не планировала, но и просто смотреть на это, бездействуя, было пыткой. Кровь шумела в ушах, ладони вспотели, будто отказывались держать что-либо, и приходилось вытирать их о штаны.

Обнаженный торс Ридли странно взволновал Нину, хотя она видела его не в первый раз, а однажды вообще стояла в десяти дюймах, можно сказать, дышала в него, и ей было плевать. Тогда она злилась, а теперь смотрела другими глазами. Может, из-за дистанции. Может, из-за сытости и хорошего настроения.

Бинокль давал слишком хорошее изображение, чтобы не продолжить наблюдение.

От паха, минуя пупок, поднималась бесстыжая полоса длинных темных волос, у солнечного сплетения она разрасталась, древесной кроной раскидываясь по грудным мышцам. В последний раз, когда она видела Сета без футболки, волос как будто было меньше. Либо они были значительно светлее, а сейчас потемнели, например, из-за подскочившего тестостерона.

Ларс ей об этом рассказывал. Как хороший коп он отлично знал анатомию и биологию человеческого тела. Тестостерон повышается, когда рядом с мужчиной долгое время находится женщина, которая ему нравится: его тело матереет для союза с ней, гормонально и химически подстраивается. Аналогичное происходит с женским телом.

Отто упоминал, что Ридли встречался с его сестрой. Неужели волосы на теле Сета потемнели из-за Ханны? Какие глупости. Да и какая разница?

Нина и раньше растительность на мужской груди видела, поэтому не понимала причины участившегося вдруг пульса и сбившегося дыхания, – у отца, конечно же, у Отто тоже, даже у пацанов в раздевалке на хоккее, и ничего особенного в этом не было. А сейчас все по-другому. Понять бы почему.

Внутри шевельнулось забытое ощущение. Слизень. Но Нина не обратила внимания и продолжила смотреть в бинокль, крепче прижав окуляры к бровям. Будто это могло помочь приблизить ее к Сету. Будь это так, она бы вдавила бинокль в глазницы, прямо в мозг. Тело, конечно, хорошее, но не настолько, чтобы замочить два пальца.

Однако это было еще не все. Нина прищурилась, пытаясь понять, не показалось ли ей. Что-то блеснуло на груди у этого парня. Может быть, капли пота? Ну уж нет, это было что-то мелкое и металлическое. Как сережки. Только не в ушах.

Девушка резко отняла бинокль от лица, чтобы перевести дух. Покусала губы и несколько раз коротко засмеялась, нарезая круги по комнате. Убеждая себя, что ей не надо больше смотреть. Что ей все же показалось, а если и не показалось, то какая, к чертям, разница? Вот какое ей дело до чьих-то проколотых сосков? Но это лишь сильнее ее распалило.

Двадцать секунд спустя она стояла на том же месте и в той же позе, жадно нащупывая взором, усиленным увеличительным стеклом, рослую фигуру на спортплощадке. Да, абсолютно точно. Ей не показалось. Но как же это, должно быть, больно.

И с какой стати ее собственное тело вдруг так остро реагирует на присутствие Сета Ридли? Всего лишь угрюмый нелюдимый новенький с весьма своеобразными взглядами на коммуникацию. С которым она практически не общалась и не планировала этого впредь, пусть он хоть миллион раз победит ее в чем угодно.

Снова эти капризы физиологии, импульсам которых Нина ненавидела подчиняться. Унизительно, прислушиваясь к своим ощущениям, слышать там мольбу о том, чего тебе на самом деле не хочется. Точнее, хочется, но не тебе, а животному внутри тебя, что подчиняется инстинктивным программам.

Ей казалось, нет, она была просто уверена, что пока пожирает глазами Сета, в ее теле запускается завод по выработке гормональной секреции в избыточном количестве. Наверное, завтра с утра она уже будет говорить фальцетом и испытает желание надеть что-нибудь типа бюстгальтера.

Подумав об этом, Нина отбросила бинокль на кровать, как ядовитого паука. Еще чего не хватало – меняться под чьим-то влиянием. Жили без этого раньше, дальше тоже проживем. Боже, да он ведь встречался с Ханной Биллингсли. Какой отвратительный вкус у этого парня. А вот интересно, кто кого бросил? Алан точно знает. Надо его спросить. Как-нибудь осторожно.

Через несколько минут и неудачную попытку заставить себя сесть за чтение девушка сдалась. Однако Ридли на площадке уже не оказалось. Он обнаружился поодаль, у высокого сетчатого заграждения, уже в футболке. Стоял и разговаривал с каким-то подозрительным типом на голову ниже, сутулым, худым, с кудрявыми волосами и большим носом на очень хитром лице.

Нина обратила внимание, что незнакомец держится уверенно и даже будто бы снисходительно. Наверное, они давно знакомы. Хотя напряженная поза Сета ни о чем хорошем не говорила. Каждый изгиб его тела с руками, скрещенными на груди, и заносчиво вскинутым подбородком кричал о том, что ему не нравится эта беседа и, может быть, эта встреча в целом, которой он не искал, не ожидал.

Проговорили они не меньше десяти минут. Сдержанно о чем-то спорили, не соглашаясь и продолжая стоять на своем. Оба одинаково упертые, но сохраняющие спокойствие, потому что не хотели привлекать к себе внимание. Или не могли.

Нина жалела, что способна только видеть их, а не слышать. Вот бы найти где-нибудь еще и прослушивающее устройство. Уж очень интересно, что это за странный человек, и что такого он говорит Сету, заставляя его затравленно озираться и нервничать.

Он точно не рад этому разговору, о чем бы тот ни был. Он хочет прекратить его. Уйти. Сбежать. Спрятаться. Удостовериться, что все его близкие в порядке. Нина чуяла это. Читала по мышцам спины и шеи, по наклону головы, ширине расставленных ног. Ей захотелось спасти Сета из этой ситуации. Но она не знала, как действовать, чтобы все не усугубить. И решила не вмешиваться.

Но информация была взята в оборот. Кто этот человек, зачем нашел Сета, и почему Ридли выглядит напуганным? Вопросы для настоящего детектива. Как бы развивал это дело Ларс? Клиффорд бы пошел от противного.

Может быть, это его отец? Нет, вероятность нулевая. Мужчина, во‑первых, слишком молод, хоть и выглядит странно измученным, во‑вторых, они совсем не похожи. Ни чертами лица, ни комплекцией. Брат, кузен, дядя? Отчим? Старый приятель?

Все закончилось тем, что оба внезапно исчезли с радаров. Как сквозь землю провалились. Из-за максимального увеличения любое движение бинокля уводило картинку вбок, фокусироваться было сложно, и Нина не успела заметить, куда они делись, в какую сторону пошли, и вообще вместе ли покинули спортплощадку. Хотя она все время на них смотрела.

Девушка спрятала бинокль под кровать и поймала себя на том, что тяжело дышит. Испугалась? Но за кого? Не за себя же. Наверное, из-за дыхания и дрожащих рук изображение и поплыло.