Эдисон всячески помогал Брауну в этом. Во-первых, ему было выгодно, когда выражения «смертная казнь» и «переменный ток» находились в одной связке, так как это бросало тень на систему Вестингауза. Ну а, во-вторых, почему бы не застолбить себе место и в этой, хотя и весьма специфической области? Ведь потом потребуются установка, настройка и обслуживание приборов для смертной казни в американских тюрьмах. Очень выгодный бизнес.

5 декабря 1888 года в лаборатории Эдисона и в присутствии членов комиссии по изменению способа смертной казни Браун убил переменным током теленка и лошадь. За «казнью» наблюдал и Эдисон. Газеты откликнулись на событие как-то нелогично. Они писали, что демонстрация опасности переменного тока получилась настолько убедительной, что он, без сомнения, будет вскоре запрещен «в этой стране», но станет более гуманным средством для казни преступников.

Эдисон довольно потирал руки. Зато Вестингауз был в ярости. Он разослал свой ответ в газеты, обвинив Эдисона в том, что вся его кампания обусловлена конкурентной борьбой с ним, Вестингаузом, которому «король Томас» проигрывает битву за электрификацию США. В доказательство этого утверждения Вестингауз приводил статистику, а «опыты» Брауна называл «опасными сенсациями» и указывал, что они «не представляют интереса для науки и безопасности».

Прочитав это заявление, Браун вызвал Вестингауза на «электрическую дуэль». Он предложил, чтобы Вестингауз пропустил через свое тело переменный ток, а он сам пропустит постоянный. «Мы начнем со 100 вольт и будем постепенно поднимать напряжение на 50 вольт за раз до тех пор, пока кто-то из нас не попросит остановить эксперимент и публично не признает свою ошибку», — заявил Браун. Но Вестингауз ему даже не ответил.

13 мая 1889 года суд штата Нью-Йорк приговорил к смертной казни некоего Уильяма Кеммлера: он обвинялся в том, что зарубил топором свою любовницу. «Дьявол с топором из Буффало», как его называли в газетах, должен был стать первым преступником, казненным электричеством. Браун, часто советуясь с Эдисоном, поспешно дорабатывал свой аппарат. Он подробно описывал его в газетах. Если раньше предполагалось, что осужденного будут казнить лежа, то теперь инструментом казни решили сделать массивный деревянный стул с высокой спинкой. «Обутый в сырые тапочки, осужденный пройдет к стулу, и его немедленно пристегнут ремнями, — писал Браун, — его ноги и руки опустят в раствор углекислого калия, поместив в ножной таз один полюс, а в ручной — другой. При таком превосходном контакте нет никакой возможности возгорания кожи, других неприятных эффектов прохождения тока через тело».

Заканчивал свою статью Браун в возвышенно-пафосном тоне, описывая момент после пуска тока: «Электричество почти со скоростью света уничтожает жизнь… Начнутся конвульсии мышц, которые пройдут через пять секунд, но не будет никакой борьбы или звуков. Его Величество Закон восторжествует, но преступнику не причинят никакой боли».

Браун становился известным человеком. Он открыл собственный офис на Уолл-стрит. Власти штата Нью-Йорк уже договорились с ним о поставке трех электрических стульев для тюрем Оуборн, Синг-Синг и Доннемора, но обещали заплатить ему первый транш в размере семи тысяч долларов только после того, как «первая казнь докажет, что устройство подходит для этих целей». Говорили, что за отдельную плату он был готов предоставить свои услуги в качестве исполнителя приговоров.

Между тем у Брауна возникли непредвиденные трудности. Ему нужно было где-то раздобыть генераторы переменного тока Вестингауза. Понятное дело, что в самой «Вестингауз электрик» его послали подальше. «На прошлой неделе я пытался купить или украсть динамо-машину Вестингауза, но потерпел неудачу», — жаловался он своему патрону Эдисону. Еще он попросил у него пять тысяч долларов на то, чтобы «продолжать деятельность».

Дальше началась настоящая спецоперация. По некоторым данным, Эдисон тайно договорился с компанией «Томсон — Хьюстон электрик» о покупке подержанных генераторов Вестингауза. Таким образом, эта проблема была решена. Но возникла новая. У «дьявола с топором» Кеммлера появился способный защитник — Бурк Кокрейн. Ходили слухи, что его работу оплачивал Вестингауз, который, естественно, очень не хотел, чтобы его имя и оборудование ассоциировались с орудием убийства. Кокрейн подал апелляцию на решение суда. Летом 1889 года он добился проведения судебных слушаний, чтобы выяснить, будет ли казнь на электрическом стуле действительно более гуманной, чем традиционное повешение.

Сначала казалось, что Кокрейн выигрывал. Свидетели признавали, что электричество далеко не всегда убивало животных безболезненно. На допросе Брауна адвокат его вообще «порвал», заставив признать, что у него нет даже законченного образования, не говоря уже о большом опыте работы в области электротехники. Кстати, Браун открыто врал, утверждая, что он никак не связан ни с одной компанией, в том числе и с Эдисоном. Тогда ему на помощь подошла «тяжелая артиллерия». 23 июля на слушания пришел сам Эдисон.

Зал был забит любопытными и журналистами. Впрочем, из-за своей глухоты Эдисон говорил очень громко, и его было слышно даже на улице. Покуривая сигару, он начал отвечать на вопросы Кокрейна, сможет ли электричество облегчить смерть человека. Он утверждал, что облегчит, если все устроить правильно.

Газетчики сообщали с места события: «Эдисон предлагает прикрепить к запястьям осужденного провода, опустить его руки в сосуд с водой, в которой растворена каустическая сода и через которую будет пропущена тысяча вольт переменного тока, затем надеть на голову осужденного черный мешок и в нужное время подать ток. Электричество пройдет через руки, сердце и мозг, в результате чего наступит мгновенная и безболезненная смерть». А на вопрос, обуглился бы Кеммлер после пропускания через него тока, Эдисон ответил, что он превратился бы в мумию.

Кокрейн не упустил случая расспросить Эдисона о его отношениях с Вестингаузом. «Любите ли вы мистера Вестингауза, как брата?» — ехидно поинтересовался он. После продолжительной паузы Эдисон ответил: «Я думаю, мистер Вестингауз очень способный человек». На вопрос о возможной связи с Брауном он уклончиво заметил, что ему не известно, имеет ли он отношение к его компании.

Правда, ушлые журналисты вскоре разнюхали о тайной связи Брауна и Эдисона. Кто-то проник в офис изобретателя электрического стула, украл его письма и передал в газету «Нью-Йорк сан». Из них было ясно, что он получал от Эдисона не только советы и помощь, но и деньги. Материал вышел под заголовком «Подкуплен одной электрической компанией, чтобы нагадить другой». Взбешенный Браун заявил, что разоблачает Вестингауза исключительно по идейным соображениям, как человека, который «продает яд под видом сахара». Репортеры восторженно потирали руки.

Тем не менее выступление Эдисона резко увеличило шансы сторонников электрической казни. Ведь если сам великий Эдисон говорит, что смерть будет безболезненной и почти мгновенной, то, значит, так оно и будет. Кому же еще верить, как не ему!

Противники продолжали обмениваться ударами. Вестингауз, не прибегая к оскорблениям оппонентов, дотошно описывал успехи своей компании. Например, с 1887 по 1888 год объем продаж его компании вырос с 800 тысяч до трех миллионов долларов. Он приводил конкретные примеры, когда даже сторонники постоянного тока переходили на его сторону. Эдисон и Браун лоббировали запрет переменного тока на законодательном уровне и вместе с тем делали все возможное, чтобы ускорить его внедрение в качестве орудия смертной казни. В штаб-квартире Эдисона разрабатывали коварные планы: «Поскольку динамо-машины Вестингауза будут служить цели наказания преступников, почему бы не воспользоваться выгодной нам ассоциацией в умах общественности и не ввести новый термин? Впредь говорить, что преступник был убит “при помощи Вестингауза” или его “приговорили к Вестингаузу”, по аналогии с именем доктора Гильотена, который приобрел бессмертие во Франции».