О том, что из этого вышло бы, гадать не приходилось. Короткий неравный бой. Вполне вероятно, что после него спасать программиста было бы некому.

Человек, возглавлявший колонну, судя по всему, являлся проводником. Остальные же наверняка были наемниками. Внешность, манера двигаться, вооружение и амуниция — все говорило о том, что бравые парни, дружно топающие сейчас по тропе, родились в Европе или же в Америке. Сюда их занесла жажда больших и легких денег плюс почти легальная возможность убивать. Дома-то мигом посадят на долгий срок, а тут за такой грех еще и неплохо заплатят.

Да что говорить про Перу. Такие отморозки и в России встречаются. Они проходят несколько горячих точек, а потом на месте усидеть не могут, подаются за границу и вливаются в подобные банды. Эти подонки по-прежнему могут убивать, а заработок у них не в пример выше, чем дома. Негодяи подобного рода найдутся в любой стране. Где угодно.

Андронова не ошиблась, угадала тютелька в тютельку. Ровно пятьдесят бандюг мерно протопали мимо десантников и не заметили их. Потом все стихло.

— Ждем пять минут, — передал Лавров по внутренней связи. — Потом поднимаемся и выходим.

— Хорошо, командир.

К вечеру офицеры добрались до выхода из ущелья. Здесь стало немного светлее, несмотря на время суток, подуло свежим сухим воздухом.

До этого десантникам пришлось еще три раза маскироваться и ожидать, пока мимо пройдут крупные отряды головорезов. По мере углубления в горы их становилось все больше, и вели они себя не так скрытно, как первый отряд. Чувствовалось, что в горах совсем другая власть, нежели в Лиме или на равнинах. Тут полиция оружие не отберет.

Впрочем, могло быть и так, что при подходе к равнинам или крупным городам члены этих самых отрядов невозмутимо меняли армейский камуфляж на полицейскую униформу и топали дальше тем же порядком, даже не перестраиваясь. В странах третьего мира грань между полицией и криминалом очень тонкая. Это известно всем.

Десантники опасались появления других отрядов, поэтому сошли с тропы и двигались параллельно ей. Все пятеро умели ходить бесшумно по любой местности. Обнаружить их можно было только случайно, столкнувшись с ними нос к носу.

Временами членам группы приходилось ненадолго останавливаться и прислушиваться. Андронова теперь не могла вовремя засечь приближение чужих людей. Высоких мест поблизости не наблюдалось, потому все полагались на собственные уши и глаза.

— Так, пора, наверное, на ночлег устраиваться. — Батяня глянул на часы, потом на небо, темнеющее довольно быстро. — Завтра через перевал полезем, нужно сил поднабраться.

— Это да. — Никифоров в очередной раз протер глаза, уставшие от приборов. — Поспать не мешало бы. Пару суток как минимум. Мягкую постельку, пышную девку под бочок, пивка, все дела.

— Опять он про девок заикается. — Андронова поморщилась. — Задолбал уже.

Свешников поискал взглядом место, где можно присесть, но не нашел такового.

Он сел на корточки, уперся в землю прикладом автомата и спросил командира, проигнорировав недовольство Андроновой:

— А по времени уложимся, Андрей?

Батяня пожал плечами. Он и сам этого не знал.

— Вроде должны, — проговорил майор. — Но ты же видишь, Антон, сколько тут всякого подозрительного народа шастает. Пока всех пропустишь, не один час уйдет. — Он оглядел заросли и хмуро добавил: — И ведь трогать их не моги ни в коем разе. Переполох подымут на все здешние горы. Потом нам придется очень долго отстреливаться и бегать от них по этой пересеченной местности.

Десантники нахмурились почти синхронно. Слова старшего группы как нельзя точнее отражали действительность. Им волей-неволей приходилось идти скрытно, и даже пленного взять не было никакой возможности. Лишний шум ни к чему.

Кузнецов повесил автомат поудобнее, шевельнул плечами, злорадно ухмыльнулся и заявил:

— На обратном пути отыграться можно будет, мужики. Вместе с программистом десяток «баранов» прихватить и всю дорогу на них отыгрываться. Так сказать, получать моральную компенсацию. По одному в сутки расстреливать или жизненно важных частей тела лишать.

Свешников расчувствовался, покосился на Андронову и начал развивать эту тему:

— Если будут бабы, надо и их тоже взять. Станут в горах греть, потом и на равнине. Перед границей, так уж и быть, отпустим. Не тащить же их с собой до самой Аляски.

— Усатый, не начинай. — Старший лейтенант Андронова сделала два шага к Свешникову.

Она явно собиралась потревожить его ребра.

Капитан заблаговременно вскочил на ноги, отодвинулся, но заткнуться не соизволил и продолжал нести чушь:

— Ладно, для Натальи Максимовны припасем знойного перуанского мужика. Девятерых замучаем, а десятого оставим в живых. Хотя, я так думаю, бедолага тоже предпочтет умереть, лишь бы не попадаться в когти к нашей амазонке. Она из него все соки выжмет.

Наверное, Андронова все же потревожила бы ребра капитана, предположительно ногой, но в этот момент до десантников донесся далекий лай собак. Судя по всему, он приближался.

Батяня передернул затвор автомата, махнул рукой в сторону ближайшей возвышенности и приказал:

— Уходим! Вроде не за нами, но мы же не знаем наверняка.

Группа подхватилась и бесшумно двинулась в указанном направлении. Кузнецов двигался последним, потрошил сигареты и на всякий случай сыпал за собой табак. Иначе четвероногие друзья человека могли бы запросто унюхать посторонние следы. Еще неизвестно, что из этого вышло бы.

Через час собачий лай отдалился, а вскоре и вовсе стих. Вроде пронесло. Десантники поднялись повыше уже практически в полной темноте. Они отыскали вполне удобную щель в скалах и устроились на ночлег. Первым дежурил Свешников, самый говорливый.

Виктор закашлялся, едва сигаретный дым достиг клетки.

— Ни хрена святого в тебе нет! — заявил он.

— Да что вы такое говорите, Виктор Николаевич? Как может простой, так сказать, человек отличаться святостью, когда даже наместники Бога на земле ею не блещут?

— В смысле? — Виктор удивился. — При чем здесь эти ваши наместники? Это в Риме которые, в Ватикане, да?

— Да, они самые. — Улыбчивый тип закивал, доставая неизменную книжечку из кармана. — Я вам сейчас прочитаю про их злодеяния, Виктор Николаевич. Минутку.

Виктор скис и выкрикнул почти жалобно:

— Что угодно, только не это! Завязывай со своим чтением. Сил нет терпеть! Встань вон перед зеркалом, грудь колесом выкати и торжественно оглашай свои записи.

Но его слова уже никак не могли повлиять на любителя историй с наклонностями маньяка. Он быстренько отыскал нужную страницу и с упоением начал читать.

Сахарный палач где-то раскопал информацию о злодеяниях этих самых римских понтификов. Он с увлечением расписывал их дела. Выходило, что наместники Бога на земле совершали такие беспредельные поступки, что самые известные светские грешники на их фоне выглядели невинными овечками. Папы ни во что не ставили королей, напрягали баронов, герцогов травили морально и физически, усиленно гноили принцев.