— Ясенка сейчас придет, — сказала Иса. — Может, ты хочешь прилечь?

Маркла с трудом улыбнулась.

— Боюсь, что тогда я уже больше не встану.

— Тебе следовало бы прийти сюда раньше, как только ты почувствовала себя плохо. Ну, лучше поздно, чем никогда. У доктора Лоргана наверняка найдется лекарство, которое тебе поможет. Я послала за ним…

— Он ничего не сможет сделать, — отозвалась Маркла. — Пожалуйста, вспомните мою… прежнюю профессию, ваше величество. Я знаю эти симптомы. Мне помочь невозможно. Но если мы поторопимся, я смогу сообщить вам и Ясенке достаточно, чтобы предатель был наказан.

— Тогда отдыхай, пока не придет Ясенка. Сначала принесли горячее вино, Получив кубок и не потратив силы на разговоры, Маркла немного воспрянула духом к тому моменту, когда в комнату в сопровождении Гертруды вошла Ясенка. Фрейлина попробовала было задержаться, но Иса решительно отправила ее прочь.

— Леди, — проговорила Ясенка, не скрывая ужаса, — мне сказали, что вы нездоровы, но я не ожидала, что все так плохо.

— Маркла очень больна, — тихо проговорила Иса. — И, по ее словам, ей нужно что-то тебе рассказать.

Маркла сделала глоток подкрепляющего силы вина. При нагревании из него уходило почти все то, что вызывало опьянение. Маркла удивилась тому, что сама не догадалась воспользоваться этим средством, но поняла, что голова у нее работает недостаточно четко. Несомненно, это тоже результат действия яда. Она готова была заснуть прямо здесь, сидя в кресле, и никогда больше не просыпаться. Вместо этого она заставила себя сосредоточиться. Ей необходимо говорить отчетливо.

— Мы с Харузом страшно поссорились. Мы оба говорили и делали такое, что… — Маркла приняла решение рассказать правду, но придать ей такой оборот, чтобы представить события в наихудшем свете. — Я отравлена, государыня королева и леди Ясенка. И это сделал Харуз.

— Не может быть! Зачем ему было это делать?

— Он сделал и нечто более ужасное. Ужасное. Он — предатель.

— Я не могу этому поверить!

— Вы должны поверить. — Негромким, ровным голосом, стараясь беречь силы, Маркла пересказала двум потрясенным слушательницам все, что вышло на свет во время ее ссоры с Харузом. — Я вижу на вас ожерелье, которое он вам подарил, — сказала она Ясенке. — То, которое было сделано из старинной броши.

Рука Ясенки невольно поднялась к горлу.

— Да. Я часто надеваю его, как знак моего дома.

— Эту брошь он украл у трясинной жительницы, которую убил.

Слова эти заставили Ясенку отшатнуться. Она недоверчиво воззрилась на Марклу.

— Не может быть!

— Может.

Ясенка онемела и отвернулась. А потом она начала говорить — монотонно, как человек, приходящий в себя от оглушившего его удара.

— Кази. Это была Кази. Она была… служанкой в доме у Зазар, еще в моем детстве. Зазар ее защищала. Но она не смогла защитить ее, когда Джол, староста деревни, притащил ее в разрушенный город. Она должна была стать приманкой, понимаете? Чтобы я вышла из своего укрытия. Но я не вышла, и тогда Джол ушел, и Кази ушла, а я пошла за ней, потому что ее могли сожрать болотники. И тогда я увидела ее с человеком, которого окутывал туман. У меня был камень силы, и я сама укрылась в тумане и видела его — все, кроме лица. И он убил ее ударом кулака. Я все это видела, видела…

— Ты несешь вздор, девчонка! — взъярилась Иса. — Приди в себя, немедленно. Нет никаких доказательств того, что тот человек был Харузом, и даже вообще что это был человек.

— Я так и не узнала, кто это был. Я больше ни разу не видела туманного человека.

— У Харуза есть обруч, который создает такой туман, — сказала Маркла. — Я его видела. На обруче укреплен талисман, оберегающий от магии и от большинства видов оружия.

Ясенка продолжала, словно помимо своей воли:

— Я видела, как тот человек взял с тела Кази что-то блестящее. Кази никогда мне не показывала эту блестящую вещь и всегда носила ее на шее на шнурке.

Иса резко выдохнула.

— Но нет оснований считать, что та «блестящая вещь», которую ты якобы видела, и древняя брошь Ясеня — это одно и то же.

Ясенка повернулась к вдовствующей королеве.

— Напротив, ваше величество, я уверена, что есть основания. Один раз, перед самой свадьбой Марклы и Харуза, Горин спросил меня, где Харуз нашел эту вещь. Я ответила, что он мне об этом не сказал. Это заставило меня задуматься, но разговор прервался, и я не стала это выяснять. У меня не было доказательств, которые связывали бы Харуза со смертью Казн. До этого дня.

— Думаю, тебе только кажется, будто ты хорошо помнишь то, что видела, — сказала Иса. — Но даже если кто-то и прекратил ее страдания — ты ведь сказала, что она была калека? — так ведь эта самая Кази была всего лишь трясинной жительницей.

Ясенка выпрямилась.

— Она была женщиной и не причинила Харузу никакого вреда. Если вы не считаете ее убийство преступлением, то я считаю!

— Конечно, — сразу же согласилась Иса. — Я просто хотела сказать…

— Может быть, моего убийства будет достаточно? — резко проговорила Маркла. Она села прямо, но это усилие обошлось ей слишком дорого, и она снова бессильно привалилась к спинке кресла. — Не забывайте, что он планировал жениться на Ясенке и таким образом получить трон. А теперь, по-моему, он затевает еще более страшное предательство. Его последние слова заставили меня это заподозрить. Он пообещал, что сделает все — все, что угодно, — чтобы остаться в живых, и что, вернувшись, разведется со мной. А по его взгляду я поняла, что он даже перейдет на сторону врагов, если они окажутся сильнее. И, умирая, я готова поклясться, что говорю правду.

Ясенка перебирала рукой свое ожерелье — то, в котором был знак ее дома: пламя, поднимающееся из сосуда, украшенного большим сапфиром. Знак висел на нитке сапфировых бусин. Маркла хорошо знала это украшение: именно она по приказу Харуза нашла ювелира, который починил почти безнадежно испорченную брошь и превратил ее в драгоценное украшение, предназначавшееся в подарок Ясенке. По краю бывшей броши шла многозначительная надпись, зачастую истолковывавшаяся по-разному: «Нет огня — нет пепла».

Маркла собиралась было переплавить брошь, а позже сказать, что ее украли, но потом передумала. Она уже тогда знала то, чего не знал Харуз; он никогда не женится на Ясенке. Так зачем было мешать ему делать девчонке подарки? В этом не было никакого вреда, а Харуз был достаточно богат, чтобы позволить себе десять подобных даров.

— Мне нужно вернуться к себе, — сказала Ясенка дрожащим голосом. — Если вы хотели рассказать еще что-то, леди Маркла, то прошу вас отложить это на следующий раз. Мне больше не выдержать.

— Что до меня, — заявила Иса, — то я буду говорить прямо, хоть мне и больно это сделать. Я считаю, что болезнь леди Марклы пробудила в вашем воображении безумные фантазии. Я не могу считать правдивыми ваши невероятные рассказы.