Я ждала здравого смысла, но вместо этого на ум пришел сладковатый запах Хантера, его улыбка, один уголок губ чуть выше другого. Крошечная родинка на месте ямочки на щеке. И важнее всего — то, какой настоящей я себя чувствовала благодаря ему.

Полная противоположность тому, как я себя чувствовала сегодня в столовой.

Цель: На земле.

Я накрылась с головой, но от воспоминания спрятаться не удалось. Неужели меня и впредь ждет такое? Я поежилась, несмотря на то что под толстым пуховым одеялом было жарко от моего дыхания.

Если это так, то мне необходимо увидеть Хантера. Необходимо.

Он был единственным, что могло не дать мне превратиться в чудовище.

Не вылезая из своего укрытия, я отправила ему сообщение:

«Давай. Встретимся у въезда ок. 7:30».

Его ответное смс вызвало у меня улыбку. А ведь я была уверена, что после фиаско в столовой мое лицо больше никогда не воспроизведет это мимическое движение.

Потом я закрыла глаза и начала планировать побег.

В семь двадцать пять меня начали одолевать сомнения. Я присела под деревом у середины подъездной дорожки, засовывая ноги в кроссовки. Перед этим дома я повесила их себе на шею и прокралась через входную дверь босиком, чтобы уйти незамеченной. Дело шло к октябрю, и солнце садилось все раньше и раньше, поэтому небо было уже темным. Но я все равно беспокоилась, потому что в любой момент мама могла выглянуть из кухонного окна и увидеть меня.

Обувшись, я помедлила. Возможные последствия моих действий вдруг преградили мне путь как кирпичная стена. Что, если я совершаю еще одну ужасную ошибку? Что, если это свидание потерпит такой же крах, как сегодняшний поход в школу? Я оглянулась через плечо на гостевой домик, такой безопасный, а потом нажала кнопку на телефоне, чтобы загорелся экран. Через мгновение на нем появилось последнее сообщение Хантера.

«Жду не дождусь».

По мне прокатилась знакомая волна тепла, вытесняя последние сомнения. Нет, это был правильный выбор. Я прошла остаток пути до улицы, твердо намереваясь наслаждаться ударами холодного ветра по щекам, хрустом гравия под ногами и перспективой целого вечера с Хантером.

У грунтовой дороги я перешла на шаг. Из-за угла показался свет фар. Джип свернул, громыхая, на нашу улицу и через пятнадцать секунд остановился передо мной.

Окно открылось, и из него высунулась голова Хантера.

— Тайная вылазка? — улыбнулся он, сверкнув голубыми глазами. Удивительной, глупой улыбкой, от которой растаяла вся неуверенность. Теперь нам оставалось только уехать. Пока мама не заметила.

— Что-то вроде того. — Я подбежала к пассажирской двери и скользнула внутрь, поспешно закрыв ее за собой и защелкнув ремень безопасности. — Окей, поехали, — сказала я, мысленно упрашивая Хантера надавить на газ.

Бросив на меня озадаченный взгляд, он включил передачу. Мгновение спустя мы уже были в пути.

В джипе пахло освежителем воздуха с корицей и еще чем-то сладким. В отсеке под средней консолью я насчитала пять цветных кубиков — три розовых, два желтых, — лежащих поверх одного доллара восьми центов мелочью. Несколько пустых оберток в сочетании с тремя банками из-под газировки Monster украшали пол за водительским креслом.

— Сладости и кофеин? — поинтересовалась я.

Он не глядя пошарил рукой за сиденьем, нащупал одну из банок и поморщился:

— Я собирался тут прибрать.

Затем он достал розовый кубик из отсека:

— Будешь?

Я посмотрела на крошечную конфетку с надписью Starburst на обертке. Интересно, я их до этого пробовала?

— Давай.

Пока мы ехали по улице, а мой рот заполнялся сладостью — еще раз спасибо Хантеру, — я украдкой взглянула на него. Совершенство. Он обладал просто невероятным и при этом абсолютно неброским совершенством. Бордовая рубашка навыпуск с воротником на пуговицах подчеркивала голубизну его глаз, а в мешковатых штанах цвета хаки он выглядел так, словно сошел со страниц модного журнала.

Когда он переключил передачу, чтобы притормозить, его пальцы коснулись моей руки, той, которую я вчера «поранила». Я вздрогнула, мысленно прокляла свой идиотизм и, в безнадежной попытке исправить положение, застыла, вообще перестав двигаться.

Пусть он не заметит. Пусть он не заметит.

Он заметил.

Брошенный им взгляд прожег мою руку насквозь, грудь сдавило от нехватки кислорода. И тогда я поняла, что совершила ошибку. Огромную. Его взгляд вскроет мою кожу, слой за слоем, обнажая мерзкое, отвратительное тело несчастного чудовища. Он увидит кабели, нейроматрицу, систему фантомных чувств. Увидит иронию в том, как я задыхаюсь без не нужного мне кислорода, увидит уродство, от одной мысли о котором меня начинало тошнить. Все то, что в красках расписывал Человек-Из-Айпода с его южным акцентом, будет разоблачено, и мы с мамой окажемся в опасности.

Я уставилась прямо перед собой и направила всю свою силу воли на то, чтобы не кинуться открывать дверцу.

Глубокий вдох — разумеется, Хантер не может видеть сквозь кожу. Так не бывает.

Долгий выдох — пару дней назад я бы сказала, что андроидов не бывает.

Глубокий вдох — может, я и до сих пор так думаю.

Долгий выдох — а если нет, то могу хотя бы притвориться.

К тому моменту как Хантер выехал на автостраду, я перехватила бразды управления собой и туго натянула.

— Твою маму что, заносит в сторону гиперопеки? — спросил он.

Ты себе не представляешь.

— Что, меня выдал тайный побег? — сказала я, сопровождая свой вопрос беззаботным смехом, который прозвучал на удивление достоверно. Через лобовое стекло был виден непрерывный быстрый поток огней, двигавшихся в противоположном направлении. Назад, в сторону ранчо, где я оставила маму.

Мама. Она на ранчо в полном одиночестве, под ложным убеждением, что я тоже там. В желудке — или в том месте, где он должен был быть, — скрутился узел.

Я перевела взгляд в свое окно, уставившись в бескрайнюю пустоту, — так выглядела ночью сельская Миннесота — и сжала лежавшие на коленях руки в кулаки. Нужно было это прекратить, не устраивать этот безумный самоанализ каждый раз, когда я чувствовала что-то человеческое. Если ставить под вопрос свои ощущения, свои органы, мельчайшие детали того, что происходит под моей кожей, все становится только в тысячу раз хуже.

— Побег и то, что она против компьютеров, — пояснил Хантер.

Компьютеры. Так…

— А у тебя родители какие? Строгие? — спросила я, в отчаянном стремлении перевести разговор в безопасное русло.

Он поерзал на сиденье, потер рукой подбородок.