– Как я могу знать, госпожа, если все время нахожусь рядом с вами, – уклонился от прямого ответа бывший шут.

– И что?.. Я же знаю, что ты имеешь не одну пару глаз в замке. Разве я не права?

– Госпожа! – решил было возмутиться Буффон, но, увидев насмешливый взгляд Габриэллы, опустил глаза. – Впрочем, вы правы… Так, от скуки, я попросил пару человек понаблюдать за герцогом.

– От скуки, – уточнила Габриэлла и рассмеялась.

– Ну, хорошо… из любопытства, – ответил Буффон, замявшись.

– Я тебя не осуждаю, не смущайся, – перестав смеяться, ответила девушка. – Итак…

– Распорядок дня у герцога довольно-таки постоянный. Каждое утро он едет на охоту, благодаря чему наши кладовые постоянно пополняются свежим мясом. После охоты он запирается либо в башне, где до самой ночи возится с какими-то колбами (кстати, помяните мое слово, инквизиторы опять когда-нибудь нагрянут к нам из-за этого), либо проводит все оставшееся до вечера время в своей комнате и читает книги. Мои люди не раз слышали бормотание на непонятном им языке.

– Очевидно, он читает на латыни, – предположила девушка.

– Наверно, – согласился Буффон. – Слуги – люди темные и не разбираются в этих вещах.

– А где сейчас герцог? – поинтересовалась Габриэлла.

– Он только что вернулся с охоты, – доложил Буффон, презрительно фыркнув. – Правда, кроме тощего зайца, ничего не поймал. И стоило на облезлого зверя тратить целый день!

– Прикажи в зале накрыть на стол, – проговорила Габриэлла. – И изволь уведомить герцога, что я сочту за честь, если он согласится разделить со мной трапезу.

– Слушаюсь, госпожа, – с легким недовольством в голосе ответил Буффон.

Мысль о том, что он будет вынужден весь вечер видеть и слышать Раймунда де Карруаза, была ему неприятна. Тем не менее, он поклонился и поспешил удалиться, чтобы выполнить приказ госпожи…

… В большой парадной зале царил полумрак. Габриэлла и Раймунд де Карруаз уже заканчивали трапезничать. Светский разговор, который вели эти два почти чужих человека, постепенно совсем иссяк. Габриэлла замолчала, погрузившись в свои думы, а дядя тем временем напряженно всматривался в племянницу, не понимая причины ее приглашения. Наконец, допив вино, он прервал затянувшееся молчание:

– Моя милая Габриэлла, разрешите поблагодарить вас за внимание и отличный ужин. Поверьте, мне было приятно, что, будучи столь занятой особой, вы нашли для меня время и провели этот чудесный вечер со мной. Но я вряд ли ошибусь, если скажу, что на то была особая причина. Вы ведь пригласили меня не для того, чтобы поговорить со мной о делах или обсудить слухи о походе? От первых вы меня отстранили, а о событиях в Святой земле я знаю не больше вашего. Так же, как и о вашем муже…

– Вот как раз о нем я и хотела поговорить. Точнее, о том свитке, который получила из ваших рук.

На лице герцога появилось неподдельное удивление.

– Я вас не понимаю.

– Я говорю о том послании, которое вы мне передали в день вашего приезда. Вы тогда сказали, что умиравший гонец передал его для меня.

– Да… то есть… Все было не так. Я нашел его рядом с ним. Посланец находился в бессознательном состоянии.

– Свиток лежал рядом с раненым? – теперь пришла очередь девушки удивляться. – Все это очень странно…

– Вероятно, он выпал, когда юноша упал с лошади, – высказал предположение Раймунд де Карруаз.

– А каким образом вам удалось обнаружить Готье? Он ведь лежал шагах в тридцати от дороги.

Этот странный вопрос заставил герцога побледнеть. Но он сумел быстро взять себя в руки.

– Моя милая племянница, вы говорите непонятные для меня вещи. Он не мог лежать так далеко. Обнаружив умирающего на дороге, мои слуги перенесли его на обочину, привязав рядом лошадь и оставив бурдюк с водой. Повторяю: раненый был очень слаб, а я спешил на встречу с братом. И брошенный гонец – единственный бесчестный, неблагородный поступок, в котором вы, моя дорогая, можете меня обвинить, – с вызовом закончил свою речь герцог.

– О, милый дядя, я вовсе не собиралась вас в чем-то обвинять, – всплеснула руками девушка. – Просто уж больно удивительно складываются обстоятельства. Тайна, ключ от которой пока не найден…

– Я рассказал вам все, что знаю об этом деле, – заявил герцог. – Эй, еще вина!..

Осушив очередной кубок, Раймонд де Карруаз посмотрел в упор на Габриэллу и спросил:

– Вы меня в чем-то подозреваете? Вы не верите моим словам? Или склонны больше доверять этому шуту, – он презрительно кивнул на Буффона, стоявшего позади девушки, – ане вашему родному дяде?

Габриэлла густо покраснела: герцог де Карруаз попал в самую точку.

– Я…я…я, конечно, верю вам, дядя, – смущенно пролепетала девушка, – только…

– Что «только»? – справился у нее дядя.

– Поймите меня правильно. Два послания так не похожи друг на друга. Они настолько разные, что вызывают не только разумные сомнения, но и порождают смуту в душе и сердце.

– Смею предположить, что граф де Сен-Мор написал эти послания в разное время, а передал их вместе. А возможно, он таким образом хотел подшутить над вами.

– Не думаю, – с сомнением в голосе проговорила девушка. – Да, кстати, вы ни разу не спросили о содержании посланий. Вам разве не интересно узнать, о чем они?

– Габриэлла, дорогая моя племянница. Это только ваши письма, и я не осмелился бы просить вас прочесть их мне. Моя скромность не позволяет даже подумать об этом.

Буффон не выдержал и выразительно фыркнул. Раймонд де Карруаз бросил на него взгляд, полный ненависти и злобы.

– Конечно, вы имеете право все знать. Вы мой дядя и единственный родной человек, и поэтому у меня нет секретов от вас.

Услышав за спиной легкое покашливание, Габриэлла обернулась.

– Буффон, в чем дело? – поинтересовалась девушка.

– Мне кажется, время уже позднее, и господин герцог устал, – слегка поклонившись Раймунду де Карруазу, ответил бывший шут. – Зачем утомлять его подобными вещами? Тем более что у вас завтра тяжелый день, моя госпожа.

– Пожалуй, ты прав, Буффон, – улыбнулась Габриэлла. – Простите, дядя, я действительно не должна была занимать вас подобными глупыми разговорами о своих сомнениях. У вас и без меня забот хватает… Вы устали, а я… Право, мне очень стыдно. Да, и прошу, не вините себя ни в чем.

– Вы вовсе не обременяете меня, делясь своими заботами, моя дорогая племянница, – еле сдерживая гнев, ответил герцог. – Кто, как не родной дядя, поймет, поможет, успокоит и даст совет… Я слышал, завтра вы собираетесь осмотреть угодья. Вы разрешите сопровождать вас, дитя мое? Мне и вправду хочется вам помочь…

Не дожидаясь ответа, герцог встал и, сославшись на усталость, откланялся. Провожая его взглядом, Габриэлла поймала себя на мысли, что, несмотря на все заверения герцога в своей искренности и честности, он что-то скрывает. Сомнения, впервые поселившиеся в ее сердце пару месяцев назад, приносили свои плоды: она уже не верила ни своим, ни чужим…