– Потому что у тебя нет ни единой мысли. А если одна мыслишка и затерялась в пустынном пространстве твоей башки, то она никак не может найти выход, – тихо пробормотал я, но Рохля все же услышал.

– Эй, Сарж! У нас еще остался крысиный яд? Скажи Уиггинсу принести этому парню Гаррету специальный десерт – сюрприз шефа.

Я дал понять, как отношусь к их чувству юмора, и произнес, обращаясь к Морли:

– Мне надо припасть к колодцу твоей мудрости.

– Может, хочешь порыдать на моем плече о неверности одной из твоих девиц?

– А это, однако, мысль. Надо будет попробовать. Может, немного сочувствия…

– Сочувствия от меня ты не дождешься.

– Тогда не слушай моих стонов, я буду выслушивать твои откровения.

– То есть речь идет о деле Мэгги Дженн?

– Да. Имя Грэндж Кливер тебе что-нибудь говорит?

Мгновенно помрачнев, Морли посмотрел на Рохлю. Тот обменялся взглядами с Саржем. Затем все трое по мере сил приняли индифферентный вид. Морли спросил:

– Ты хочешь сказать, что Дождевик вернулся?

– Дождевик?

– Единственного известного мне Грэнджа Кливера все звали Дождевиком. Он был скупщиком краденого. Очень крупным. Сам не брезговал кое-какими делишками. Где ты услыхал его имя?

– От Торнады. Она работала на этого парня.

– Эта девка – не самый надежный свидетель.

– Ты мне это говоришь? На сей раз она выдала забавную историю, как Кливер решил последить за Мэгги Дженн. Торнада полагает, что Кливер – брат Мэгги или другой близкий родственник.

Морли, бросив еще один взгляд на Рохлю, задумался.

– Никогда не слышал об этом. – Он хихикнул, однако в его смешке я не почувствовал юмора. – Скорее всего это не так. Но если Торнада права, то многое проясняется. Включая появление Мэгги Дженн в городе.

– Ты изменил свое мнение?

– О чем?

– Ты говорил, что она удалилась в добровольную ссылку. Да Бог с ней. Скажи лучше, о чем ты сейчас думаешь.

– Несколько лет назад Грэндж Кливер, он же Дождевик, слыл известным скупщиком краденого.

– Разве может быть известный скупщик краденого? Или ты скупщик, или ты известен. Одно исключает другое.

– Известен среди тех, кто пользуется услугами скупщика, продавая или покупая у него оптом и в розницу. Дождевик действовал нагло. Ходили слухи, что он лично срежиссировал несколько крупных ограблений, пользуясь какими-то связями и информацией. Он разбомбил несколько домов на Холме. В то время там не было так много охранников. Теперешние отряды охранников-головорезов – во многом результат тех налетов. – Не подводит ли это нас к Мэгги Дженн?

– Не исключено. Я только что сообразил, что расцвет деятельности Дождевика совпадает со знаменитой любовной историей Мэгги Дженн. Особенно с тем временем, когда Теодорик всюду таскал ее с собой, не давая и ломаного гроша за то, что скажут люди.

– Ты должен признать, что никто не мог подозревать в ней наводчицу.

– Именно. Ее достаточно ненавидели за нарушение социального статуса.

Все это страшно интересно, но никаким боком не касается работы, за которую мне сейчас платят. Возможно, я заблуждался. Кливер отправил меня в психушку вовсе не потому, что детали моего туалета не гармонировали по цвету. Я каким-то образом представлял для него угрозу.

– Так ты говоришь, у Мэгги Дженн не было дочери? – решил уточнить я.

– Я только сказал, что не знал об этом. И сейчас не знаю. Но сдается мне, что я вообще очень слабо информирован о Мэгги Дженн.

– Что слышно на улицах?

– Слишком рано, Гаррет. Танфер – большой город. А если в нем действительно возник Дождевик, люди, что его помнят, замкнут рот на замок.

– Да…

Город действительно велик, и где-то в нем находится исчезнувшая девушка.

Где-то в Танфере обретаются десятки исчезнувших девушек. Еще несколько пропадают каждый день. Просто на сей раз для разнообразия есть человек, который хочет разыскать дочь.

Я направился к выходу.

– Гаррет.

Я замер. Мне был знаком этот тон. Сейчас из-под маски должен раздаться голос подлинного Морли.

– Что?

– Будь крайне осторожен, имея дело с Дождевиком. Он сумасшедший. И при этом очень опасный сумасшедший.

Я прислонился к дверной раме и задумчиво произнес:

– В этом деле, Морли, мне все время попадаются странные люди.

– Как это?

– У каждого из них несколько лиц. Моя Мэгги Дженн и та, о которой рассказывала Торнада, не похожи на женщину, обрисованную тобой. Грэндж Кливер, на которого работала Торнада, не похож на твоего Кливера и не имеет ничего общего с Кливером, о котором я слышал из другого источника. Тот Кливер – один из директоров больницы Бледсо и связан с императорской семьей.

– Последнее для меня новость. Но что из этого следует?

Действительно. Что из этого следует? Я подумал, что источник коррупции, из-за которой так дымилась Чэс, может находиться где-то на самом верху.

Я не могу понять психологии преступников, тащащих в больнице у бедных и незащищенных. С моей точки зрения, воровать у бедных и беспомощных бессмысленно. Морли с его цинизмом наверняка сказал бы, что как раз у них и следует воровать, потому что они беспомощны. Никто не обратит внимания на их беду. Но, с другой стороны, сколько же времени нужно воровать у бедняков, чтобы сколотить приличные деньги?

Думаю, поэтому большинство воров предпочитают выбирать жертвы среди состоятельных людей.

Я решил отправиться домой и за кружкой (или полдюжиной кружек) пива подумать, как лучше справиться с работой. Грэндж Кливер отходил на второй план. Не исключено, что я займусь им, когда найду пропавшую дочь. У меня должок перед этим клоуном. Но прежде всего – Эмеральд.

Вспомнив о долге, я подумал, что агентура в Бледсо уже сообщила шефу о моем блестящем и смелом побеге. Теперь мне, пожалуй, следует пуще прежнего оберегать свою задницу.

Если долго внушать себе что-нибудь, то оно обязательно произойдет. Я уже полностью созрел, чтобы стать параноиком. Но судьба уготовила мне совсем другой удар.

– Как вы поживаете? Меня зовут Айви.

Вскрикнув, я подпрыгнул и оказался наравне с парящими голубями. По пути вниз я вполне мог успеть сгруппироваться и сделать обратное сальто, но был слишком занят – изрыгал проклятия. Приземлившись, я оглянулся и, клянусь богами, увидел перед собой моего старого товарища по тюрьме Айви.

Моему взору открылся не только Айви. Позади него возвышался с ухмылкой на роже верзила, помогавший мне во время бегства.