перед Ираклием, находилось много роскошных резиденций персидского царя, и на своем дальнейшем пути Ираклий захватил и предал огню одну из них, которая у Феофана носит имя Дезеридан. Между тем персидское войско перешло реку Торна[304] и стало лагерем на другом берегу. Ираклий захватил и разорил другую резиденцию шаха, Руса.[305] Персы не задержались на Торне, и Ираклий беспрепятственно прошел ее по мосту. 1 января он вошел в замок Беклал, где был между прочим ипподром, отстроенный по обычному в империи типу.[306] Здесь явились к императору проживавшие в Персии армяне и сообщали ему, что Хосров, покинув Дастагерд, устроил военный лагерь в пяти милях оттуда, в местности Барасроф, куда и приказал стянуться всем своим войскам. Они прибавляли, что река труднопроходима, мост узок и позиция укреплена.[307] Ираклий держал совет о плане дальнейших действий с вождями своей армии в царском дворце. Большие стада страусов, оленей, съедобных диких ослов (онагры), фазанов, рогатого скота, баранов и свиней, содержавшиеся здесь для царского стола, Ираклий подарил своему войску.

Сообщенные армянами сведения оказались, однако, не вполне точными. От царских пастухов Ираклий получил более точные известия о Хосрове, чем от армян. Хосров покинул Дастагерд 23 декабря, увезя с собой на слонах и верблюдах свои сокровища, и приказал войскам Рахзада разыскать и доставить остальное в столицу.[308] Ираклий немедленно послал часть своего войска захватить Дастагерд, а сам, взяв другое направление, захватил и предал огню замок Бебдарх. По свидетельству автора Жития Анастасия Перса, войска Ираклия появились в Дастагерде 1 января.[309] Дастагерд был любимой резиденцией Хосрова и в течение всего своего правления он копил здесь свои сокровища.[310] Сам Ираклий прибыл в Дастагерд 3 января и здесь отпраздновал праздник Богоявления. Хотя Хосров вывез оттуда большинство ценного имущества, но на долю Ираклия досталась огромная добыча. Здесь было найдено 300 римских знамен, взятых в войнах прежнего времени. Огромные запасы алоэ, перца, сахара, имбиря и других припасов, а также множество шелка-сырца и шелковых одежд, походные палатки Хосрова, расшитые ткани и ковры были сожжены за невозможностью увезти это богатство. Много было всякой живности: страусов, оленей, онагров, а также диких зверей, тигров и львов. Ираклий предал огню весь роскошный дворец Хосрова. В Дастагерде явилось к императору множество пленников, уведенных персами из Александрии и Эдессы. От некоторых чинов двора, захваченных в Дастагерде, Ираклий узнал подробности о бегстве Хосрова из Дастагерда, а также и о том, что Хосров не остался в Ктесифоне, а перенес свою резиденцию в город Селевкию (по-персидски — Гундешир) на правом берегу Тигра. Из своего многочисленного семейства он удержал при себе свою любимую жену Ширин, с ее детьми, и трех жен, которые были его дочерьми. Остальные жены и их дети были отправлены в укрепленный город в 40 милях от Ктесифона к востоку. Из Дастагерда Ираклий обратился к Хосрову с письмом такого содержания: «Преследуя тебя, я стремлюсь к миру. Не по доброй воле я разоряю и жгу Персию, но будучи вынужден к тому тобою. Бросим оружие и заключим мир! Потушим огонь раньше, чем все погибнет в пламени».[311] Хосров не внял этому совету, не дал ответа Ираклию и принимал чрезвычайные меры защиты. Весь штат слуг его самого, его жен и придворной знати был поставлен под оружие и усилил армию Рахзада. Укрепленная позиция была выбрана на берегу реки Нахравана (Ναρβᾶς у Феофана) и в подкрепление к войску туда было собрано 200 боевых слонов.[312] Укрепившись на избранном месте, персы разрушили мосты.

7 января Ираклий выступил из Дастагерда и после трехдневного перехода сделал остановку на расстоянии 12 рим. миль от Нахравана. Отсюда он выслал на рекогносцировку турмарха армянских войск Георгия. Обследовав местность, Георгий донес, что мосты разрушены и переправа невозможна ввиду глубины реки и обрывистых ее берегов. Ираклий прекратил преследование и отступил в направлении на северо-восток по течению реки Диалы.[313] Пройдя провинцию Бет-герма, он занял город Шахразур (Сиазур у Феофана) на верхнем течении реки.[314] На этой стоянке Ираклий оставался до 24 февраля, рассылая во все стороны грабительские отряды, которые продолжали разорение и опустошение страны. 24 февраля Ираклий начал переход через горный перевал и преодолел на пути немало трудностей под непрерывно падавшим снегом. Достигнув города Барзы, он сделал остановку на семь дней.[315] Здесь Ираклий получил определенное известие о важном событии, которое готовилось в Персии.

Жестокий режим, который держал Хосров, его алчность в собрании сокровищ и те тяжкие бедствия, которые причинил Ираклий своим вторжением в самое сердце государства, подняли волну недовольства в среде персидской знати. Малодушие, которое проявил Хосров во время своего бегства из Дастагерда, произвело глубокое впечатление на современников и сохранено в памяти потомства в точных записях у летописцев и историков. Но ближайшим поводом к заговору послужило то, что, находясь уже в Селевкии, он задумал обеспечить преемство власти по своему усмотрению и наметил своим преемником старшего сына своей любимой жены Ширин Мердасана, как передавали византийцы персидское имя Мердан-шах. Среди многочисленных сыновей Хосрова, которых он держал в большой строгости и которые могли по его смерти ждать печальной участи истребления, как нередко бывало в судьбах дома Сасанидов, проявилась энергия сопротивления, и старший сын Хосрова, Широе, он же Кавад, решился сделать попытку устроить переворот в свою пользу. Он вступил в сношения с тысяченачальником гвардии Хосрова, по имени Аспад-Гушнасп, который раньше был офицером в армии Шахрбараза. Сношения велись в глубокой тайне через молочного брата Широе. Изменив Хосрову, Аспад-Гушнасп подействовал на настроение других и скоро к нему примкнуло 24 офицера («комита») и много солдат.

Замыслы Широе нашли отклик в среде представителей персидской знати, из которых многие имели основания питать к Хосрову враждебные чувства. Таковы были сыновья Йездина, до смерти копившего сокровища для своего повелителя в звании заведующего управлением финансов. По смерти Йездина Хосров конфисковал его имущество и подверг пыткам его жену. Таков был Нагормизд (Mihrhormisd), сын падоспана (главнокомандующего) юга (Nimrôz), который верно служил Хосрову и тем не менее был казнен за 2 года до того по подозрениям, возбужденным предсказаниями астрологов.[316] К заговору примкнули и два сына Шахрбараза и много других членов знатных фамилий. Дело было слажено, и заговорщики предполагали осуществить переворот 23 марта. Желая обеспечить себе помощь Ираклия в случае неудачи, Широе отправил к нему посольство.

Во время остановки Ираклия в Барзе, Мезезий, один из армянских командиров