19 января 1915 г. После вчерашнего распоряжения полиции на улицах стало темнее. Переходить широкие улицы стало по-настоящему опасно: постоянно гудят клаксоны, военные автомобили носятся со страшной скоростью, создавая опасность для всех, пешеходов и автомобилистов. Говорят, сегодня цеппелины видели в Манте; их ожидают и в Париже.

Сегодня за ужином у мадам де Шевинье я виделся с герцогиней де Ла Тремуйль, Жозефом де Гонто, одним французским врачом, маленьким профессором-испанцем Лоренцесом и графиней Тышкевич (в девичестве Потоцкой). Два ее племянника (сыновья Романа Потоцкого) служат в австрийской армии, а два других племянника (сыновья Юзефа Потоцкого) — в русской армии. Все сошлись во мнении, что русский «паровой каток» движется слишком медленно. О японской помощи не упоминалось; со стороны Румынии ждут сотрудничества. Все уже отчаялись получить помощь итальянцев. Если же Италия вдруг, в результате поражений Германии, узрит удачную возможность, ожидается, что она ouvrir large le bec[117]. По последним полученным мною сведениям, во французских госпиталях находятся 278 тысяч раненых, 47 тысяч в лихорадке и 14 тысяч заразных больных.

20 января 1915 г. Сегодня пришло письмо от одного мавританца, который славился своими подношениями, когда король находился здесь. Ему доподлинно известно, что Германия согласится в качестве условий мира возместить Бельгии материальный ущерб и уступить Франции Эльзас и Лотарингию. В остальном необходимо восстановить довоенное положение дел, то есть вернуть все колонии, Германия не платит никаких репараций, ее целостность гарантируют Франция, Россия и Англия, ей предоставляются торговые преимущества, а вооружения сокращаются по договору. Что дальше? Мильеран завтра едет в Лондон на встречу со своим коллегой: ему нужны солдаты, причем срочно.

Сегодня ужинал в доме одной дамы, от приглашений которой я прежде успешно отбивался. Она приглашала меня четыре дня подряд, я сказывался занятым, тогда она предложила дату за две недели, и мне некуда было деваться! Бриан после ужина разглагольствовал о французской политической жизни в том же смысле, что и в Бордо. Мари Мюрат и хозяйка дома вязали, герцогиня де Ла Тремуйль дразнила Извольского. Обсуждали мирный конгресс: где он должен состояться — в Брюсселе, в Париже, в Риме и т. д. Я предложил Константинополь, когда его возьмут русские. Извольский решил, что я над ним подшучиваю, и мне пришлось его успокоить, сказав, что, очутившись там, он сможет сказать, как Макмагон: «J’y suis, j’y reste»[118]. К обществу примкнул д’Оссонвиль[119]. Когда я уходил, они сидели кружком и болтали.

22 января 1915 г. Вчера ужинал у Станисласа де Кастеллана. Там были мадам Жан де К., мадам де Людр, Жюль Рош, Дю Лау; еще одним гостем был Франсуа Шарм, но он стал очень неразговорчивым. Клуб «Юнион» хочет исключить представителей вражеских стран. Я считаю такой шаг мелочным и глупым — и сказал об этом. Пока идет война, ни один член клуба из вражеской страны не может воспользоваться клубом. Их клубом станут прогулки в тюремном дворе или в концентрационном лагере. Исключение же оскорбит членов клуба из нейтральных стран. Приводят довод, что немцы и австрийцы из-за своих военных преступлений поставили себя за грань, но члены «Юниона» из этих стран, возможно, не принимали участия в военных преступлениях. Кроме того, многие из них, если не все, не сумеют заплатить членские взносы, и, таким образом, от них избавятся без шума.

Сегодня у меня был случай увидеть президента: он сказал, что немецкие самолеты сбросили много бомб на Дюнкерк. Несколько человек убиты, причинен значительный ущерб. Кроме того, до нас доходят слухи о том, что немецкая подводная лодка потопила британский пароход у побережья Голландии, но экипаж спасся. Полагаю, моряков спас другой корабль, а может быть, они спаслись в шлюпках, так как подводная лодка не могла принять их на борт. Какие же свиньи эти немцы!

23 января 1915 г. Сегодня было очень холодно: ночью ударил мороз. В сегодняшнем вечернем выпуске «Тан» написано, что Германия направила ультиматум Румынии. Мои сведения не настолько хороши: все кого-то ждут. Румыния ждет, куда повернется Болгария, если вообще повернется. Греция ждет того же. Говорят, что Италия ждет Румынию, Германия, как говорят, готовится напасть на Сербию, а русский каток не катится!

Вчера был на заупокойной службе по бедному Чиннери, авиатору-гвардейцу. Гроб был завален цветами, и на службе присутствовали многие французские и британские летчики. После обеда я взял махараджу Биканера на встречу с президентом. Вечером он уехал в Египет для инспекции своего верблюжьего корпуса; оттуда он отправится в Индию, где его дочери будут делать операцию, и вернется на фронт весной. Он говорит, что к тому времени индийские войска оправятся от холода и сырости. Именно погода чаще всего выводит их из строя. Беседа с Пуанкаре не представляла интереса. Он был очень вежлив, но не сказал ничего, достойного повторения.

25 января 1915 г. Гибель броненосного крейсера «Блюхер» — хорошая новость. Боюсь, что сербам придется несладко с немцами. Сербский министр сегодня сказал мне, что в Бухаресте ведутся переговоры между правительствами Германии и Румынии. Германия интересуется, почему Румыния ведет военные приготовления. Румыния отвечает, что они боятся Сербии, так как им известно, что немецкие войска наступают и собираются напасть на нее. Им нечего бояться, отвечает представитель Германии: немецкие войска непременно должны объединиться с турецкими войсками, и с этой целью они непременно должны пройти через Сербию. Все, что требуется, — предоставление свободного прохода, и тогда Сербия не пострадает. Повторяется старая история о проходе через Бельгию. Если бы только Румыния решилась выйти на тропу войны! Сербский министр хочет, чтобы Франция и Англия послали войска в Сербию через Салоники. Как будто у них мало забот во Франции и Бельгии! Если Россия захочет, она может уговорить Болгарию вести себя хорошо: нескольких тысяч человек, которые высадятся в Варне, будет достаточно, чтобы убедить болгар перейти на сторону Антанты.

Сегодня утром приходил Эдмон де Ротшильд; потом он прислал ко мне одного своего единоверца, уроженца России, обосновавшегося в Манчестере. Тот приходил «обсудить» план, который лично мне кажется нелепым, хотя говорят, что его одобрили Грей, Ллойд Джордж, Семюэл и Кру; лорда Рединга не упоминали. План заключается в преобразовании Палестины в еврейское государство под протекторатом Англии, Франции или России, предпочтительно Англии. Они считают, что Россия или Франция возражать не будут! Подумать только, христианские святые места под опекой евреев, которым придется поддерживать мир между католическими священниками и православными попами, а те имеют обыкновение драться друг с другом в храмах, и турецкие солдаты вынуждены разнимать их! Творцы этого плана в случае необходимости охотно передадут международной комиссии опеку над Палестиной и даже над всем старым Иерусалимом. Они собираются построить рядом с ним новый город. Франция хорошо разбирается в сирийских делах, но не думаю, что разумно пускать Францию на границу Египта, как и Россию. Правда, братья Бакстон не видят вреда в том, что там окажется Франция. Интересно, что скажут по поводу этого плана папа, Италия и католическая Франция, где ненавидят евреев? Чемберлен несколько лет назад предлагал сионистам часть Уганды, но она оказалась недостаточно хороша для них.