– Летающие, – уточнил Конта.

– Вместе с топливом?

– Да, конечно. Ведь в нашем мире его нет. Мы используем межзвездную энергию…

– А на черта вам тогда наши космолеты? – удивился князь. – У их движков КПД вполовину меньше вашего, и топливо придется закупать у нас. Ты, посол, не подумав, товар хапнул… Или ты хитришь мало-мало? А, чингисхан карликовый? Хитришь?

– Ваша светлость! – уже совсем прошипел министр. – Еще слово, и я…

– И ты получишь в пузо кортик! – рявкнул Бородач. – Хочешь вызвать охрану? Зови! Только не мешай. Я тут с послом, может, мировую дружбу укрепляю.

Лишенко покосился в сторону официанта, но дать ему указание насчет охраны так и не посмел. А «мировая дружба» между тем уже балансировала на краю пропасти.

– Конструктивные достоинства ваших космолетов очевидны, – заюлил Конта. – Восемь тяговых двигателей и восемь поворотных – это… мы так не делали… нам будет интересно.

– Восемь чего? – Бородач уставился на посла с недоумением. – Ты про что говоришь, Кочан? Про танкер, что ли? На фига обычному кораблю восемь движков?

– Я говорю про космолет «Витязь», – пояснил Конта.

Лишенко издал едва слышный стон, а Бородач зашелся в хохоте. Смеялся он от души и долго.

– Денежки мои… не даром… потрачены, – сквозь смех выдавил он. – Ты, Лишенко, талант… Ничего не скажешь… Только хрен тебе, министр! Не получится ничего!

Он утер слезинку и, недобро улыбаясь, взглянул на Конту.

– Надули тебя, посол. «Витязь» – это музейная редкость, которая летает на обычном ракетном топливе.

– Да-да, на топливе, – согласился Конта. – Руда…

– Жидкий водород и кислород, – качая головой, пояснил Бородач. – Улавливаешь смысл?

– Жидкий?! – ужаснулся посол. – А как же топливо? Металл… Ведь ваши корабли используют металл?

– Дейтерий с тритием для термоядерных движков наши корабли используют, да уран с плутонием в реакторах-конвертерах, – заявил Бородач. – Только тебе эти слова все равно ни о чем не скажут. Так что бери свои «Витязи» и отваливай в Тиранию, Коттон! Земляне твоей дипломатии не по зубам. Тут волки кругом, а ты крыса. Вас много, вы зубастые, а все одно – грызуны. А мы хищники, понял?

– Ваша светлость!

У столика встали четверо офицеров Великокняжеской Службы Охраны.

– А, прилетели, «беркуты». – Бородач ухмыльнулся. – Ладно, ухожу…

– Мы вас проводим, – заявил начальник патруля.

– Да ладно, полковник, я дорогу знаю! Вот и сестренка проводит… Где сестренка? Нина!

– Княжна Нина ждет вас в экипаже, ваша светлость. Извольте следовать за нами.

– Пока, Колба! Тирану своему передай от меня персональный привет. – Бородач, шатаясь, встал и едва не растянулся прямо у столика в полный рост. Благо его успели подхватить офицеры. – А ты, Лишенко, талант!

Он расхохотался, и отголоски его смеха еще долго метались под сводами ресторанного зала…

Ужин закончился довольно быстро. В полном молчании министр торговли проводил посла до его апартаментов и, так же молча откланявшись, побрел на доклад к Гордееву. Первые двадцать шагов он шел медленно, напряженно размышляя, как бы подать всю эту историю Великому Князю, чтобы не навлечь на себя гнева больше, чем заслужил, но потом взбодрился и ускорил шаг. Задумано все было верно. Если бы не Бородач…

…– Вот скотина этот Бородач! – Гордеев сердился и едва сдерживал смех одновременно. – Ох, не к добру мы веселимся, Лишенко. Вот окрысится на нас вся их Великая Тирания, будет нам веселье! Так, значит, «Витязей» ему подсунул? Из запасников Музея авиации и космонавтики? Хе-хе…

– По-моему, он убежден, что, если из урана наштамповать болванок, они будут взрываться, как настоящие ядерные боеголовки.

– Ну да, «серебряные стрелы», хе-хе…

– Поэтому, когда я сказал, что мы погрузим корабли и топливо на рудовоз, у него от счастья чуть не выпали глаза.

– Рудовоз? Ты сам придумал или вычитал такое название где-то?

– Мудрено ли?

– Да, ха-ха, Конта, страдалец… Обидели мы его, ничего не скажешь. Теперь придется у Рубежа заградительный полк держать. Не ровен час, полезут чиниды правды искать.

– А мне кажется, ничего не случится. Этот Конта, если бы на самом деле был уполномочен Тираном, прилетел бы сюда не на «Шторме», а на собственном корабле, да еще с эскортом. Чтобы произвести впечатление и продемонстрировать могущество своей Тирании. А он как шпион какой-то: шмыг туда, шмыг сюда…

– Так ведь он шпион и есть, – согласился Гордеев. – Потому и один, потому и без официального прикрытия. Тут он все верно рассчитал. Дурачком прикинулся, разведал и домой, выводы делать. Не так-то прост этот посол… пряный… как кажется. Мы еще хлебнем с ним…

– Он сегодня улетает.

– Вот именно – сегодня. А завтра вернется, сто пудов даю. Теперь от этих братьев по разуму никакой палкой не отмашешься. Будут лезть по одному и пачками.

– Так торговлю надо налаживать!

– Налаживай, – согласился Великий Князь. – Пока воевать не начали. Там ведь поздно будет…

* * *

Конта метался по своим покоям, как загнанный зверь. Таких оплеух он не получал ни разу за всю карьеру. Даже будучи мелким писцом при штабе внутренней разведки Тирании, даже когда пошел на повышение и решал сложнейшие политические проблемы в системе десяти планет Провала. Никогда его не обманывали так нагло, так беспардонно и никогда над ним не издевались настолько открыто и откровенно. Эти заносчивые земляне поплатятся за свою гордыню! И не машинами или ураном, а кровью! Большой кровью! Но это позже. Сейчас еще не время. Вернувшись с такими ничтожными результатами в Тиранию, Конта был бы обречен навсегда остаться в третьих советниках второго эшелона. А с таким званием особенных успехов в жизни не добиться. Ему требовался безоговорочный, яркий, убедительный результат! Он и так серьезно рисковал, отправившись в чужое пространство без одобрения Тирана, всего лишь с благословения стратега. Формально приказа Ергелана было достаточно, однако мир Земли был особым, далеким миром. Миром за Рубежом. То есть местом, где еще вчера не было ничего, кроме пустоты, а сегодня вдруг вспыхнули мириады звезд и появились развитые цивилизации. Узнай Чин об этом, он наверняка предпочел бы отправить сюда опытных и титулованных дипломатов. Но пока о том, что Рубеж стал проницаемым, знали только Ергелан и Конта. Знали уже сутки биовремени, но не доложили ни во дворец, ни в Совет. Вместо этого они на свой страх и риск предприняли попытку разведать, что же за люди живут по ту сторону Рубежа, и за эту самодеятельность им предстояло ответить. Не имея на руках серьезных результатов разведки, ответить было нечего. Личные впечатления о людях и столице, примерное описание их кораблей и оружия, уран… Справочник выдал несколько значений этого слова. Древнее божество, планета, химический элемент… Советник попытался вникнуть в подробное описание последнего, но так ничего и не понял. Актиноиды, радиоактивность, серебристо-белый металл, атомная масса 238… Все изложено доступно, но проку от этого мало. Не имея образца металла, нельзя было и понять, что это на самом деле. Атомная масса выручить не могла. Ученым Тирании было известно более двух сотен химических элементов, но как высоколобые их классифицировали, Конта представлял себе смутно. Да и если бы представлял, у землян действовали свои шкалы и единицы измерения. В любом случае выходило, что нужен образец. А еще наверняка особые инструкции по изготовлению самих серебряных стрел. Ведь они взрывались, только ударив по врагу. А как их уберегали от детонации до этого момента?