Битва началась с того, что польская легкая кавалерия атаковала монголов, но была отбита. После этого пошли в атаку рыцари. Вскоре монголы начали ложное отступление – польские рыцари, естественно, стали их преследовать. В результате образовался разрыв между польской кавалерией и пехотой. Чтобы окончательно отрезать их друг от друга, монголы создали дымовую завесу с помощью горящего камыша.

В ходе преследования монголов строй польских рыцарей нарушился, и в этот момент тяжеловооруженная монгольская конница внезапно атаковала их. Одновременно легковооруженные монгольские всадники, сосредоточившись на флангах, стали обстреливать рыцарей из луков. Вскоре поляки, неся большие потери, не выдержали и начали отступление.

Все это время польская пехота, отрезанная дымовой завесой, ничего не знала о судьбе своей кавалерии, и, когда из дыма показались бегущие рыцари, пехотинцы также обратились в паническое бегство. Монголы преследовали и убивали бегущих, Генрих погиб.

Битва на р. Шайо (11 апреля 1241 г.)

Численность сторон: монголы – 5—6 туменов (50—60 тыс. воинов); венгры с союзниками под командованием короля Белы IV (1235—1270) – от 30 до 60 тыс. воинов (по разным источникам).

10 апреля венгры остановились на ночь у р. Шайо (приток Тисы) на западном берегу в укрепленном лагере, в нескольких километрах от каменного моста. Монголы находились на противоположном берегу.

Когда стемнело, в венгерском лагере появился перебежчик из числа русских, находившихся в монгольской армии, который сообщил о том, что монголы собираются ночью перейти реку по мосту. Венгерский отряд выдвинулся к мосту и, атаковав монгольский авангард, вынудил его отступить. После этого венгры, оставив на мосту охрану, вернулись в лагерь.

В это время часть монгольской армии под командованием Субэдэя двинулась на юг с целью форсировать реку и зайти венграм в тыл. Одновременно монголы провели вторую атаку на мост, которую венгры также смогли отразить. Тогда монголы подтащили к мосту 7 метательных машин и начали забрасывать охрану моста камнями.

На рассвете венгры, охранявшие мост, не выдержав обстрела, отступили в лагерь и монголы перешли реку. После этого на равнине перед венгерским лагерем развернулось сражение.

Около семи часов утра на поле боя появился корпус Субэдэя, увидев который, венгры отступили в лагерь. Монголы не стали атаковать укрепленный венгерский лагерь, а, сосредоточившись на холмах, окружавших равнину с расположенным на ней лагерем и подтянув камнеметы, начали обстрел венгров.

Венгры устроили две вылазки: первая была отбита монгольскими лучниками, во время второй монголы с помощью ложного отступления заманили отряд венгерских рыцарей на изобилующую оврагами местность и полностью уничтожили.

Около трех часов дня деморализованные обстрелом венгры, бросая оружие, устремились в специально оставленный монголами в кольце окружения проход. Монголы вели параллельное преследование правее и левее колонны отступавших венгров, постепенно отсекая хвостовую часть, рубя и загоняя бегущих в болото. В результате венгерская армия была почти полностью уничтожена, Бела сумел убежать.

Итак, что же мы видим? В битве при Лигнице монголы использовали классический тактический прием кочевников – ложное отступление, а после того как поляки нарушили свой строй – контратаку с одновременным фланговым охватом. (Сходную тактику монголы применили в 1223 г. в бою с русскими на р. Калке.) Результат – полный разгром противника, потери монголов минимальны.

Несколько по-другому обстояло дело во время битвы на р. Шайо. Здесь налицо некоторая несогласованность в действиях монголов, вследствие которой они вступили в лобовое столкновение с венгерскими рыцарями и понесли чувствительные потери. Вот как это описывается в «Юань-ши»[181]:

«Субэдэй выдвинул отличный план – заманить его [короля] войско к реке Хонин[182]. Войска чжувана [Бату] находились в верхнем течении, [где] мелководье и лошади могут перейти вброд, кроме того, посередине имелся мост. В нижнем течении, [где] вода глубокая, Субэдэй хотел связать плоты для скрытной, подводной, переправы, выводящей в обхват врага сзади. Не [дождавшись] переправы, чжуван первым перешел вброд реку для сражения. Войско Бату стало бороться за мост, но вместо того чтобы воспользоваться [им], из [числа] латников, вместе с его [Бату] подчиненным военачальником Бахату[183], утонул каждый тридцатый. Сразу после переправы чжуван, ввиду множества приближающихся врагов, захотел потребовать возвращения Субэдэя, с запозданием рассчитывая на него. Субэдэй сказал так: “Ван желает вернуться – [пусть] сам возвращается”. […] Все ваны пришли на сбор и Бату сказал так: “Во время сражения у реки Хонин Субэдэй опоздал помочь, был убит мой Бахату”. Субэдэй ответил так: “Чжуван хотя знал, что в верхнем течении мелководье, все равно завладел мостом, чтобы переправиться и сразиться, не узнав, что я в нижнем течении [еще] не завершил связывание плотов. А сегодня знай себе говорит – я опоздал, и думает, что именно в этом причина”. Тогда Бату тоже уяснил [как было дело]. Позже, на большом сборе, пили кобылье молоко и виноградное вино. Говоря про события во время похода на короля, [Бату] сказал так: “Все, что захватили в то время, – это заслуга Субэдэя!”»[184]

Это сообщение интересно еще и тем, что показывает отношения среди монгольского руководства. Дело в том, что авторы современных художественных произведений (книг, кинофильмов), посвященных монгольскому нашествию, зачастую описывают Бату как своего рода фараона, перед которым все падают ниц. Оказывается, все было не совсем так – Субэдэй не только спорил с Бату, но и поступал по-своему. Бату, в свою очередь, показал себя неважным тактиком, но хорошим руководителем, способным осознать свои ошибки.

Мне кажется, закончить эту главу можно известным высказыванием Наполеона, заменив в нем мамелюков на русских дружинников (европейских рыцарей), а французов – на монгольских тяжеловооруженных всадников:

«Два дружинника (рыцаря) могли отлично держаться против трех монголов, потому что были лучше вооружены и обучены, сидели на лучших лошадях и имели слуг для поддержки; но, с другой стороны, 100 монголов не должны были опасаться 100 дружинников (рыцарей), а 300 монголов превосходили такое же число дружинников (рыцарей), а 1000 монголов должны, несомненно, победить 1500 дружинников (рыцарей)»[185].

Глава 7

Первый бой (битва при Калке)

Весной 1222 г. двадцатитысячная монгольская армия под командованием темников Джэбе (ок. 1165—1231) и Субэдэя (1176—1248) осуществляла глубокий рейд по Закавказью с целью проведения разведки для будущих больших походов. Совершая переход через Кавказский хребет в северокавказские степи, монголы обнаружили, что выходы из горных проходов на равнину перекрыты объединенными войсками половцев и аланов.

Первые столкновения показали, что у монголов недостаточно войск, чтобы проложить дорогу силой. Положение было угрожающим, так как в узких горных проходах в незнакомой местности они не имели возможности развернуться для боя или совершить обход.

Тогда Субэдэй пошел на хитрость: отправил послов к половецким ханам с щедрыми дарами, обещанием не воевать с ними и призывом отказаться от союза с аланами. Половецкие вожди польстились на