Молитвенно склонив вместе со всеми голову, Джулия стояла и думала. Конечно, он догадался! Ему достаточно лишь раз взглянуть в глаза, чтобы узнать мысли любого из нас. Значит, от него никто не может ничего скрыть. И я — тоже…

Джулия ненавидела себя, стараясь отогнать гнетущие мысли. Может быть, позволить себе легкий флирт с кем-нибудь из команды, и это отвлечет ее от Тома? Нет, тогда гнусные подозрения Тома относительно ее поведения подтвердятся.

После молебна все хором запели гимн «За тех, кто терпит бедствие на море». Большинство моряков знали его наизусть. Джулия слов гимна не знала и пела по бумажке, которую ей вручил Мак. Кто-то легонько толкнул ее локтем. Она обернулась и увидела Тони. Он наклонился к самому уху девушки и пропел в тоне и на мелодию гимна:

— Как ты думаешь, чем кончится дело с офицерской формой?

Джулия раздраженно пожала плечами. Ей было не до Тони и его забот. Она смотрела на капитана. На время молебна он снял фуражку, легкий ветерок шевелил его волосы. Высокая фигура, смуглое от загара лицо и глаза цвета морской волны делали Тома в эту минуту особенно похожим на древнего викинга.

Джулия вдруг почувствовала острую боль в сердце, которая, стремительно нарастая, затруднила дыхание. И чем дольше она смотрела на этого человека, тем сильнее дрожали ее руки и ослабевал голос. На какой-то момент их взгляды пересеклись. Девушка не выдержала и опустила голову. Только теперь она поняла, почему ее так тянуло к Тому: она полюбила страстно, отчаянно, безответно…

Служба подошла к концу. Том произнес заключительное «аминь» и подозвал к себе Джулию вместе с Тони.

— Я попрошу вас обоих зайти ко мне.

Тон, которым были сказаны эти слова, не предвещал ничего хорошего. Стоявший рядом Мак заметил, как побледнела девушка, как она судорожно сжала листок с текстом гимна, и, приняв это за испуг, поспешил ее успокоить.

— Не бойтесь! Сначала я поговорю с капитаном.

Джулия не могла вымолвить ни слова и, не глядя на Мака, лишь кивнула головой. Потом отошла к борту и крепко сжала поручни — надо было взять себя в руки. Подскочил Тони и положил на ее руку свою широкую ладонь:

— Джулия, ты не ходи! Я скажу ему, что это была моя вина.

— Если капитан приказал, то лучше идите вместе, — посоветовал слышавший разговор Мак.

Он с сочувствием взглянул на девушку и первым пошел вниз. Дверь капитанской каюты была открыта. Мак постучал, вошел и закрыл ее за собой.

— Джулия, что с тобой? — спросил Тони. — Ты себя плохо чувствуешь?

— Нет, ничего, — машинально ответила девушка и прислонилась к стене. Она отдала бы, наверное, все на свете, чтобы оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Ей надо было побыть одной, пока не стихнет в душе эта нежданная буря, полная безумного счастья и смертельного страха!

Когда Мак вышел и капитан велел им зайти, Джулия была все такой же бледной. Том выразительно взглянул на обоих и уже собирался что-то сказать, но Тони опередил его:

— Это я во всем виноват! Простите!

— Я так и предполагал.

Том посмотрел на матроса, потом на стоявшую с опущенной головой Джулию. Тони между тем продолжал:

— Понимаете, кто-то оставил в стиральной машине синее полотенце, а я не заметил. Вот форма и окрасилась в такой смешной цвет. Тогда я попросил Джулию перестирать ее.

— Понятно. — Том вновь взглянул на Тони. — Это сделано нарочно. Кто-то захотел пошутить и подложил в стиральную машину синее полотенце.

— Серьезно? — в голосе молодого моряка послышались нотки облегчения. Но уже в следующий момент, глубоко вздохнув, он продолжил с негодованием: — Что за хамство! Кто же это сделал? А-а, держу пари, что это…

Тони замолчал, не желая кого-нибудь подвести.

Капитан заметил этот благородный порыв матроса и усмехнулся.

— Передай нашим юмористам: шутить надо так, чтобы за это не пришлось расплачиваться другим. Чем провинилась Джулия, которая всю ночь работала вместо тебя? Ступай!

— Слушаюсь, капитан! — откозырял матрос и пошел к двери. Девушка хотела было пойти следом, но Том остановил ее:

— Джулия! На секундочку.

— Я слушаю вас, шкипер.

— Вы выглядите очень усталой, — сказал он довольно резко. — Нельзя так поздно ложиться. Впредь предоставьте Тони самому решать свои проблемы.

— Это не совсем так. Я… просто беспокойно спала.

— Надеюсь, я вас не очень шокировал вчера ночью? — спросил он деревянным голосом.

— Нет, что вы! — зарделась Джулия.

— Думаю, вы не боялись, что я накажу вас за помощь Тони. Я всегда стараюсь быть справедливым, Джулия, и никогда не устраиваю своим подчиненным сцен.

При этих словах девушка подняла голову и впервые посмотрела ему прямо в глаза.

— Вы? — с иронией переспросила она.

— Наверное, вы сейчас вспоминаете нашу первую встречу на корабле? — Том нервно пожал плечами. — Хорошо. Я признаю, что был неправ. Но если бы вы тогда оказались на моем месте, то поняли бы, что…

— Да, понятно, — прервала его девушка. — Я могу идти?

Ее тон был, по меньшей мере, некорректен. И когда Том начал медленно подниматься из-за стола, Джулия ожидала, что он сейчас просто вышвырнет ее из каюты. Но вместо этого он вдруг заговорил тихим и, как ей показалось, нежным голосом:

— Джулия, может быть, я могу быть чем-нибудь вам полезен? Скажите.

Лучше бы он выгнал ее, устроил бурную сцену, накричал. Это было бы легче вынести… Собравшись с духом, девушка жестко ответила:

— Нет, вы ничего не можете для меня сделать! Я прошу вас, разрешите мне уйти!

Том утвердительно кивнул. Лицо его снова стало хмурым, но голос звучал по-прежнему ласково:

— Если вы передумаете и захотите мне что-нибудь сказать, то помните: я всегда здесь. И все останется между нами.

Интересно, подумала Джулия, как бы повел себя этот человек, узнай он всю правду? Если бы она призналась, что только его, Тома Камерона, будет любить всю жизнь? Рассмеялся бы? Был бы шокирован? Или пришел в ярость? Но ведь она никогда ему ничего не скажет! И чтобы он не разгадал эти мысли, Джулия повернулась и быстро направилась к двери. Том молча проводил ее взглядом.

Она не помнила, как добежала до своей каюты и захлопнула дверь.

Боже! Как ее угораздило влюбиться в него! А может, это игра в любовь, тем более что Том сильный партнер и обыграть его очень заманчиво? Она даже воображала, как своим обаянием и женской изобретательностью сведет с ума сурового капитана и бросит его к своим ногам. Вот это была бы победа! Но теперь все резко изменилось. Начиналась не игра, а нечто более серьезное. Охватившее ее чувство и радовало и пугало. Она так долго ждала его, что теперь боялась его потерять. Что же делать?