец принес результаты. Но что они значат? С сожалением она поняла, что расшифровку придется отложить: Лисантер, конечно, потребует от нее анализа, и лучше всего взяться за это незамедлительно. Тат принялась за работу, ушла в нее целиком и удивилась, когда смена кончилась и явилась новая команда.

Когда Тат поднялась, уступая место сменщику, он быстро стрельнул глазами в обе стороны, не поворачивая головы, Тат посмотрела на его руки, и он просемафорил. «Перемены. Новые туннели».

Он сел на рабочее место, не глядя на Тат, и она поняла, что за ними наблюдают.

Она доделала то немногое, что требовалось в конце работы, и вышла.

Встретив в коридоре одного из своих приятелей, она просигналила ему: «Темпатка?»

«Жива», — ответил Лон.

Тат порадовалась этому. Она не знала этих рифтеров — они вполне могли оказаться такими же подонками, как ее былые товарищи с «Самеди», и все-таки рифтеры есть рифтеры. Она хотела, чтобы победа осталась за ними.

И непохоже, что они подонки. К ним назначили Лара — везение, которым, Тат это знала, они были обязаны Моррийону. Непонятно только, зачем это ему нужно.

Впрочем, Тат это пока что не беспокоило. Моррийон все равно не сможет покинуть станцию раньше, чем это сделает она, а ее главная цель — выбраться отсюда, и побыстрее.

В комнатушке, которую она делила с двоюродными братьями, Тат отстегнула от пояса планшетку и пересчитала остаток своего заработка. Если не тратить лишнего, до следующей получки можно дожить без проблем.

Она бывала на людях не для того, чтобы играть в азартные или, как выражались должарианцы, в «настольные» игры, а чтобы послушать, о чем говорят, но без расходов такие выходы все равно не обходились.

Коридоры, в которые она боязливо вглядывалась по пути в рекреацию, как будто не изменились — но, кажется, свет горит не так ярко?

Ей вдруг очень захотелось увидеть настоящий солнечный свет — хотя бы отраженный космосом — вместо этого искусственного, желтого и никогда не гаснущего. Даже «естественный» свет в центре недостаточно хорош, да и нельзя круглые сутки проводить на работе, даже если захочешь, а ей этого не хочется. Уж слишком силен там надзор ставленников Барродаха.

Рекреационную перемены тоже не затронули. Две стазисные заслонки удерживали дверь открытой, и валик вокруг нее напоминал Тат губы, распяленные стальными стержнями. Поморщившись, она шмыгнула внутрь.

Там все выглядело нормально. На одной стороне комнаты за столами и пультами тихо переговаривались бори, на другой, где было больше заслонок, гомонили рабочие-должарианцы.

Участок задней стены медленно вздувался и опадал, словно за ней что-то дышало. Здесь собирались работники самого низкого ранга, и, конечно, тут же на корточках с блаженной улыбкой сидел Дем.

Тат бросилась к нему и тронула за руку.

Он открыл глаза и сказал счастливым голосом:

— Тат. — Дем всегда был счастлив, пока начальство к нему не цеплялось.

Тат поцеловала его и увела от дышащей стены. Неужели он не чувствует опасности?

Со вздохом она усадила его играть, и скоро он уже с удовольствием смотрел на картинки, она же играла за них обоих, прислушиваясь к разговорам вокруг.

Около часа спустя пальцы Лара взъерошили ей волосы и погладили затылок. Подняв глаза, она увидела, как приподнялись его тонкие выразительные брови, и сердце у нее забилось чаще. Что-то случилось, и Лар едва сдерживал волнение.

— Татриман! — позвал кто-то. Тат, круто обернувшись, с облегчением узнала Леннорах, свою сотрудницу по информцентру. Рядом с ней стоял красивый бори, которого Тат тоже знала в лицо и который иногда подавал ей предупреждающие знаки.

— Это Ромарнан, — представила его Леннорах. — Работает в команде жизнеобеспечения.

— Как там сегодня — очень худо? — спросил Лар.

— Могло быть и хуже, — вздохнул Ромарнан. — Всего несколько прорывов — не то опять заставили бы работать двойную смену.

Все четверо быстро огляделись, чтобы проверить, не подслушивают ли их. Тат вспомнила, что тому, кто жалуется на двойные смены, могут урезать зарплату. А некоторые надзиратели даже упоминание о сверхурочной работе могут счесть жалобой.

Но разговор вокруг них не прерывался, и они, успокоившись, заняли столик. Дем продолжал смотреть картинки на пульте.