«Зачем подставил под удар пушек Академикума дирижабль банка, а сам тем временем спустился с судна Миэров?» – спросил демон у Криса.

И ответ на этот вопрос был очевиден всем. Потому что это было отвлечением внимания. Штурмовать главный вход, чтобы самому проскользнуть через черный.

Отвлечение внимания та же тактика. Кошка была этим отвлечением, чтобы Альберт мог вырваться, пусть и на короткое время, чтобы он мог добраться до зверя, зверя, на котором может быть с десяток седельных сумок, как в музыкальной шкатулке с двойным дном. Кузен бежал к кошке, чтобы получить что-то, а не чтобы обнять ее напоследок. Скорее всего, яд из коры лысого дерева, то, чего боятся демоны. И он его получил, раз все-таки смог сбежать в Запретном городе, раз отравил серого. Стоп! Кто-то же должен был отдать кошке приказ.

Кто-то…

До кошки Альберт так и не добежал, его же сбил…

– Иви, – снова позвала подруга. – Куда ты бежишь, да еще с таким лицом, словно банк закрыл твой счет?

Я остановилась перед дверью в ангар. Одна створка была перекошена, во второй не хватало с десяток досок, отчего вход напоминал частично лишившийся зубов рот. Я коснулась дерева, оно было холодным. Из ангара не доносилось ни звука. Я переступила порог, как раз когда меня догнала Гэли.

– Иви, пожалуйста, скажи, куда мы идем, и я объясню тебе, почему туда ходить не нужно.

– Конь всегда возвращается в стойло, – озвучила я пришедшую в голову мысль, разглядывая очертания предметов.

– Что? – переспросила Гэли. – Какой конь?

– А куда вернется механический зверь, которого собирали в мастерской? Уж не туда ли, где полно других железок? Где спят под брезентом повозки, где исходит паром погрузочная лапа?

Я как раз увидела широкое основание знакомого механизма. Эта паровая лапа отличалась от той, что работала на пирсе, и казалась почти новой, металл корпуса поймал луч света и блеснул. Я провела рукой по шершавой ткани, которой был накрыт мобиль, и ощутила на кончиках пальцев влагу. Крыша цела, а значит, это не дождь. Поднесла руку к лицу, но все, что смогла разглядеть в полумраке, это то, что жидкость темная. Грязь? Кровь?

– Я все ждал, кто это будет. Ждал, кто же придет за мной, но никак не думал, что это будешь ты, Ивидель, – раздался голос.

Гэли подпрыгнула на месте, а я просто развернулась в сторону голоса. У дальней стены на сваленных мешковинах кто-то сидел.

– А я не думала, что это будешь ты, Вьер, – спокойно ответила я, подходя к бывшему сокурснику. Его лицо казалось серым. Впрочем, все лица сегодня были серыми. – Хотя бы потому, что ты маг. Был магом, – исправилась я.

– Ты… Ты… – Гэли, кажется, никак не могла определиться, что хочет ему сказать, лишь зерна изменений начали собираться в ее ладони.

– Ты ранен? – спросила я.

– Что-то застряло под лопаткой, – прошептал Вьер. – То ли щепка, то ли железка. Даже не выпрямиться толком.

– Дай посмотрю. – Я присела на пол.

– Ивидель! – воскликнула подруга. – Ты собираешься помогать этому… этому… Он уронил Академикум!

– Ничего подобного, – прохрипел Вьер, отстраняясь от стены. Я провела рукой по его плечу, спине и… Пальцы наткнулись на что-то твердое, кровь продолжала сочиться из раны, вся куртка была мокрой.

– Там у тебя каменный осколок – обрадовала я бывшего сокурсника.

– Повезло, – проговорил парень.

Вот только называть его так больше не поворачивался язык. Не знаю, виноват полумрак, делавший черты его лица более резкими, или тени под глазами, но сейчас он показался мне старше, как минимум лет на десять. И почему я не замечала этого раньше? Ответ – потому что мне это было неинтересно. Наше зрение, слух, обоняние избирательны, они реагируют на что-то важное и отсеивают все несущественное. Вьер был моим сокурсником. Очень недолго был. Я знала, что он любит смешить людей, а еще, что постоянно прячет руки в рукава, словно они у него потеют или, наоборот, мерзнут. Но на этом все… Поправка, еще я знала, что Вьера отчислили. Почти. Его перевели в рыцари. Даже не представляю, чего это ему стоило. Как сказал демон, тиэрец способный, видимо, других к нам не отправляют.

– Повезло? – горько спросила Гэли. – Да ты умалишенный.

– Дерево имеет свойство расщепляться, железо обладает куда большей проникающей способностью, а камень можно вытащить целиком. – Он с надеждой посмотрел на меня.

– Уволь, я не целитель, – проговорила я, невольно вспоминая Криса, магистра Игри и их раны.

Вспоминая, как мне удалось срастить ткани. Эти воспоминания отнюдь не успокаивали, они скорее страшили. Я до сих пор не знала, помогла учителю или нет. Применение запретной магии само по себе ужасно, но то, что ты действуешь по наитию, не понимая и не представляя возможных последствий, страшнее вдвойне. Я не знала, что сотворила, руководствуясь отчаянием, а не разумом. И не горела желанием повторять. Во всяком случае, не сейчас. Это как таскать за лекарем тазики с чистой водой, мыть инструменты, подавать бинты, а потом вдруг самой схватиться за скальпель. Как было сказано, я не целитель. А Вьер вроде бы не собирался умирать прямо сейчас.

– А если бы и была, то не стала бы помогать такому… такому… – Гэли никак не могла подобрать слово, а потом, словно решившись на что-то, убито проговорила: – Иви, это он.

– Что «он»? – Я продолжала осматривать рану.

– Это он пришел тогда в корпус Маннока вместо Мэрдока. Это он перехватил мое письмо. Это он грозил, что расскажет о нем всем, если я не сделаю, как он хочет!

– Угу, тс-с-с-с… – Вьер зашипел, когда я легонько коснулась края раны. – А ты и не сделала. Врезала мне воздушным кулаком, подожгла все и сбежала. А если бы я не очнулся?

– Так было бы лучше для всех! Ты… Ты пришелец с Тиэры! – выкрикнула она. – Сгори ты вместе с корпусом…

– Но ты же этого не знала, – сказала я и внимательно посмотрела на подругу, – и если ты забыла, обвинили в этом совсем не тебя. Сама понимаешь, одно дело сжечь корпус, а другое ученика.

– Да, понимаю, – прошептала Гэли. – Но мне давно надоело за это извиняться, Иви. Я не святая.

– Так и я на святость не претендую, – прохрипел бывший сокурсник, приваливаясь обратно к стене.

А я просто вздохнула. Кто бы знал, какими далекими и неважными казались мне сейчас и башня Маннока, и тот пожар, и признание Гэли.

– Так ты и в самом деле с Тиэры? – спросила я, так как, честно говоря, верилось с трудом. Я по-разному представляла выходца из мира механиков, но никогда не думала, что он будет таким обычным. Что он будет Вьером, что зачастую отыгрывал шута для всей группы.

– Да, – он грустно улыбнулся и рассеянно потер запястье, – знала бы ты, как же надоело это скрывать.

– Вот и не скрывал бы, давно бы уже болтался на виселице, а Остров летел в небе, мы бы учились, – подруга всхлипнула.