– Не дают спокойно порисовать, – простонала Анна в ответ, понимая, что не готова именно сейчас прервать художественные занятия с герцогом.

Мужчина затуманенным взором посмотрел на девушку: ее губы требовали поцелуев, а грудь призывно манила розовыми бутонами, которые необходимо срочно приласкать, а не прикрывать тканью. Герцог быстро оглядел комнату, соображая, куда бы они могли спрятаться. Диван находился в центре гостиной – укрыться от посторонних глаз не получится. А полупрозрачная ширма тоже не могла их полностью скрыть. Тут сэр Найджел заприметил небольшую дверь в стене и толкнул ее.

– Мы там не поместимся, это же чулан, – возмутилась Аня, когда герцог затащил девушку в темную маленькую комнату.

– Мы поместимся, не сомневайтесь, – уверил девушку Аргайл и торопливо закрыл дверную створку.

Аня упиралась ладонями в дверь, а спиной прижалась к твердой мужской груди. В такой темноте сэр Найджел был лишен возможности лицезреть соблазнительную грудь, но он мог ласкать ее, что незамедлительно и сделал.

– Что вы творите? – возмутилась Аня. Только сейчас она осознала, что верх платья и бюстгальтер болтались на талии, а мужчина беззастенчиво проводил ладонями по рукам, спине и груди своей пленницы. Анна всхлипнула под напором откровенных ласк.

– Тише, я слышу шаги, – прошептал герцог.

Аня тоже расслышала шум – кто-то приближался к их укрытию. Герцог властно взял девушку за подбородок и, повернув лицом к себе, поцеловал в мягкие губы. Разумеется, только для того, чтобы скрыть ее неприличные стоны. В этот момент Анна прижалась бедром к его паху, и Аргайл осознал, что больше не в состоянии выносить эту пытку. Герцог принялся торопливо расстегивать пуговицы на брюках, выпуская на волю значительно увеличившееся в размерах мужское достоинство. А когда женские пальчики случайно прикоснулись к его возбужденному стержню, герцог от избытка чувств сильнее сжал девичью грудь и усилил поцелуй, покусывая уже припухшие губы пленницы.

В это время кто-то подошел к их укрытию. Анна и герцог замерли, не размыкая губ и не шевелясь.

– Ох, какая красота, – они услышали голос Катерины Стрэтмор. Вероятно, она рассматривала нарисованные Анной пейзажи.

Воспользовавшись тем, что Аня была неподвижна, герцог задрал юбку. Нащупав жалкий клочок кружев, который непонятно что пытался скрыть, мужчина рванул тонкую ткань. Послышался треск, и раздался голос графини Кэтрин:

– Что за странный звук? Неужели мыши в кладовке завелись? Как же я их боюсь! Нужно немедленно попросить горничную все здесь проверить и потравить.

Аня от испуга, что их может застать подруга или горничная, перестала дышать. А герцог, ничуть не смущаясь, продолжил свои ласки, властно накрывая ладонью мягкий холмик внизу живота.

– Где же Аня-то? Куда-то ускакала, так и не закончив картину…

Слова подруги едва достигали Аниного сознания, потому что герцог настойчиво гладил девичьи бедра. Аня чуть слышно застонала, когда мужчина коснулся ее лона, а другой рукой сильнее сжал грудь. На эти настойчивые и запретные ласки, тело тут же отреагировало, требуя немедленной разрядки. Вдруг герцог остановился, и Анна едва не закричала от разочарования. Но сдержалась, вновь услышав голос подруги.

– Чудесный пейзаж! Нужно повесить в большую гостиную, – бормотала Катя. – Только тропинку смазала. Видимо, кто-то отвлек…

Судя по удалявшимся шагам, графиня Кэтрин решила покинуть комнату и поискать подругу.

Сэр Найджел не стал терять времени даром – он уже держал девушку за талию и слегка наклонил вперед, чуть надавливая ладонью на спину. Придвинувшись ближе, мужчина одним плавным и умелым движением глубоко вошел в податливое лоно. Аня и герцог одновременно протяжно застонали, уже не думая о том, что их кто-то может услышать. Герцог то двигался быстрее, то замирал, а в какой-то момент резко толкнулся, и Аня затрепетала. Ее мир словно разлетелся на тысячу осколков. Волны удовольствия продолжали накатывать, а ненасытный любовник все еще двигался в ней, приближаясь к разрядке и увлекая девушку на новый виток наслаждения. Мужчина резким движением вышел из пульсирующего лона своей пленницы, а Аня с облегчением вздохнула. Не хотела бы она получить по возвращении домой неожиданный подарок, да еще от несносного герцога из девятнадцатого века.

Прикрыв глаза, сэр Найджел прислонился к стене, поддерживая девушку за талию и не позволяя упасть. В этой темной маленькой комнате, обнимая рыжеволосую гостью из будущего, он думал о том, что ни с кем ранее не испытывал таких чувств – дикая, разрушающая страсть, которая сминала остатки разума. Он даже не позаботился о французских конвертах, ведь потомство ему было ни к чему. Еще два дня назад он принял твердое решение держаться от подруги графини как можно дальше, а теперь все, что ему хотелось – это поднять любовницу на руки, отнести наверх и бесконечно долго наслаждаться этим прекрасным телом. Он хотел целовать, ласкать, дарить удовольствие и обладать. Собрав остатки воли в кулак, герцог вздохнул и отодвинулся от девушки. Он попытался помочь ей с одеждой, но Аня убрала его руки и более умело справилась со своим нарядом.

Рыжеволосая художница приоткрыла дверь и выглянула в гостиную. В комнате никого не было. Девушка поспешно вышла из маленькой темной кладовки, где герцог приводил в порядок свою одежду. Анна мельком посмотрела на мужчину – черные растрепавшиеся волосы и блеск в глазах делали его сейчас похожим на пирата. Или разбойника. И отчего она вначале решила, что он похож на ворона? Орел, но никак не ворон. Этот мужчина оказывал на нее какое-то странное воздействие. Неприятный хмурый тип, которого она сразу же невзлюбила и старалась избегать, теперь странным образом притягивал и зачаровывал. А его прикосновения и поцелуи дарили ей безумное наслаждение. Она растворялась в умелых ласках, подчиняясь его властному голосу. Аня вдруг вспомнила все, что произошло в гостиной. А еще об инциденте в библиотеке. И смутилась. Вроде бы она сама желала завести легкую интрижку. Но интрижку с поцелуями, а не безудержный секс в темном чулане. Она подумала, что вела себя с герцогом недопустимо фривольно – так, словно она была девицей для кратковременных утех. «Да, и он хорош гусь, – возмутилась про себя Аня, – обращается со мной, словно я служанка или дама легкого поведения. Приказывает и берет, не спрашивая».

На пороге гостиной Аня задумалась, а затем торопливо вернулась к кладовке. Она гневно посмотрела на герцога, который застегивал пуговицы на жилете, и выставила указательный палец вперед.

– Между нами ничего не было! Вам ясно? – произнесла Анна срывающимся голосом. – Я приличная девушка, а не какая-нибудь кокетка из борделя. У вас же есть бордели в вашем девятнадцатом веке?

Аргайл приподнял бровь и с невозмутимым видом проговорил:

– Разумеется.

– Так вот, – продолжила Аня, наступая на герцога и тесня его к дальней стене. – В следующий раз, когда захотите кого-нибудь поцеловать или пощупать, примите холодный душ или посетите этот самый бордель. А ко мне не приближайтесь, даже не смотрите в мою сторону. Это больше не повторится!