снова вскочил. Видимо, в его голове никак не укладывалось то, что он еще, по сути дела, толком не заявил о случившемся, а машина уже находится на милицейском дворе. Вот дело поставлено! Он бросился к Турбину, обеими ладонями благодарственно потряс ему руку и, ожив на глазах, выбежал в дверь. Гостев пошел следом. Возле машины уже был и Плотников. Потерпевший глазами буквально ощупывал каждый сантиметр кузова и опять почернел лицом, завидев разбитое ветровое стекло.

— Откройте багажник, — посоветовал Гостев. — Видите, замок покорежен. Проверим, на месте ли содержимое.

Мужчина трясущейся рукой не сразу попал ключом, но все же сумел, и крышка багажника откинулась вверх.

— Запаски нет, — огорченно констатировал владелец.

Гостев и сам видел, что запасного колеса нет на месте, но заинтересовало лейтенанта другое. Сумка с инструментом была раскрыта, а на дне багажника лежал изогнутый лом.

— Ваш? — спросил Гостев.

— Господь с вами! — испуганно отшатнулся мужчина. — Зачем я буду с собой такое железо возить?

— Когда предположительно у вас угнали машину? — поинтересовался лейтенант. — Или, точнее, когда вы в последний раз поставили ее в гараж?

— В пятницу. В субботу утром у меня поднялась температура, и я провалялся несколько дней. Вирус, сами знаете. В гараж, конечно, не заглядывал. От дома он не близко. На пустыре.

— А где вы живете?

— В поселке Авиатор. Работаю в багажном отделении аэропорта.

— Вам действительно повезло, — заметил Плотников.

Потерпевший вздохнул и глуповато улыбнулся.

— Давайте осмотрим салон, — предложил Гостев и, аккуратно сев на место водителя, осмотрелся. Видимых следов пальцев на баранке не было. В пепельнице лежали папиросные окурки.

— Вы курящий? — спросил владельца.

— Ясное дело, — с готовностью отозвался тот. — Предпочитаю «Беломор».

Лейтенант открыл крышку вещевого ящика. Там был идеальный порядок. На заднем сиденье тоже чисто. Гостев нагнулся и осмотрел нижние коврики: кое-где остались высохшие ошметки грязи. Там же он заметил бумажный клочок и осторожно взял его. На замусоленном, видимо от долгого ношения в кармане, квадратике бумаги размером в несколько сантиметров виднелся жирный след большого пальца, угадывался типографский оттиск с цифрой «0,5 литра» посредине.

— Спецжиры получаете? — поинтересовался Гостев.

— Нет, — ответил владелец. — А что?

Гостев завернул находку в платок и вылез из машины.

— Лом мы у вас изымаем как вещественное доказательство.

…Когда Плотников поднялся в кабинет, все формальности были уже закончены.

— Распишитесь, гражданин Потапов. Вот здесь и вот здесь.

— Спасибо, спасибо, — облегченно засуетился потерпевший. — Счастливо оставаться. Вот жена-то у меня обрадуется!

Дверь за Потаповым закрылась, и Гостев развернул на столе платок.

— Я кое-что нашел. Обрывок карточки на получение спецжиров. Молока. Да еще и пальчик на нем отпечатался. Направим в управление, пусть проверят. Чем черт не шутит, может, этот любитель покататься у нас уже зарегистрирован.

Глава 5

Старшина Панков сдержал слово. В гаражном боксе строящегося химкомбината он нашел ГАЗ-51, который, по всем признакам, стоял в ту злосчастную субботу в лесу. Панков хорошо запомнил эти полуизношенные протекторы передних колес: они отчетливо впечатались тогда в землю. И масло подтекает, дощатый пол от постоянного впитывания масляных капель почернел. Панков присел на корточки, нагнулся и провел пальцем по черному пятну. На пальце остался грязновато-маслянистый след. Панков выпрямился, постоял, подумал и подошел к следующей машине. Осмотрел резину, заглянул под картер. На Панкова настороженно глазела группа ремонтников. Он для порядка поднял капот одной из машин и придирчиво долго оглядывал со всех сторон двигатель. Потом вытер ветошью руки и подошел к наблюдавшим за его действиями людям.

— Как живете-можете, удальцы мужчины? — пошутил Панков.

— Стараемся, можем, товарищ инспектор, — бодро ответили ему.

— Не вижу, — строго заметил старшина. — Резина старая, прокладки масло не держат, двигатели давно не мылись. Так?

Ремонтники и водители дружно промолчали.

— Техосмотр машинки в таком виде не пройдут. Не надейтесь. Это я вам обещаю. На что тогда жить будете, чем на хлеб зарабатывать?

— А мы на твердом тарифе. Проживем, товарищ старшина, — ухмыльнулся один из водителей. — Наши заработки впереди.

Это Панкову было понятно. Стройку химкомбината обеспечивало транспортом крупнейшее автохозяйство города, а эти полтора десятка машин разных марок стояли на балансе пока еще строящегося комбината… Дальновидное руководство будущего предприятия позаботилось, чтобы под рукой на всякий случай была и собственная техника. Так что зарплата комбинатовских шоферов пока от количества рейсов не зависела. Ездят — зарплата идет, стоят в гараже — те же деньги. Печали нету.

— Ох, хитрецы, — протянул Панков. — Соображаете, что сидеть легче, чем стоять. А где, удальцы, заведующий ваш? Познакомиться надо.

— Завгар в отпуске. Вместо него Ахлюстин Борис Федорович, механик. Так он в контору двинул. Совещание там. Нашего брата обсуждают.

— Ладно, время есть, подожду. — Старшина присел на чурбачок, достал пачку папирос и протянул угоститься. Двое ремонтников взяли по папиросе, остальные сказали спасибо.

Панков курил и думал, с кого же правильнее начать: с механика или прямо с шоферов? Если путевой лист в субботу выписан, то механик, понятно, может заявить, что все по закону. Выпустил автомобиль согласно указанию, и все дела. А суббота — день выходной. Он каждого водителя допоздна дожидаться не обязан. Не маленькие. Вот и получится, что механик скажет: шофер ездил, его и спрашивайте, а я в субботу дома сидел, смотрел телевизор. Да и что, собственно, механик знать может, когда мы и сами ничего толком не знаем. Ну, стоял автомобиль в лесу, ну, проехал мимо, когда в карьере горел «Москвич». И что? Ни-че-го.

В дверь бокса вошел длинный парень в картузике набекрень и промасленной телогрейке. Под левым глазом отливал синевой добрый синяк.

— Ну как, Шлындаков, прошел проработочку? — прогудел пожилой водитель, посмеиваясь.

— Прошел, — буркнул владелец синяка. — За ними не заржавеет. На месяц в подсобники перевели.

— В другой раз будешь наперед думать, прежде чем кулаками махать.

— Чудак ты, дядя, — горестно вздохнул Шлындаков. — Или невдомек, что я за правду пострадал?

— И Ахлюстин за тебя не заступился?

— Этот заступится, — снова вздохнул Шлындаков. — Сознательного, понимаешь, из себя строит… Прямо молись на него.

Он подошел к тому самому грузовику, посмотрел в боковое зеркало и заботливо потрогал пальцем отек под глазом. Увидев Панкова, изменился в лице:

— Вот и товарищ милиция здесь, опять насчет меня, что ли?

— В каком это смысле? — спросил старшина. — Или сам за собой грешок знаешь?

— Вам виднее, — протянул Шлындаков. — А только я полагал, что мне вашей бумаги из райотдела по горло хватит. Мигом в подсобники перевели, то есть ползарплаты не досчитаюсь.

— Не в деньгах счастье.

— Так оно, конечно, а все же деньги тоже не трава, — вяло ответил Шлындаков и, нагнувшись к