— Соулмейт не всегда значит любовь, — заметила я тихо.

— Верно, — хмыкнул он. — Но это — шанс на неё. Который глупо было бы упускать. Я, если уж на то пошло, в целом из тех, кто не привык упускать шансы.

Я склонила голову и что-то неопределённо угукнула. Слова его вызывали у меня смешанные чувства.

С одной стороны было раздражение. Мало того, что его проклятие может прикончить меня в любой момент, так ему ещё любовь подавай! Ишь, нахальный какой! 

С другой стороны, разумеется, я почувствовала облегчение. Потому что, если по правде, шанс терять тоже ой как не хотелось. 

Даже если я не очень в него верила. 

— Ты из тех, кто не очень верит в связь соулмейтов? Верно? 

Я удивлённо покосилась на Джека.

До хвалёного единства разумов, которое, по слухам, появляется меж некоторыми родственными душами, нам при самых оптимистичных раскладах было ещё жить и жить. Тем не менее, Джек читал меня очень легко…

Опыт, что уж там. 

— Не могу соврать, что совсем не верю в соулмейтов, — сказала я честно. — Всё же, я — ведьма, и изучала теорию душ в том числе. Но и иллюзий не питаю. Мои родители так-то были соулмейтами; ничем хорошим это не кончилось. 

Брови Джека удивлённо приподнялись.

— Твои родители были соулмейтами? — уточнил он осторожно. — Странно. Мне казалось…

— Ну да, знаю, как это выглядит, — ухмыльнулась я криво. — Как же! Нахальная попаданка, горничная в богатом доме, которая попыталась увести наследника из семьи. Да?

Джек слегка поморщился.

— Я не полиция нравов, — заметил он, — но со стороны всё выглядело именно так.

— Ну-ну… — фыркнула я. — Впрочем, папина родня сделала всё возможное, чтобы ситуацию можно было трактовать только так. В остальном… начиналась история банально. Как ты знаешь, Премудрые — род матриархальный, как и многие старинные ведьминские семейства. Магию, кровное право, куколку-благословение и прочие прелести наследуют девочки. У мальчиков, конечно, тоже есть свои плюшки вроде оборотничьих способностей, повышенной физической силы и устойчивости к магическим воздействиям. Собственно, иногда из них выходят стоящие колдуны. Но это, сам понимаешь, в Ковене не котируется. Потому не стоит удивляться, что рождению мальчиков там не особенно радуются. А уж мальчик-первенец… мой папа был для бабушки тем ещё разочарованием. Его рождение пошатнуло её статус внутри семьи и ударило по репутации. Разумеется, выбрасывать его на улицу не стали, но и любви особенной не питали. И с самого детства стали присматривать стоящую партию. Логика проста: если уж он не имеет ценности сам по себе, то через него можно породниться с другим ведьминским семейством, укрепив тем самым свои позиции в Ковене. Так что папа был помолвлен с пяти, кажется, лет. И, как послушный сын, женился на невесте ровно в тот день, когда ему стукнуло восемнадцать. Его жена была из могущественного ведьминского рода, чуть старше его. Когда проводилась церемония, сотворили стандартный ритуал присухи, связывания нитей и обрыва связи с соулмейтом. Так что первое время они жили довольно-таки счастливо. До тех пор, пока не появилась моя мама.

Джек поморщился.

— Начинаю понимать…

— Да-да. Мама была из так называемых заложных попаданцев. История простая, как сапог: смертельная болезнь, сделка, согласие на всё в обмен на жизнь — и вот она уже стала прислугой в богатом ведьминском доме. Повезло ещё, что при жизни, а не после смерти. В последнее время чаще заключают сделки на посмертное служение... 

Он покачал головой.

— Отвратительная практика. Но люди всегда соглашаются на это сами.

— Да ясен перец, что соглашаются! Если своя жизнь или жизни близких на кону… Ладно, не суть. Сам факт: мама стала прислугой, и они встретились с папой. Поначалу ничего такого не было. Соул-связь проявляется постепенно, а у них нить ещё и надорвана была… Собственно, и папина жена, и родственники с обеих сторон были свято уверены, что связь порвана совсем, и оттуда проблем не будет. Даже если папа встретит соулмейта. Но тут они, конечно, просчитались: несмотря на всю их манию величия, разрезать нити Пряхи может только сама Пряха. А если вмешаться…

— То выйдет, предсказуемо, ерунда. С непредсказуемым исходом.

— Ага… В общем, несколько лет мама с папой просто общались. Но связь родственных душ работает медленно, но верно. С каждым разом это общение становилось всё теплее… и, в общем, ты понимаешь. В итоге получилась я. 

— Считаю это отличным итогом, — подмигнул Джек. 

— Тут ты в меньшинстве, — криво улыбнулась я, — потому что в шоке были все. Даже мама, которая меня не особенно хотела. Я уж молчу про папину жену! У них, так-то, на тот момент свои дети были. Целых двое. А тут мой папа приходит и заявляет, что нашёл своего соулмейта, у них будет ребёнок и он на фоне этого уходит из семьи. Мол, все ваши замшелые устои устарели, я хочу быть с тем, с кем хочу. Можешь представить реакцию?

— Ой.

— Ага. Все были в бешенстве! Нам ещё сказочно повезло, что папа успел мамин контракт выкрасть и сжечь. А то её бы силой заставили от меня избавиться, и дело с концом… Но уже не получалось.  И тогда папина жена пошла другим путём. Даже, я бы сказала, путями. С одной стороны, она пожаловалась своей родне. А те пригрозили папиной семье: мол, или разбирайтесь со своим неадекватным отпрыском, или получайте в Ковене очень влиятельных (и очень обиженных) врагов. С другой стороны, она доступно объяснила маме, что с ней сделают, если та останется ещё хоть на день. Ну, а в-третьих она сделала всё, чтобы усилить удерживающий папу приворот. И напоить его зельем забвения. 

Джек сдавленно выругался сквозь зубы. Я грустно покачала головой.

— Тогда мама поняла, что нужно бежать. Причём чем быстрее, тем больше шансов, что удастся выпутаться из этой истории. И сохранить меня. Мама бросила своего соулмейта, не стала за него бороться. Она сбежала. И я думаю, что она поступила правильно. Хотя и винила её… раньше, — последнее я сказала совсем тихо, отвернувшись. 

— Она поступила правильно, — заметил Джек. — Учитывая обстоятельства и статус заложной попаданки, ей на самом деле повезло выжить. Ведьминский Ковен — довольно… жестокая организация.  

— Ага. Ну тут, на самом деле, ещё моя тётка поспособствовала, папина сестра. Она пришла к маме, чтобы “покончить с проблемой”, но услышала голос крови. Что я типа буду ведьмой, притом из их рода. И она отпустила маму. И выбила защиту для неё… для нас. Простое правило: мы не лезем к ним, а они нас не трогают. А папа…

Я запнулась.

— Когда человек постоянно живёт под сильным приворотом, да ещё и в противовес связи с соулмейтом… — протянул Джек. — Итог предсказуем. Сначала депрессия, потом агрессия, потом пьянство, потом…

— Да. Потом, — вздохнула я. — Его хватило на три года. Вдова была безутешна. Стражей не вызывали, обстоятельства смерти проверял Ковен. Ничего подозрительного не нашёл. Мама знала правду, конечно. Она, как соулмейт, могла подать заявление. И его бы приняли: к тому моменту она уже вышла на работу, да и моя ведьминская сила проявилась, что немного защитило её. Как ни крути, а маги и родители магов котируются чуть выше, чем обычные попаданцы… Но мама не стала. Она предпочла молчать.