— Так я могу быть и человеком, и драконом?! — догадалась Нашка.

— Можешь, — Кей-йя улыбнулась неожиданно тепло, — просто первое перекидывание часто бывает жестким. Пошли посмотрим, что можно сделать.

Шли мы долго. Гораздо дольше, чем можно было предположить. Все же Кей-йя явно не в ладах с тремя измерениями. Вполне цивилизованные коридоры, отделанные темным деревом; светильники желтого металла на стенах, загоравшиеся, когда мы к ним приближались, и потухавшие,.когда мы удалялись. Возникало неприятное ощущение, что за нами кто-то следит.

Потом Кей-йя резко свернула в очередной раз, и мы оказались в святая святых ведьмы, каким бы оксюмороном это ни звучало для нашей культуры. Было заметно, что сие большое помещение долго и любовно превращалось в кабинет. Восточного вида гостиная зона с пузатыми диванчиками и узорчатыми подушками на полу переходила во что-то явно родственное лаборатории, с длинными столами вдоль стен, заставленными всевозможными баночками-скляночками с на редкость неаппетитным содержимым. Окон в помещении не было, освещение состояло из нескольких инквизиторского вида жаровен. Особый колорит вносили блики пламени, отнюдь не оранжево-желтые, к которым мы привыкли, а бело-синие. Словно лампы дневного света, только форма другая. «Гостиную» и «лабораторию» разделяла странного вида полупрозрачная занавесь. Я не сразу уловила, что же в ней такого непривычного, потом поняла — она была не из ткани, а словно бы из разноцветного тумана, переливающегося и колыхающегося, как живой.

— Это чтобы не попортить мебель, — на ходу пояснила ведьма, откидывая занавеску, как настоящую, и направляясь к пирамиде сундуков у дальней стены. — Вы себе не представляете, какая иной раз пакость получается. А так барьер магический образуется, все внутри и остается.

Мы осторожно шагнули вслед за хозяйкой. По ощущениям, это действительно было похоже на мокрый речной туман.

— Помоги-ка мне, Рене, — обратилась Кей-йя. — Вот этот ящичек подержи. — Мне в руки всунули обитый металлическими полосами адски тяжелый сундучок. Остальные, преграждавшие путь к нижнему — несомненному родственнику амбарных ларей, — ведьма почему-то поставила на пол. — Потерпи, сейчас я нужное найду.

Кей-йя открыла огромный нижний сундук и углубилась в него чуть ли не по пояс. Временами до нас долетали обрывки бранных фраз и звук роняемых предметов.

— Знаешь, мне не очень нравится, что наше возвращение под вопросом, — вполголоса поделилась Нашка. — Чем больше Кро об этом пророчестве гундит, тем меньше мне хочется участвовать в дальнейших событиях.

— Аналогично, коллега, — отозвалась я, пытаясь сбалансировать груз, чтобы он не оттянул мне руки. — Но, Таш, мы здесь ничего не решаем. Поговорим с этим Зеоном, может, не так все страшно, а?

— Может…

Мы помолчали. Кей-йя тоже как-то странно затихла, словно уснула. Поэтому, когда она с криком: «А! Вот оно!» — вынырнула из сундука, у нас чуть сердечный приступ один на двоих не случился. «Им» оказалась потрепанная книжка. Не толстенная колдовская инкунабула[4], а скорее «покет» вроде тех, что у нас валяются на лотках — «102 способа избавиться от нелюбимого мужа и тараканов» и им подобных. К книге прилагался крохотный пузырек с чем-то белесым. Даже сквозь пробку субстанция сокрушительно воняла ацетоном.

— Только кое-чего добавить по рецепту, — радостно заявила ведьма, захлопывая сундук и избавляя меня от ноши, — и будет готово.

— А это не опасно? — поинтересовалась Нашка. Я почувствовала, как кончик ее хвоста обвивает мою щиколотку, видимо считая ее достаточной заменой дружескому плечу. Я поморщилась: ощущение напоминало «испанский сапог».

— Ты еще спроси, чисто ли это экологически! — Ведьма скорчила зверскую рожу, какую, по ее мнению, следовало иметь каждой злой волшебнице. — Конечно нет!

— Рене, может, я драконом побуду, а? — заскулила Нашка. — Я ведь в таком виде полезнее, скажи, а?!

— Да не трясись ты, — снизошла Кей-йя. — Сейчас мы тебя усыпим, и проснешься ты уже с человеческим лицом; я же не говорила, что тебе это пить придется.

— Я бы хотела не только лицо, если возможно, — робко сказала Нашка.

— О, наша девочка уже торгуется, — довольно сказала ведьма. — Будет тебе «не только лицо», глазки откроешь — и все будет.

Видимо, Нашку это совершенно не убедило. Она с растущим беспокойством наблюдала за загадочными манипуляциями ведьмы над пузырьком, а потом над кастрюлькой с длинной ручкой, в которой активно пузырилось что-то зеленое. Хвост намертво спеленал мне ноги; похоже, Нашку теперь только динамитом можно было сдвинуть.

Когда атмосфера в комнате начала напоминать подвергшееся дезинфекции болото, Кей-йя, удовлетворенно покивав, накрыла кастрюльку крышкой.

— Еще чуть-чуть, — сообщила она, — нужно, чтобы оно взопрело.

Нашка, видно, не могла решить, что лучше: упасть в обморок или бежать куда глаза глядят из этого гиблого места.

Ведьма решила за нее. В небольшую пиалку она налила какой-то отвар, для разнообразия приятно пахнущий мятой и черной смородиной, и вручила Нашке.

— Только устройся поудобнее, — проинструктировала Кей-йя, — не могу сказать, как быстро это на тебя подействует, а спать всегда лучше в удобной позе.

Нашка осторожно пригубила из тонкостенной пиалки, стараясь не раздавить ее когтями или, что еще хуже, откусить кусок.

— Вкусненько, — резюмировала она, — жалко мало.

— Тебе хватит, — сказала Кей-йя, — давай, укладывай сюда свои хвостатые телеса! — Она указала на небольшое, прикрытое ковриком возвышение, равно похожее на алтарь и на надгробие. — Лежи и сосредоточься на своем настоящем лице.

Некоторое время Нашка действительно лежала на животе, изо всех сил делая вид, что она сосредоточена. Хвост ее оставил в покое мои ноги и сложился хитрой фигулей. Я даже забеспокоилась, что она его потом не распутает.

— Расслабься, — потребовала Кей-йя, — не уснешь ведь.

— Так расслабиться или сосредоточиться?

— Расслабиться… и сосредоточиться.

Прошло еще несколько минут, Нашкин хвост неожиданно развернулся и тихо шлепнул об пол.

— Надо же… — пробормотала она, безуспешно пытаясь поднять голову.

— Спи-спи себе, — проворчала Кей-йя. — А тебе не обязательно тут сидеть, — обратилась она ко мне.

— Ты тока далеко не уходи, — сонный сфинкс вяло помахал в воздухе когтями, — а то… ик…— Золотистые глаза наконец закрылись, Нашка удовлетворенно засопела.

— Посиди на крылечке, — предложила Кей-йя. — Все равно я не знаю, сколько она будет спать, а там ваш рыцарь уже извелся. Которая из вас дама его сердца?