Знаю-знаю, Михаил Ломоносов прошел вместе с торговым обозом пешком гораздо большее расстояние, и тоже, кстати, зимой. Но привычка к климатическим условиям вырабатывается годами. Организм адаптируется к условиям проживания. Он хитрый. Если в данной местности не бывает морозов ниже минус десяти, он не станет направлять свои ресурсы на поддержание такого объема терморегуляции. Так что для гномов подобное путешествие было действительно серьезным испытанием. Но и мотивация у них была более чем серьезная. Кроме медных листов, которые пошли на обшивку кораблей, караван доставил груз для торговли на юге. Это было не менее важно, чем вовлечение Абудага в торговлю с городами реки Хат. Среди прочего в трюмы мы погрузили две тысячи комплектов брони и столько же мечей – речные поселения необходимо усилить вооружением. Половина этого предназначалась барону Людвигу по самой льготной цене, остальное должно было поступить в продажу в других вольных городах. Кроме того, гномы наштамповали для торговли на юге около двухсот тысяч наконечников для стрел. Жителям долины удалось немного усовершенствовать ручные арбалеты. Те, что применялись раньше, тоже решили продать с большим запасом болтов к ним. Трюмы «Юноны» были заполнены только этим. А вот «Авось», загруженный еще больше, чем «Юнона», должен был перевозить исключительно товары мирного предназначения. Деньги нам в ближайшем будущем очень понадобятся. Ни одно строительство не бывает бесплатным, даже если оно ведется своими собственными руками. Трюмы «Зари» были отданы в распоряжение купца Лотуса. По объему они были не меньше, чем у «Юноны» и «Авось», вместе взятых.

Кстати, увидев, что зимой фургоны передвигаются, так же как и летом, на колесах, я был немало удивлен. Всему виной, что в это время года здесь крайне редко пускаются в путешествие. Не то чтобы совсем не было некоторого подобия саней. Но были они невелики и использовались для местных перевозок. А вот таких, которые могли бы сравниться размерами с гигантскими фургонами гномов, просто не делали. Разумеется, для полутораметровых колес небольшая помеха снег двадцать сантиметров глубиной. Да и зима не так продолжительна – снег в той местности, где мы временно обосновались, лежит месяца полтора – два с половиной в зависимости от того, какой год выдался. Но если зимние торговые караваны станут обычными, неплохо продумать установку фургонов на полозья.

В общем, оба обоза, которые мы ожидали, пришли вовремя. Если сопровождение каравана из долины гномов в полном составе отправилось обратно, то насчет охранявших караван абудагцев возникли серьезные споры. Брать ли их с собой? С одной стороны, раскрывать некоторые наши секреты было бы неразумно. С другой – участие абудагцев в прибыльном и успешном торговом походе послужит нам в дальнейшем хорошей рекламой. Вопрос не так прост. Приходилось жертвовать или частичной потерей секретности камнеметов, или отсутствием абудагских наемников на борту. Я был за то, чтобы ограниченный контингент наемников с собой все-таки взять, ведь купец все равно поплывет с нами, да и вольные мечники – это не инженеры и вряд ли смогут построить такую же машину, даже увидев ее конструкцию.

Пошумев, решили взять на борт «Зари» три десятка наемников из сопровождения абудагского каравана, остальных отправить обратно. Желательно отобрать тех, кто умеет пользоваться луками. Они же будут еще и нашим десантом, если вдруг возникнет такая необходимость. Контракт, заключенный купцом с наемниками, предусматривал подобное развитие событий.

Я, Раста и купец Лотус тоже устроились на «Заре». Как и мой небольшой отряд из охотников – Сонъера, Манги и Лесли. Нимли расположился на «Юноне», как и большинство курьеров. Должность капитана ему польстила. Сожалел он лишь о том, что я местом своего расположения выбрал «Зарю», и ворчал, что ему не с кем будет поговорить.

Капитаном «Авось» стал основательный и рассудительный гном по имени Банти. Несмотря на немного несерьезное имя, был он верхом благоразумия, за что и был удостоен такого почетного звания. Должен же среди наших капитанов быть хоть кто-то рассудительный.

Раста предложил командовать «Зарей» мне, но я отказался, предоставив это право ему и оставив за собой командование общим ходом экспедиции. Не хочу связывать себе руки – неизвестно, как все обернется. Возможно, мне придется перейти на другой корабль или вообще сойти на берег. Оставлять же «Зарю» без капитана крайне нежелательно. Лучше предусмотреть возможность маневра заранее. Да и не люблю я командовать без особой необходимости. Если подходить к делу ответственно, занятие это довольно утомительное. А если безответственно, то лучше за дело вообще не браться. Так что побуду в роли наблюдателя, пока события не потребуют моего вмешательства. А они непременно потребуют, поход ожидается непростой. Так, на мой взгляд, должен поступать каждый руководитель.

Первый день плавания прошел на удивление спокойно. Все были несколько взволнованы переменой обстановки, новыми обстоятельствами, чередованием пейзажей, мимо которых мы проплывали. Но этим все и ограничилось. Даже шумные абудагские наемники вели себя тихо, оказавшись в непривычной обстановке. Мы не спешили, привыкая к условиям плавания. Несмотря на это, за световой день мы преодолели не менее полутора сотен километров, в полной мере осознав преимущества путешествия на кораблях. Оставив позади один небольшой город и несколько поселков, мы вплотную приблизились к наиболее населенным местам империи.

Продолжать плавание в темноте мы не стали. На ночь встали на якорь. Река коварна. Путешествовать по ней вслепую довольно опасно. Лучше этого не делать без серьезных оснований.

Герцог Фагуа откровенно скучал. Зима миновала, а с ней и морозы. Но весна еще не вступила в силу, не говоря уже о лете. Пора балов, маскарадов и охотничьих забав еще не настала. Весенняя распутица не располагала к поездкам за город, даже мощеные дороги на удивление не манили в путешествие, не говоря уже о проселках. Можно было отправиться куда-нибудь по реке, но жизнь в империи замерла повсеместно в ожидании тепла, которое придет лишь месяцем позже. Аристократия, подобно малоподвижным на холоде ящерицам, была в это время года не слишком расположена к развлечениям. В отличие от простых людей, для которых весенняя распутица являлась невольным поводом для отдыха. По крайней мере, для многих из простого люда. Редкая возможность передохнуть, оторвавшись от повседневного труда, была для них поводом для маленького праздника.

В такие моменты герцог сожалел о своем благородном происхождении. Конечно, не по-настоящему, что-то в этом было от театра. Это сожаление было дополнительным развлечением. Не таким герцог был человеком, чтобы печалиться о чем-то всерьез и долго.

Фагуа махнул рукой, отпуская певцов. Их песни он слышал уже не один раз. Неплохо, но далеко не столичная опера. Быть может, ему стоит завести свою оперу? Герцог он или кто? Но для этого надо быть большим ее любителем. Конечно, в опере он бывать любил – раза два-три в год. Но не строить же ради этого свою.

Высокородный любитель музыки спустился в тренировочный зал и почти час развлекал себя фехтованием под руководством мастера меча. Герцог – это вам не какой-нибудь барон. Первая особа по знатности после императора. Дворян, носящих этот титул, в империи всего два – он и его двоюродный брат. И уж мастера меча герцог Фагуа мог пригласить одного из лучших. Да и не только его. Герцогство Фагуа занимало территорию, сопоставимую по площади с каким-нибудь восточным княжеством. По значению, разумеется, превосходило, являясь немаленькой частью империи. Замок, несколько десятков дворян, находящихся под его рукой, – герцог был персоной значительной. Увы, это никак не избавляет от скуки.