Когда раздражение Джо-Бет достигало, как сейчас, предела, она убеждала себя, что у матери есть причины для подобного поведения. В таком консервативном городе, как Гроув, незамужней женщине нелегко одной воспитывать детей. Она заработала свой недуг, выслушивая всю жизнь порицания и осуждение.

– Я попрошу пастора Джона тебе позвонить. А теперь, мам, мне пора.

– Знаю, дорогая, знаю.

Джо-Бет повернулась к двери, но Джойс снова ее окликнула.

– Не поцелуешь меня? – сказала она.

– Мама…

– Ты никогда не отказывалась поцеловать меня.

Джо-Бет покорно вернулась к кровати и поцеловала мать в щеку.

– Будь осторожна, – сказала Джойс.

– Хорошо.

– Не люблю, когда ты работаешь допоздна.

– Здесь не Нью-Йорк, мам.

Глаза Джойс метнулись к окну, словно она хотела убедиться в этом.

– Неважно, – сказала Джойс, и ее голос окреп: – Сейчас в мире нет безопасных мест.

Знакомые речи. Джо-Бет с детства слышала нечто подобное в разных вариантах. Молл, мир – это долина смерти, полная неведомого зла. Поэтому мама и любила общаться с пастором Джоном. Они оба считали, что дьявол гуляет по земле, а также непосредственно по улицам Паломо-Гроува.

– Увидимся утром, – сказала Джо-Бет.

– Я люблю тебя, дорогая.

– Я тоже тебя люблю, мама.

Джо-Бет закрыла дверь и направилась вниз.

– Спит?

Внизу стоял Томми-Рэй.

– Нет.

– Черт!

– Тебе нужно зайти к ней.

– Знаю, что нужно. Только неохота получать нагоняй за среду.

– Когда ты напился? Она говорила, будто ты перебрал.

– А ты как думала! Если бы мы жили как нормальные люди, у которых дома имеется алкоголь, такого не случилось бы.

– Так это она виновата, что ты напился?

– Ты тоже будешь меня доставать? Черт! Все только и делают, что мораль читают.

Джо-Бет улыбнулась и обняла брата за плечи.

– Нет, Томми. Тебя все любят, и ты это знаешь.

– И ты?

– И я.

Сестра легко чмокнула его и подошла к зеркалу взглянуть, как она выглядит.

– Картинка, – сказал он, подойдя ближе. – Что ты, что я.

– Твое самомнение становится все невыносимее.

– Потому ты меня и любишь, – сказал он. – Интересно, ты похожа на меня или я на тебя?

– Никто ни на кого не похож.

– Ты когда-нибудь видела два настолько похожих лица? Она улыбнулась. Сходство между ними было и впрямь потрясающим. Оба они, Джо-Бет и Томми-Рэй, были легкие и хрупкие, и оба восхищались друг другом. Джо-Бет больше всего на свете любила гулять под руку с братом. Она знала, что лучшего спутника не пожелает себе ни одна девушка и что брат чувствует то же самое. Даже на набережной Венеция, где хватало красоток и красавцев, все оборачивались им вслед.

Но в последние несколько месяцев они не гуляли вместе. Она пошла работать в закусочную, а он шлялся по пляжам со своими дружками – Шоном, Энди и прочими. Джо-Бет скучала по брату.

– У тебя не возникало никаких странных ощущений в последние дни? – вдруг спросил он.

– Каких, например?

– Ну, не знаю. Может, мне просто кажется. У меня такое чувство, будто все заканчивается.

– Лето на носу. Все только начинается.

– Да, я знаю… Энди уехал в колледж, да и хрен с ним. Шон связался с девчонкой из Лос-Анджелеса и не отходит от нее. Меня бросили тут одного в ожидании не знаю чего.

– Так не жди, съезди куда-нибудь.

– Да, наверное, ты права. Только… – Он изучал ее лицо в зеркале. – Ты не чувствуешь ничего… странного?

Она посмотрела на него, не уверенная, стоит ли рассказывать о своих снах. Ей снилось, будто волна относит ее все дальше и дальше, а ее прежняя жизнь остается на берегу. Если не Томми, которого она любит больше всех на свете, кому еще можно про это рассказать?

– Ладно, признаюсь, – сказала она. – Кое-что было.

– Что?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Может быть, я тоже жду.

– Ты знаешь, чего?

– Не-а.

– Вот и я.

– Ну разве мы не отличная пара?

Она вспоминала этот разговор, пока ехала к моллу. Томми, как обычно, первый сформулировал их общие ощущения. Последние недели были заполнены ожиданием. Вскоре что-то должно было случиться. Так говорили ее сны. Она чувствовала нутром. Она лишь надеялась, что все произойдет как можно скорее, пока она не сорвалась – Джо-Бет по горло была сыта матерью, Гроувом, работой в закусочной. Терпение кончилось, а то, что маячило на горизонте, не наступило, и жизнь остановилась. Если ничего не случится нынешним летом (что бы это ни было, пусть даже какая-то неприятность), Джо-Бет сама отправится навстречу неизвестному.

Похоже, в этом городе мало кто ходит пешком, заметил Ховард. За три четверти часа, пока он бродил по холму вверх и вниз, он встретил всего пятерых пешеходов, но они все гуляли или с детьми, или с собаками. Случайно он пришел в нужное место, где можно разузнать что-нибудь о городе. К тому же он успел нагулять аппетит.

От отчаяния спасет бифштекс, решил он и выбрал из нескольких заведений в молле закусочную Батрика. Она была маленькая и полупустая. Ховард сел за столик у окна, открыл потрепанную книжку Гессе «Сиддхартха» на немецком языке и продолжил борьбу с текстом. Это книга принадлежала его матери, была ею читана и перечитана. Он не помнил, чтобы мать произнесла хоть слово по-немецки, хотя владела этим языком в совершенстве, чего нельзя сказать о Ховарде. Чтение немецкой книги было для него сродни немому заиканию – он бился над каждой строчкой, пытаясь уловить ускользавший смысл.

– Что будете пить? – спросила официантка. Он раскрыл рот, чтобы заказать колу, и в эту секунду вся его жизнь изменилась.

Джо-Бет переступила порог закусочной Батрика. Последние семь месяцев она работала здесь трижды в неделю, но сегодня все было по-другому, словно предыдущие дни были лишь репетициями сегодняшнего вечера – вот она обернулась, вот встретилась глазами со взглядом молодого человека за пятым столиком. На нем были очки в золотой оправе, в руке книга. Он приоткрыл рот. Она не знала его имени – не могла знать. Она никогда не видела его прежде. Но он смотрел на нее с тем же выражением узнавания, которое, она чувствовала, отразилось и на ее лице.

Увидеть ее лицо – как родиться заново, подумал он. Как шагнуть из надежного укрытия навстречу захватывающим приключениям. Когда она улыбнулась, не было в мире ничего прекраснее легкого изгиба ее губ.