— Привет! Заходи! Тебе предложили кофе?

Больше всего хочу сейчас отжать Грина от проекта и смотреть, как смущаясь и краснея, рисует Марина.

— Предложили, и не раз. Ты занят?

— Есть десять минут.

Замолкаю и выжидающе смотрю на Олю. Реально не понимаю, что она здесь делает. Строить догадки нет ни желания, ни времени. Еще с Бабиным разбираться.

— Через неделю день рождения у Али. Помнишь, я вас знакомила как-то?

— Жена Боброва, одного из моих заказчиков.

— Вот как? А я не знала.

Неужели?

— Только что по его проекту совещание было. И что?

— Они будут отмечать за городом на выходных. Поедем?

— Езжай, конечно. — Прикрываю глаза, чтобы не выдать раздражение. На что я трачу время?

— А ты?

— У меня дела.

— На выходных? Я подумала, для тебя это отличный шанс…

— Чем меньше ты будешь за меня думать, тем больше шансов, что мы останемся друзьями. Мне не нужно бухать на дне рождения жены, чтобы обсудить дела со своим клиентом, Оль.

— В смысле остаться друзьями?

Непонимающе смотрит на меня, а я уже считаю про себя, чтобы сдержаться.

— Оль, мы расстались. Помнишь об этом?

— Ты же несерьезно.

Молчу и внимательно смотрю на присевшую на мой стол Олю.

— Макс?! Хочешь сказать, что вот эта девочка, которую я с тобой видела сегодня и которая мнит себя художником? — Она натужно рассмеялась. — Слушай, я и раньше закрывала глаза, но сейчас...

— Глаза лучше держать открытыми, Оля, тогда не придется прикидываться слепой и врать самой себе. Ты же этому учишь на своих сеансах психотерапии?

— Потянуло на старлеток? Макс, ей хоть восемнадцать есть? Поверить не могу!

Шумно выдохнула, но уходить не собирается. Бабин подойдет через минуту. Надо заканчивать.

— Я никогда тебе ничего не обещал, Оля. И ты знаешь, я не из тех, кто жаждет создать семью. И да, ты достойна большего.

— Пошел ты!

— Тебе пора.

Ну хоть здесь не пришлось повторять дважды.

Рано обрадовался. Останавливается у самой двери и злобно бросает через весь кабинет:

— Она тебе надоест через неделю!

Она лучшее, что могло со мной случиться, Оля, но это не твое дело.

— Хорошего вечера!

Я никогда не принимала снотворные или успокаивающие таблетки, но этой ночью пожалела, что ничего такого у нас дома нет в аптечке. На всякий случай еще раз перерыла все пакеты с лекарствами в три ночи, а в начале пятого снова включила свет и пошарила в вещах Полины. После того, что я увидела в «Алике», я бы не удивилась, найдя у сестры что-то серьезнее «Новопассита». Но нет — пусто все.

Даже валерьянки — и той нет. А хочется.

Поглядываю на телефон. Краткую вечернюю, почти уже ночную переписку с Максимом помню наизусть, до последнего слова. В какой-то момент чуть было не сорвалась и не написала ему, чтобы приехал и забрал меня. Как тогда, когда Полину ввели в кому.

Мобильный уже в руке, легкие движения по экрану — и перед глазами совсем другое сообщение, от другого человека. Неизвестного человека. «Друга». Того, кто прислал мне с курьером два миллиона рублей, того, кто, я уверена, был вместе со мной в квартире По, кто уже отправлял мне сообщение, когда сестра попала в больницу. Тот, кто знает, что происходит. И тот, кого не знаю я.

«Если хочешь получить еще столько же, продолжай делать то, что делаешь, и не болтай. Друг».

Что делать-то? Ползать под кроватью? Это вряд ли. Не надо быть слишком умной, чтобы не понять: кому-то нужно, чтобы я была рядом с Генварским. А на моем месте должна была быть По. И была бы, не окажись случайно на пути у одного мерзавца!

Хватит, Риша! И так сна ни в одном глазу, заканчивай с выводами. Все равно ничего в ночи путного не узнаешь, а решение ты уже приняла. Так ведь?

Становится чуть легче, спать все равно не смогу уже, поэтому беру в руки домашний альбом с набросками, вытаскиваю набор простых карандашей. Что ж, будем вырисовывать свои ночные кошмары. Пусть больше никогда мне не приснятся высокие черные кроссовки, а его хозяина я никогда не узнаю. Хотя в последнее глупо верить. То, что мы с ним еще увидимся лицом к лицу, я не сомневаюсь. Главное, в этот момент не прятаться под кроватью в чужой квартире.

И сама не заметила, как заснула.

Что-то снится, точно не эта странная квартира, не мужчина, который вот-вот заглянет мне в лицо жутковатой улыбкой и потребует следить за Максимом, но что-то тревожное. Что-то гудит, как пчелиный улей, открываю глаза в надежде, что звук прекратится, но вместо этого меня оглушает собственный крик.

— Проспала!

Вылетаю из подъезда через пять минут, по дороге просматривая пропущенные. Максим звонил, дважды. А еще Юрий, врач из больницы. Выбираю Генварского, но вызов не проходит, а ина экране Львов.

— Привет! Не помешал?

— Нет, конечно, здравствуйте. Я только опаздываю на работу. Как Полина?

— Пока без изменений, но главное — нет ухудшений. Вы будете сегодня в больнице?

— Я планировала, но сейчас опаздываю. Проспала, представляете?

Тихий смешок в трубке заставляет улыбнуться.

— Конечно. Я хотел вас предупредить, что у меня нет сегодня дежурства. А вы где сейчас?

— Около дома, — отвечаю я. — Пытаюсь поймать такси. А что?

— Я сейчас в центре. Называйте адрес, могу побыть вашим таксистом.

Не будь я в полном афиге из-за того, что первый раз в жизни проспала на работу, то, наверное, удивилась бы безмерно, но сейчас в душе просто благодарность.

— Конечно. — Называю адрес. — А вы далеко?

— Три минуты, и я с вами, Марина.

Юрий не обманул, приехал, как и обещал, остановив свою машину прямо передо мной. Я не сразу даже поняла, что это он — не представляла себе, что врачи из обычной больницы могут ездить на Audi.

— Марина?

Сажусь в машину, стараясь не выдавать своего удивления. Да меня и не слишком волнует, на чем он ездит, — Максим на звонок не отвечает, вот это важно! Понимаю, что, наверное, он занят, что просто нервы, но после вчерашнего я реально боюсь за него. И за себя.

— Марина? — Оклик Львова возвращает в реальность.

— Д-да, извините, задумалась. Здорово, что вы рядом оказались. Спасибо. Вы знаете, где художественное училище?

— Конечно! Как вы справляетесь со всем? — Он участливо смотрит на меня. — Одна, в огромном городе, так у вас есть друзья? Может быть, молодой человек? Вы всегда одна приходите.