litbaza книги онлайнНаучная фантастикаБездна и Ланселот  - Александр Смирнов (фантаст)

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 129
Перейти на страницу:

– Что, меня прямо сейчас расстреляют? Или утопят? – мрачно пошутил Ланселот.

– Ну что вы, пока что до этого дело не дошло. Выбирайтесь-ка лучше на свет, бедолага, нам надо кое о чем потолковать!

К своему удивлению, Ланселот понял, что не может встать на ноги, так они затекли за время сидения в скрюченной позе. Тогда в камеру протиснулись два японских солдата и вытащили его в освещенный лампами коридор, где кожа сразу ощутила движение наполненного терпким машинно-масляным ароматом воздуха, выходящего из системы вентиляции.

Томпсон, а это, конечно, был именно он, что-то сказал охранникам, к изумлению Ланселота, по-японски, и те потащили его под руки куда-то вдоль коридора. Наконец, миновав несколько вертикальных люков и поворотов, они остановились у серой стальной двери, которую банкир непринужденно открыл своим ключом, будто бы он был у себя дома в Сан-Франциско. Солдаты завели Ланселота внутрь, перешагнув через высокий порог и не забыв при этом указать ему на лежащий при входе мат, поясняя жестом, что надо вытереть о него ноги. Каюта была хоть и небольшая, но вполне приличная, она больше подошла бы пассажирскому судну, чем военной субмарине. Из боковых плафонов лился мягкий электрический свет, в углу стоял настоящий деревянный шкаф, в другом – бюро, посередине красовался низкий черный лакированный столик в чисто японском духе, рядом с которым помещались, впрочем, два вполне европейского вида кресла. Томпсон по хозяйски развалился в одном из них и, как показалось Ланселоту, даже имел поползновение положить ноги на стол, но, видимо вспомнив о национальном происхождении этой изящной меблировки, воздержался от такого вульгарного американизма. Ланселота же усадили на откидную кровать, после чего японцы удалились, хотя Ланселот заметил, что они не ушли совсем, а остались ждать снаружи. Его таинственный избавитель некоторое время молча, но не без интереса разглядывал Ланселота через стекла своего золотого пенсне, сложив руки на животе и задумчиво вертя друг вокруг друга большими пальцами ухоженных рук. Он как бы обдумывал начало разговора. Ланс тоже решил не торопить события, взять паузу и послушать, будут ли сделаны какие-либо предложения. Так они молча сидели, наверное, с минуту, наконец Томпсон сказал:

– Мистер Ланселот, я предлагаю вам работу.

Несмотря на то что тот ожидал нечто подобное, он не думал, что это случится так скоро. То есть если бы Ланселоту сейчас предложили сгонять на уик-энд в Вегас, он бы, наверное, удивился меньше.

– Неужели вы думаете, мистер, что я вот так легко возьму и продамся врагу?

– Легко?! Врагу?! Нет, вы меня не поняли, Ланс. Я говорю не о работе на японцев.

– А на кого же тогда? Это ведь японская подлодка. Уж не на немцев ли?

– Ну, в некотором смысле да, можно сказать, и «на немцев», хотя это было бы некоторым преувеличением. Но если быть до конца честным, то должен вас предупредить – три дня назад Адольф зачем-то объявил Америке войну.

– Германия объявила нам войну?

– Вот именно, и даже успела потопить в Атлантике какой-то случайный американский пароход.

– И после этого вы хотите, чтобы я служил немцам, нацистам?!

– Ну, дорогой друг, немцы ведь тоже бывают разные. Вот взять хотя бы капитана этого корабля – вполне приличный человек, хоть и придерживается некоторых довольно экзотических расовых теорий. Не делайте круглые глаза, капитан «Черной жемчужины» – так называется это морское чудовище – совершеннейший немец. Даже больше, чем нужно. Да я вас скоро с ним познакомлю. Или вы решили, что угодили в концлагерь? – рассмеялся Томпсон. – Конечно, деваться с подводной лодки в общем-то некуда, но все же я могу гарантировать вам вполне приличную жизнь, если вы пообещаете не делать глупостей, типа открытия здесь какого-нибудь театра военных действий.

– И при условии, что я соглашусь на измену… А вот это вряд ли!

– Знаете что, Ланс, давайте не будем торопить события. Я не собираюсь вас ни к чему принуждать, тем более к измене. Вам вскорости предстоит узнать много такого, что может серьезно поколебать ваше непреклонное мнение. Как там говорил принц Датский: «На небе и земле есть более вещей, чем нашей философии мечталось»? После этого мы сможем вернуться к переговорам по этому щекотливому вопросу. Сейчас же я прошу у вас просто обещания вести себя, как бы это сказать, как можно более рассудочно и спокойно. Считайте, что вы здесь у меня в гостях. Кстати, тогда вы получите возможность поболтать с Джейн и вообще видеться с ней ежедневно.

Последний аргумент, видимо, возымел сильное действие, потому что Ланселот, откинувшись назад, запустил обе руки в свою шевелюру и начал размышлять. Через несколько секунд он принял прежнюю позу и сказал:

– Мистер Томпсон, если таковы ваши условия, то я даю вам честное слово, что не буду буянить, пытаться утопить эту чертову подлодку или сделать себе харакири. Но это все. Больше я ничего вам обещать не могу.

– Ну, вот и славно, вот и славно! – обрадовался толстяк. – А то уж я стал опасаться, что вы снова запрете сами себя в давешнем ящике. Но коли вы действительно объявляете перемирие, то, будьте любезны, переоденьтесь, кое-какая одежда имеется в этом шкафу. Ваша-то, я гляжу, совсем превратилась в лохмотья. Правда, это не парадная форма морского пехотинца – уж извините, – а обычная матросская роба, зато чистая и выглаженная. Не будете ничем отличаться от японца. Ха-ха-ха, шучу! Для японца вы слишком мало преданы их микадо. Зато я приглашаю вас сегодня на званый обед в кают-компанию. Не удивляйтесь, на самый настоящий раут. Соберемся вечерком снова все вместе, как в старые добрые времена! Кстати, эта каюта теперь ваша, и она в вашем полном распоряжении. Правда, один японский ниндзя (ну, да вы все равно пока не знаете, кто это) всегда будет снаружи и будет следовать за вами, но тихо и ненавязчиво, как тень. Поверьте, они это умеют. Уж таковы здесь правила местного гостеприимства. Поэтому, – посерьезнел лицом Томпсон, – покуда за вами не придут, не надо выходить из каюты. Ради вашего же блага. Что делать, à la guerre comme à la guerre – на войне, как на войне… Да, чуть не забыл: в бюро вы найдете кое-что выпить – не то чтобы очень, честно говоря, так себе, но, надеюсь, это поможет вам немного вернуть себе душевное равновесие. Мы сегодня еще, я надеюсь, увидимся в другой, более приятной обстановке.

С этими словами благодетель извлек из кресла свою монументальную фигуру и величественно удалился.

Помещения подводного корабля никогда не спутаешь ни с какими другими. Они пахнут краской переборок, мелко вибрируют от работы силовой установки, многозначительно поскрипывают от перепадов давления, – в общем, живут своей особой, собственной жизнью. В буквальном смысле, ибо именно они отделяют жизнь от смерти.

«А, кстати, эта вибрация означает, что мы движемся, значит, погрузка была завершена, и лодка, оставив остров, держит курс в пункт своего назначения, – размышлял Ланселот. – Убивать меня пока вроде никто не собирается, хотя нельзя наверняка утверждать, что так будет всегда, да и в живых таких свидетелей обычно не оставляют. Значит, они уверены, что я никуда не сбегу, а могу быть полезен. Но предложение Томпсона какое-то двусмысленное: работать на немцев, но не совсем. Как это понимать? Или потенциальный наниматель, скажем так, не совсем немец? А кто еще, черт подери, у нас не совсем немец? Черт с рогами? Во всяком случае надо сделать вид, что я согласен. Попытаюсь узнать, что они тут намереваются устроить. Если что-то действительно опасное, попытаюсь пустить эту шнягу ко дну, если, конечно, удастся. Если же нет, я ведь ничего не теряю, сейчас я и так и так должен был бы кормить акул. Прав Томпсон, на войне как на войне».

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?