Анастасии вдруг стало трудно дышать из-за охватившего ее страха, но, когда Лорели, почувствовав состояние дочери, взяла ее за руку и ободряюще улыбнулась ей, боязнь отступила, и она последовала в комнату следом за матерью.

Там на широкой кровати под балдахином лежал высокий мужчина. Лицо его было бледным, пыльная, перепачканная кровью одежда казалась чем-то неуместным на белоснежных простынях. Дышал он прерывисто и с трудом. Было видно, что ему очень больно, но в глазах, которые он не сводил с двери, явственно читались надежда, ожидание и беспокойство. Когда он увидел жену и дочь, входящих в комнату дома, который он построил для них, взгляд его просиял безудержной радостью, и он, засветившись от счастья, расплылся в широкой мальчишеской улыбке.

– Лорели, – благоговейно произнес он имя жены. – Анастасия... Стейси... Наконец-то.

Они оказались в объятиях друг друга, смеясь от счастья и целуясь солеными от слез губами. Анастасия явственно чувствовала стоявший в воздухе запах магнолий и почти готова была поверить, что они вновь на Миссисипи, а вовсе не в Аризоне. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения – время, место, расстояние, все отодвинулось куда-то далеко-далеко. Осталось лишь восхитительное сейчас. Наконец Лорели пришла в себя и тревожно спросила:

– Боже мой, Спенс! Дай нам встать, тебе же больно! Он рассмеялся с принужденной веселостью.

– Лорели – кто-кто, а ты мне никоим образом не можешь сделать больно! Извини уж, я малость подкачал...

Лорели приложила указательный палец к его губам:

– Не извиняю, потому что не за что. Все будет хорошо. Я уж за этим прослежу.

– Знаю. Я просто ждал. Так хотелось вас встретить. Господи, как же долго вы ехали!

– Я все понимаю, Спенс, но мы наконец вместе. Это главное. А теперь давай-ка займемся твоей раной.

Спенсер откинулся на подушки, бессильно уронив руки на хрустящие накрахмаленные белые простыни. Лицо его исказила гримаса долго сдерживаемых страдания и боли.

– Проклятие! Какой же я идиот, коли позволил так по-дурацки себя подстрелить...

– Прекрати, Спенс. Хватит себя бранить. Лучше побереги силы.

Он ответил ей печальной улыбкой.

– Ах, Лорели, ты снова за мной ухаживаешь... чудо, настоящее чудо. Мне так хотелось...

– У нас теперь уйма времени... для всего на свете, Спенс. На мгновение прояснившимся взглядом он окинул ее лицо, очертания тела, вгляделся в громадные голубые глаза... С видимым облегчением расслабился и пробормотал, прикрывая глаза:

– Да, времени теперь столько, что не знаешь, куда и девать. Теперь меня с тобой сам черт не разлучит.

Слушая мужа, Лорели начала стаскивать с него заскорузлую от крови одежду и остановилась, подумав, что лучше Анастасии при этом не присутствовать. Обернувшись, она посмотрела на дочь. Та стояла с белым как мел лицом – ей явно было не по себе.

– Анастасия, нам нужны горячая вода и чистые тряпки. Пойди скажи об этом Марии и попроси ее прийти мне помочь. Похоже, нужно будет послать за врачом.

Анастасия безмолвно кивнула и повернулась к двери. Девушка вдруг почувствовала себя одинокой – за все эти годы она уже отвыкла, что мать может уделять внимание не только ей одной, а кому-то еще, но тут же решительно подавила это чувство. Она должна помочь отцу поправиться – он должен жить. Как странно, будто и не было всех этих лет без него, и Анастасия снова ощутила себя маленькой девочкой, страстно желающей, чтобы отец ее остался в живых. Тряхнув головой, девушка выбежала из комнаты.

Мария с тревожным видом стояла около двери.

– Как сеньор?

– Выглядит он неважно. Маме нужны горячая вода и чистые тряпки. Здесь можно вызвать врача?

Мария в сомнении покачала головой:

– Нет, доктор, который ближе всего, живет неподалеку от Хардивилля. Но на соседнем ранчо есть женщина, Исабель Дамита, свояченица Ти Эл Латимера. Она разбирается в травах и лечит ковбоев и всю семью. Простите, что не предупредила, но я уже послала за ней.

– Прекрасно, Мария, но лучше все же сказать об этом моей матери.

Обе женщины вошли в комнату. Лорели, услышав звук шагов, торопливо прикрыла мужа простыней и поспешно подошла к ним.

– Мы можем послать за доктором прямо сейчас? – спросила она.

– Поблизости нет ни одного врача, мама, но Мария послала за женщиной, которая лечит травами.

Лорели задумалась. Новость ее явно не обрадовала.

– Вы точно знаете, что в округе нет врача?

– Извините, сеньора, но ближайший доктор находится около Хардивилля. Но вы не волнуйтесь, Исабель Дамита прекрасно знает свое дело. Сколько жизней она уже здесь спасла!

– Тогда спасибо, что послали за ней. Я чувствую себя такой беспомощной! На Миссисипи я бы смогла ему помочь, но со мной здесь нет ничего, да и рана слишком тяжелая.

– Исабель уже должна сейчас подъехать, – успокоила ее Мария. – Вашего мужа принесли где-то на закате, и я сразу отправила к ней одного из ковбоев с запиской.

– Спасибо, Мария.

– Ну а теперь я пойду приготовлю горячую воду и чистые тряпки – нельзя терять время.

– Да, пожалуйста, займитесь этим. Анастасия, Исабель Дамита, может быть, привезет с собой еще кого-нибудь. Не присмотришь за ними? Мне не хочется оставлять отца одного.

– Конечно, мама, не беспокойся. Я все сделаю, а ты оставайся здесь.

– Я принесу вам теплой воды, сеньора, чтобы вы хотя бы немного ополоснулись с дороги.

– Не стоит, Мария, что вы, но все равно спасибо, – поблагодарила Лорели и, забыв обо всем, подошла к мужу.

Молодые женщины переглянулись, и Анастасия кивнула, зная, что мать уже забыла о них. Они тихонько выскользнули из комнаты и прошли в холл. Здесь Анастасия повернулась к Марии и сказала:

– Спасибо вам за все, что вы делаете для нас. Я готова помочь вам, чем смогу.

– Спасибо, но скорее я должна помогать вам, а не вы мне, – улыбнулась Мария. – Покушать не хотите? Горячего, правда, нет, но есть медовые оладьи, мы их называем сопайпа.

– Мне есть не хочется, – ответила Анастасия, не представляя себе, какую, собственно, еду ей предлагает Мария.

– Но вам обязательно нужно поесть, сеньорита! И вашей матушке тоже. Вам потребуется много сил. А мужчины?

– Хорошо. Я захвачу что-нибудь из еды наверх, отнесу вместе с водой и помогу вам все приготовить.

Они начали спускаться по лестнице, а навстречу им уже поднимались Хок и Хулио, которые несли чемоданы и саквояжи.

– Куда поставить все это хозяйство? – спросил Хок.

– Идемте, я вам покажу, – пригласила Мария и, развернувшись, стала подниматься обратно. Анастасия последовала за ней.