Жихарь сграбастал дочек в охапку, желая уберечь от всякой опасности. Но Ляля и Доля только смеялись над боязливым батюшкой.

— Что же вам, пигалицы, не жалко царевну?

— Чего ее жалеть? Это же все про неправду! Богатырь встал, ухватил близняшек за ручки и решительно повел к лестнице.

— Я гляжу, нельзя дом даже на седмицу оставить! — гремел он на ходу. — Гувернянек всяких развели, детей пугают! Сказки портят! Где эта ваша, как ее… Демигоргоновна?!

Княгиня тем временем толковала с Колобком, записьшала на свиток его мудрые советы.

Она оторвалась от писанины и внимательно посмотрела на мужа:

— Успокойся, дружок. Да, Апокалипсия Армагеддоновна, конечно, особа своеобразная, но дело свое знает. Мне стоило немалых трудов уговорить ее приехать к нам — с нашими краями у нее связаны какие-то дурные воспоминания…

Когда Карина хотела показать мужу, что он глубоко не прав, она начинала говорить с ним по-книжному, по-ученому, чтобы не забывал безродный сирота разницы между ними.

— Да я ничего, — сказал Жихарь. — Я только говорю — сказки очень страшные для таких маленьких…

— Жизнь еще страшнее, — вздохнула княгиня. — Гувернянька говорит — пусть готовятся к ней сызмальства.

— Батюшка, не прогоняй Армагеддоновну! — заревели пигалицы. — Она только снаружи злая, а внутри добрая!

— Ну вот, — растерялся богатырь. — То на строгости жалуетесь, то — не прогоняй…

— У нее, батюшка, жизнь тяжелая была… А вот ты сам отгадай лучше загадку: в море-океане плавает утоплый мертвого человека труп?

Жихарь ответ знал и хотел сказать, но тут со двора послышались истошные крики:

— Убью!

— Расточу!

— Попалась, ведьма!

— Помогите!

Жихарь вскочил с лавки и даже кинулся к стене, мысля схватить висевший на крюке меч, — не набег ли внезапный?

Дверь с визгом распахнулась, внутрь влетела небольшая бабушка во всем черном. Богатырь не успел толком разглядеть ее — бабушка кинулась княгине в ноги и заползла под лавку.

Вслед за бабушкой вломились, застряв в дверном проеме, Кот и Дрозд. В руках у каждого было по полену.

— Разоблачили мы ее, Жихарка — победно вскричал Кот. — Столько лет от правосудия скрывалась!

— Детоубийцам срока давности нет! — добавил Дрозд.

Княгиня тяжело поднялась.

— Где это вы тут детоубийц нашли? Это же почтеннейшая Апокалипсия Армагеддоновна!

— Почтеннейшая? — зашипел Кот. — Она твоего мужа в печку на лопате пихала, да мы подоспели!

— Положите поленья! — приказал Жихарь.

Старые разбойники подчинились.

— Совсем из ума выжили, — оправдал богатырь своих воспитателей. Ведь еще тогда же выяснили, что она меня таким образом лечила от хилости…

Ляля и Доля тихонько извлекли свою гуверняньку из-под лавки.

Гувернянька была, конечно, страшненькая, но не как ягая баба: у той, как известно, нос крючком, а у этой наоборот — вытянутый.

Жихаревы дочки стали ладошками отряхать старушку, хотя полы были чисто вымыты.

Колобок прокатился вокруг бабушки и сказал:

— А! Знаю! Я и от нее уходил.

— Позвольте, уважаемая Апокалипсия Армагеддоновна, представить вам моего супруга Жихаря, — сказала княгиня.

Бабушка в черном, ни слова не говоря, подошла к богатырю, внимательно его осмотрела, потрогала везде руками и осталась недовольна.

— Недодержала я его в печке, — сказала она толстым голосом. — Не дошел как следует. А все вы! Если бы вы мне тогда не помешали, получился бы из ребенка полный Супермен, как в книгах пишут…

Княгиня Карина ахнула.

— Да, — продолжала Армагеддоновна. — И умел бы он в трудную минуту летать, поднимать дома с обитателями, перегораживать реки во мгновение ока, побивать одной рукой многотысячные рати, спасать мир по мере надобности…

— А я чем, по-твоему, занимаюсь? — возмутился Жихарь. — Только тем и занимаюсь, делать мне больше нечего…

И вдруг защемило богатырское сердце по причине утраченных возможностей.

Старые разбойники, почуяв его неудовольствие, решили перейти в наступление:

— Врет она все!

— Так индюшек лечат: обмажут тестом, да в огонь!

— Доказательства где?

От этих наглых слов бабушка Армагеддоновна словно бы помолодела, выпрямилась и даже стала выше ростом.

— Доказательства вам? Вот они, доказательства!

С этими словами старуха села на лавку, разула костяную ногу и перевернула подшитый кожей валенок. Из валенка посыпались пучки сухих трав, лягушечья вилка, сушеная печень пьяницы, соленый огурец, заячья лапка, куриная слепота, волчьи ягоды, медвежьи ушки, змеиные яйца, мышиный горошек, бобровая струя, телячьи нежности, собачье дело и еще много чего. Ляля и Доля с восхищением следили за своей наставницей.

Из кучи колдовского мусора, возникшей на чистом полу, выпорхнула толстая ночная бабочка и сразу метнулась за печь, в темноту.

— Во-от! — торжествующе прогудела бабушка Армагеддоновна и потрясла в воздухе куском пергамента.

Жихарь взял пергамент и развернул. Поверхность его была зачернена углем и, видно, полита некой закрепляющей смесью, потому что уголь за годы пребывания в валенке не осыпался. Можно было различить какие-то знаки — в том числе и тот, что красовался на алой пеленке.

Богатырь для порядка повертел пергамент и отдал его жене.

— Я успела снять надпись до того, как эти старые мерзавцы пропили сопроводительное послание, — сказала Армагеддоновна. — Плашка, кстати сказать, была не золотая, расплавить ее невозможно… Она где-то до сих пор должна обретаться. У-у, идолы! — Она замахнулась на Кота и Дрозда сухоньким кулачком, и разбойники даже присели — впрочем, нашаривая брошенные поленья.

Тем временем княгиня и примкнувший к ней Колобок изучали надпись.

— Не может быть, — сказала наконец Карина. — Выходит, ты действительно наследный принц Криптонский?

— А то! — сказал Жихарь. — Оттого-то мне всю жизнь и мнилось, что я не от мира сего, но небесный посланник. Погодите ужо, вот прилетят батюшка с матушкой — запоют тогда все мои обидчики свиным голосом…

— Не прилетят, — вздохнул Колобок. — Там, где плыла в занебесном пространстве планета Криптон, ныне пустое место. Мироед заел твою планету вместе с обитателями…

Жихарь вспомнил, как случилось ему заглянуть в отверстую Мироедову пасть — там и в самом деле кружились проглоченные миры…

— Доберусь я в конце концов до Культяпого, — решил он вслух. — Хоть и говорит мудрый Лю, что нельзя его уничтожить, но брюхо-то вспороть можно…