Счастливые Норт и Дейла попеременно открывали коробки, с хрустом разрывая сверкающую бумагу и развязывая атласные ленты. Гости вокруг то и дело ахали, громко восхищаясь дарами. Настырная дама встала у Василисы за спиной, не давая возможности убежать.

В основном двойняшкам дарили деньги, но были и занятные вещи — будильник с крыльями, летающий до тех пор, пока ты не поймаешь его и не отключишь; скачущий механический заяц, спрашивающий у каждого желающего: «Который час, а?» — и при этом прикладывающий лапу к уху; миниатюрная кукла-клокер, танцующая что-то вроде рэпа, а еще — огромный бисквитный торт, обещающий менять форму и начинку раз в полчаса — пока его не съешь окончательно. Помимо этого, Норту и Дейле дарили мешочки драгоценных камней, механические шкатулки с секретами и красивую одежду, толстые книги в кожаных переплетах, миниатюрные часы. Из болтовни стоящих рядом двух мужчин с веселыми, багровыми от принятого вина физиономиями Василиса узнала, что брат с сестрой еще утром обнаружили в изголовье своих кроватей подарки из будущего, от самих себя — увесистые мешочки с эфларами. Это означало, что в ближайшем времени у них все будет хорошо. А Василиса вдруг подумала, не побеспокоилась ли об этом госпожа Мортинова, вовремя подложив им деньги в настоящем? В таком случае стоило перестраховаться от неожиданностей на свое пятнадцатилетие…

Праздник пребывал в самом разгаре. Кубки с вином поднимались все чаще, смех становился все громче, многие из гостей танцевали. Поначалу Василиса не теряла надежды разыскать Захарру, но Драгоциев и след простыл, — наверняка все они давно ушли к себе в башню. Некоторое время Василиса украдкой наблюдала за компанией «неприятелей» — Марк и Ярис о чем-то оживленно болтали между собой, а Маришка с Дейлой почему-то выглядели хмурыми — наверное, хотели танцевать, но никто их не приглашал. Как только Василиса так подумала, к Маришке подошел Норт и, неловко поклонившись ей, увел на танец.

Внезапно Василиса ощутила, что Марк перестал болтать с бронзовым ключником и теперь смотрит на нее. Через какую-то секунду он стал решительно пробираться через толпу в сторону Василисы. Если она что-нибудь не предпримет, ей придется говорить с ним или, что хуже, опять танцевать! Ужаснувшись этому, девочка нырнула в самую гущу гостей и, ловко лавируя между танцующими парами, вскоре очутилась за дверями.

В коридоре первого этажа было тихо и безлюдно. Сюда не долетал праздничный шум из залы с фонтаном и даже не верилось, что где-то люди вовсю веселятся. Василиса решила немного прогуляться по замку, боясь, что в Зеленой комнате ее найдут и снова вернут на праздник. Вначале она вообще хотела пойти к Юго-Западной башне, и лишь огромным усилием воли заставила себя повернуть в другую сторону — не хватало еще за Драгоциями подглядывать.

Чтобы не думать о друзьях, Василиса решила сосредоточиться на других мыслях. Вот, например, Норту и Дейле исполнилось аж целых пятнадцать лет! А Василисе нет еще и четырнадцати… Но скоро будет. Интересно, что отец подарит ей на день рождения? Если, конечно, вообще соберется праздновать его с такой же пышностью… Или вот, что бы она, двадцатилетняя, подарила сама себе на пятнадцатилетие? Наверное, тоже деньги… Хотя вряд ли, уж она-то нашла бы чего-нибудь поинтереснее. Допустим, фотографию друзей или записку с предсказаниями. Интересно, так можно? Вот например: ищи Черную Комнату там-то… Или: Фэша можно спасти только так-то… У Василисы аж дух перехватило от подобной перспективы. Впрочем, наверняка так нельзя, иначе все бы подсказывали себе, что делать в прошлом, и будущее могло бы измениться. Помнится, что-то такое писали в учебнике по хронологии.

Неожиданно ее размышления прервали: слева по коридору послышались чьи-то шаркающие, нестройные шаги, звук бьющегося стекла и вслед за ним — рассерженное бормотание. Каково же было удивление Василисы, когда из-за поворота показалась растрепанная среброволосая голова, тонкий силуэт и взметнувшаяся ткань подола черно-золотого платья, — перед Василисой предстала самая неприятнейшая из всех, кого она когда-либо знала, — госпожа Мортинова собственной персоной.

При виде девочки голубые глаза Елены распахнулись от изумления. Она часто заморгала, словно пыталась избавиться от наваждения, но через какое-то время ей все же удалось вновь сфокусировать взгляд.

— Оп-па-а… — Елена полностью утвердилась в мысли, что перед нею все-таки Василиса, и попыталась выпрямиться. Это ей удалось, но путем сильного раскачивания верхней половины тела туда-сюда.

«Да она совсем пьяная!» — с ужасом подумала Василиса, наблюдая за попытками Елены изобразить из себя оскорбленную и негодующую особу. Раньше девочке не приходилось видеть так близко очень пьяных людей, и она, признаться, серьезно струхнула.

— Нет, вы только посмотрите, кто з-здесь! — воскликнула Елена театрально и постаралась вскинуть руки в изящном жесте, но вместо этого чуть вновь не упала.

Невольно Василиса вжалась в стену, попытавшись слиться с нею, чтобы стать незаметной.

— Посмотрите, кто здесь, — тупо повторила Елена, будто не доверяя своим же словам. — Вот она — Вассс-илиса Огнева, девочка, которой не ссс-ледовало рождаться никогда! — со свистом проговорила она, и ее лицо искривила горькая, злая усмешка, больше похожая на гримасу боли.

Василиса даже не старалась скрыть испуга: по всей видимости, Елена абсолютно не контролировала себя. Да, зрелище представлялось одновременно жалким и страшным, поэтому девочка поспешила вытянуть часовую стрелу. На всякий случай. Мало ли что придет в голову этой ужасной женщине в таком состоянии?

От Елены не ускользнул этот жест — она запрокинула голову, и ее злорадный, торжествующий смех раскатисто прокатился по коридору.

— Хочешь з-зачасовать меня? — Мортинова глупо хихикнула и зачем-то заговорщицки подмигнула Василисе. После чего вдруг пошла на нее и, сильно схватив за горло, придавила затылком к стене.

От шока и боли у Василисы выступили на глазах слезы. Она по-прежнему держала в руке часовую стрелу, но боялась даже пошевелиться, чтобы не разозлить Елену еще больше.

Ее блестящие от гнева глаза оказались настолько близко, что Василиса отчетливо видела на них сеть красных прожилок на белках, резко контрастирующих с ярко-голубой радужкой.

— Как бы я хотела сдавить покрепче твою маленькую шейку, — прошептала Елена ей в самое ухо. — И все стало бы хорошо… Правильно! Как надо.

Елена фыркнула прямо в лицо Василисе, обдав противным сладковатым запахом цветочных духов и вина.

— Ты получила высшую степень и вот — мы живем в этой параллели, — бессвязно продолжила часовщица. — В той самой, где правит Белка, его бывшая, жалкая девка… В той самой, где живет его ужасная мать… Я старалась уберечь моего Нортона, как могла. Я даже отдала его этой глупышке Нире… Разве Нортону было с ней плохо? — Взгляд Елены еще больше затуманился. — Думаю, что нет… Она ведь родила ему симпатичных двойняшек, и впоследствии у них обнаружился часовой дар… Если бы она дожила, то сошла бы с ума от счастья. Да, все шло так хорошо! И вот появляешься ты… И теперь мой Нортон вынужден жить в том самом мире, в той самой временной вероятности, где ему грозит ги-ибель!!! — Она вдруг жалко и отчаянно взвыла, и Василиса, не выдержав, крепко зажмурилась от страха.