– Сломана, наверное. Может быть, вывихнута. Откуда я знаю? Может, ее вообще нет.

– Чем же тебя тогда по голове ударили? А Зуева по корпусу? В экспертизе ясно сказано, письменным русским: «Изолированные удары тяжелым тупым предметом». Читай: кулаком.

– Вторая-то рука есть.

– Однорукий убийца. Мощно! – не удержался Снегин.

– Зато примета.

– Придется мне еще разок допросить свидетелей. На этот раз предметно. И ненавязчиво взглянуть на их руки. За что его вообще убили, этого Зуева?

– Он был богатым человеком, – пожал плечами Герман. – Бизнесменом. И имел красавицу-жену. Возможно, любовницу.

– Возможно, не одну. Да, закручено, – признал Снегин. – Я, конечно, тебе не верю. Тебя прижали, и ты рискнул. Вызвал меня. Но учти: я только с виду такой… безобидный.

– Это я уже понял. Деньги верну, как и сказал.

– Ты их всем вернешь.

– А на что я буду жить?! К тому же большую часть уже потратил, – понурился Герман. – Тебе-то что за дело, Снегин? Ладно, свояк. Но ведь остальные лохи тебе никто. И бабок у них куры не клюют. Я никогда не имел дела с бедняками. Про их баб вообще молчу. Взять ту же Зуеву.

– А что Зуева? – подался вперед Снегин.

– Мутная она какая-то. Я думаю, у нее кто-то есть.

– Почему ты так думаешь?

– Но кто-то же меня по башке саданул. А она в глазок смотрела. Но правду не сказала.

– А ты уверен, что Зуева видела того, кто стоял у тебя за спиной?

– Уверен. У меня слух чуткий. Я позвонил в квартиру, дверь открыла Зоя. Ахнула: «Как ты узнал мой адрес?!» Потом и муж нарисовался. Увидел розы и ухмыльнулся: «Сюрприз! А я и не знал, родная, что все так серьезно». И мне: «Пойдем поговорим». Зоя закричала: «Не надо, Егор, что ты делаешь?!» Но мне показалось, театрально закричала. Зуев вышел и закрыл за собой дверь. Но неплотно. Скорее прикрыл. Шагов в прихожей я не услышал. Значит, Зоя все время стояла там. Все слышала, а скорее, даже видела. Но не вмешалась. Ждала.

– При условии, что ты говоришь правду. Но мы опять по кругу ходим, – тяжело вздохнул Снегин. – Давай так. Я допускаю, что был третий. Поэтому поеду сейчас к Зуевым. В тот самый дом, где все случилось. И попробую поискать концы. Поговорить со свидетелями. Аккуратно, чтобы им было не больно. Пригляжусь. И по результатам приму решение.

– Но у меня только два свидания в месяц!

– У тебя же адвокат есть. Есть?

– Пока нет. По назначению.

– А родственники? Мама, папа?

– Брат. Родители далеко.

– Чем занимается брат?

– Работает.

– Это понятно. Кем?

– В офисе. Мы давно не виделись.

– Телефон давай.

– Но…

– Что тебе мешает? Гордость?

Герман молчал.

– У тебя выхода нет, – нажал Снегин. – Связь будем держать через твоего адвоката. А пока его нет, я тебе мало чем могу помочь. Поэтому заканчивай ломаться, гони координаты своего брата и настаивай на свидании с адвокатом.

Герман нехотя продиктовал номер телефона. «Борис Карлович», – пометил Снегин в записной телефонной книжке.

– Ты ему все расскажешь? Всю правду? – Карлович моргнул, аж слезинка капнула.

«Вот зараза, – подумал Снегин. – Одно слово: сталкер. Комедию ломает. Такие не плачут». И сурово сказал:

– Разумеется.

– Хотя Борис не удивится. Я рос неправильным ребенком.

– Все мы в детстве хулиганили.

– Я не хулиганил. Пакостил. Борису по-крупному.

– И за что?

– Он старше. Умнее. Всегда все делал правильно. А мне хотелось доказать, что мир принадлежит другим. Таким, как я.

– Доказал? – с усмешкой спросил Снегин.

– Мне просто не повезло, – с досадой сказал Герман. – И как глупо попался! Меня, мошенника со стажем, виртуоза кидалова, заманили в ловушку! Зуева не настолько умна. Я умных баб всегда сторонился. Мне лишние проблемы не нужны.

– Но Зуев-то был не дурак. И Антонов тоже далеко не глуп.

– То другое дело. От мужика требовалось одно: вспыльчивость. Чтобы ревнивый был. Собственник. Чтобы при виде соперника, который его жены домогается, мозги бы тут же отключались. У богатых характер со временем трансформируется. Когда вокруг одни подлипалы, то кажется, что все дозволено.

– Да ты психолог! – хмыкнул Снегин.

– В моей работе иначе нельзя. Но кто-то и меня просчитал. Ты мне помоги. Самому небось интересно? Случай неординарный. Прямо как в кино.

– Лесть? Зачет. Время вышло, Карлович. Жди адвоката.

– Спасибо.

– Вот зачем я это делаю? – спросил Снегин, засовывая смартфон обратно в карман. – Ты и на зоне неплохо устроишься.

Потом встал и кивнул охране: закончили, мол.

Итак, рука. Что имел в виду Зуев, когда сказал: «У тебя вон рука»? Похоже, драку Егор Всеволодович все-таки планировал. Но почему-то не среагировал, когда на него напали. Первый же пропущенный удар оказался в рефлексогенную зону, и Зуев потерял ориентацию.

Значит, не ожидал от человека, стоящего за спиной у Германа, нападения. Убийца не казался Зуеву опасным. Сосед? Друг детства? Зоя Валентиновна упомянула, что они вместе росли. Егор, она и Ося.

Остап Ефимович Первак. Вот с кем Снегину хотелось побеседовать в первую очередь. Давно уже стемнело. Пока он доберется до нужной локации, у всех нормальных людей закончится рабочий день. Есть шанс застать Первака дома. А нет, так с матерью его поговорить.

Дверь открыл темноволосый мужчина высокого роста и плотного телосложения, с бородой. В пятницу его допрашивал другой опер, не Снегин, который в это время занимался вдовой. Поэтому хозяин квартиры смотрел на визитера с удивлением.

– Капитан Снегин из криминальной полиции, – представился он и протянул удостоверение. – А вы…

– Первак.

– Остап Ефимович?

– Он самый.

– Ося, кто там? – раздался из глубины квартиры женский голос. Красивый, низкий, с приятной чувственной хрипотцой.

– Из полиции, мама! – крикнул Первак.

– Так пригласи его в дом!

Снегин меж тем ощупывал взглядом руки Остапа Ефимовича. Обе на месте, это раз. И на вид вполне здоровы. Целы. Без видимых повреждений. Факт, который стоит отметить в протоколе визуального осмотра личности.

– Что-то не так? – Первак смотрел на него с усмешкой.

– Я хотел бы задать вам пару вопросов. Предмет беседы – убийство вашего соседа. Зоя Валентиновна сказала, что вы дружили.

– Проходите, – Первак посторонился.

Квартиры были зеркальными: та, которая принадлежала Зуевым, и собственность Перваков. Обе двушки, прихожая тесная, холл похож на кишку, запах в нем затхлый, не слишком приятный, и три двери: в комнаты и в санузел. А вот зал огромный, с эркером.

– Я сейчас выйду, – раздалось из-за двери.

Похоже, из спальни, если планировка идентичная той квартире, в которой Снегин побывал в пятницу вечером.

– Мама плохо ходит, – пояснил Первак. – Ей надо собраться с силами. И переодеться.

– Так, может, не будем ее беспокоить?

– Она редко выбирается из дома, и ей скучно, – улыбнулся Остап