Тимохин открыл квартиру своим ключом. Тут же в прихожую вышла супруга:

– Ты был в больнице?

Александр, сбросив туфли, поцеловал Татьяну:

– Был!

– Что со Славиком?

– Плох он, Танюша! В критическом состоянии. Врачи назначили операцию, но шансы выжить у нашего Славика мизерные. Бандиты буквально всего переломали его.

Татьяна вздохнула:

– Уж лучше сразу убили бы!

– А вот это не входило в их планы. Славика били по всему телу, а вот голову не задели. Следовательно, имели цель сделать его калекой или не дать умереть в лесу.

– Но зачем?

– Думаю, этим бандиты показали, что может произойти и с нами, и то, чтобы на легкую смерть мы не рассчитывали.

– Господи! Но это же звери какие-то!

– Это, Танюша, бандиты! Собери чего-нибудь перекусить и скажи Оле с матерью, что, когда поужинаем, пойдем прогуляемся.

– Хорошо!

– А я пока руки вымою!

Гуляли Тимохины около часу. Сначала в скверике, откуда вовремя убрался Пломба, затем вдоль парка, что находился недалеко от дома. Во время прогулки Александр внимательно следил за обстановкой. Вдоль дороги стояли машины, в некоторых находились люди, но наблюдали ли они за семьей майора или занимались какими-то своими делами, определить было невозможно. Очевидным являлось то, что откровенно показательно за семьей не следили. Но если даже и следили, Тимохин найдет способ оторваться от бандитов при отходе. Хорошо, что он встретил своего бывшего одноклассника. Юра и в юности был парнем надежным. Таким остался и сейчас. Возможно, удастся встретить еще кого-нибудь, дабы укрыть семью в городе так, чтобы ее местонахождение не стало известно бандитам. А уж потом, выманив людей Мирзы на себя, обеспечить выезд жены, дочери и матери из Города, к месту нового пристанища. Вот только где найти это пристанище?

В 20.20 семья вернулась домой. Настроение у жены, которая чувствовала себя на улице напряженно, что было заметно невооруженным взглядом, значительно улучшилось. Оля никак не отреагировала на прогулку, а вот мать Александра выговорила сыну:

– Мы что, теперь постоянно вот так будем на прогулку выходить, двигаясь по определенному маршруту и в определенное время? Как в тюрьме?

Тимохин постарался успокоить мать, но Антонина Сергеевна не стала и слушать его. Заявила, что будет жить, как жила, и выходить из дома когда вздумается. Но Александр хорошо знал свою мать. Поворчит, выскажется и сделает все как надо. Просто ей необходимо выразить протест против того, что происходило в семье за последнее время.

27 мая, пятница

В 8.00 Мирза вышел из спальни. Отдохнувший, плотно позавтракавший. Прошел в приемную и застыл на пороге от удивления. Вместо размалеванной, полуголой, развратной секретарши-любовницы он увидел серьезного вида молодую женщину в строгом костюме, белой блузке, с уложенными волосами и даже в очках.

Секретарша при виде Мирзы поднялась:

– Доброе утро, босс!

Главарь бандитской группировки воскликнул:

– Ты ли это, Дина?

– А что, не похожа? Я все сделала так, как вы приказали.

– Почему ты обращаешься ко мне на «вы»?

– Потому, что так положено. На службе!

Левоев усмехнулся:

– А ты молодец, крошка! Встретил бы на улице, не узнал. А такой ты еще больше возбуждаешь меня! А ну-ка пройдем в спальню!

Вернулись Мирза с Диной через полчаса. Левоев выглядел довольным. Перед дверью хлопнул любовницу по ягодице:

– Никогда не думал, что блузка и очки могут так воздуждать. Теперь будь всегда такой.

– Как скажешь, босс!

Они вошли в приемную, где сидели Багров с Валентиновым. Помощники главаря банды также раскрыли рты при виде Дины. Мирза сказал:

– С этого дня вести себя с секретарем, как в приличном офисе. Проходите в кабинет.

В служебном помещении Левоева троица устроилась за столом совещаний. Левоев приказал:

– Багор! Докладывай по Тимохиным!

Багров поморщился:

– Да докладывать по большому счету нечего. В обед майор выехал со стоянки, где ставит машину. За ним пошел Лупа на «БМВ». Но, видимо, Тимохин заметил слежку и оторвался от преследования, причем сделал это весьма профессионально. В обычных военных училищах подобным приемам не учат.

– Что значит профессионально?

Багор объяснил, как Александр подставил преследователя под милицейский патруль.

– В результате менты тормознули Лупу. Пришлось отмазывать. Отдали немалые «бабки», чтобы права вернуть!

– А Тимохин тем временем свободно уехал в неизвестном направлении?

– Точно так, босс!

Мирза проговорил:

– Действительно профессионально. И что, нигде больше не засветился?

– Засветился. В БСМП. Пытался узнать о состоянии бармена. Прошел в лечебный корпус, но пробыл там недолго. Если и узнал, то только то, что бармен при смерти.

– Дальше?

– А дальше вернулся домой, поставил тачку на стоянку. Примерно с час вечером гулял с семьей возле дома. Пломба следил за ними. После прогулки Тимохины закрылись в своей хате. Это все!

– И где же он был с момента отрыва от Лупы до появления в больнице?

– Хрен его знает, босс!

– Вот именно, что хрен его знает, что уже неважно. Кажется, мы заигрались с этим Тимохиным. Развели шпионские страсти.

Подал голос Хромой:

– Ты прав, Мирза, надо заканчивать с Тимохиным, слишком много времени теряем.

– У тебя есть предложения?

– Да! Упростить проблему!

– Каким образом?

– Нам надо заставить Тимохина подписать бумаги по продаже кафе, так?

– Так!

– Он свободно перемещается по городу, так?

– Что ты растакался, говори дело, а не плети кружева.

Хромой чихнул, высморкался в помятый, не первой свежести платок:

– Пардон! Простыл! Короче! Надо просто схватить этого майора, скажем, при выезде со стоянки, да и отправить в подвал расселенного дома. Там после соответствующей обработки он нам любые бумаги подпишет. А то устроили слежку, что-то просчитываем. На хрена? Дело-то яйца выеденного не стоит!

Левоев взглянул на Багрова:

– Что ты скажешь?

– Я скажу то, что если не удастся захватить Тимохина, то мы еще больше усугубим ситуацию. Майор не Славик, все же офицер, а не студент-промокашка. Где гарантия, что он служил в рембате, а не в какой-нибудь спецслужбе?