Именно это оказалось необходимым Пайлзу, которому сейчас 72 года. Активные попытки справиться со стрессами и проблемами серьезно изменили его жизнь и карьеру. «Физические упражнения спасли мне жизнь, – говорит Пайлз. – Думаю, что бег помог вернуться в единую природу моего тела и мозга – ведь это две стороны одного целого. Наш организм не разделен на отдельные кусочки».

Поскольку для большинства людей источником стресса становится работа, именно на ее примере хорошо рассматривать благо, которое приносит нам физическая активность. Все больше компаний побуждают сотрудников пользоваться корпоративными спортивными залами, а также становиться членами клубов здоровья. Многие медицинские страховые компании включают в стоимость полиса и оплату занятий в фитнес-клубах. Такая щедрость подпитывается исследованиями, которые со всей очевидностью доказывают, что упражнения снижают стресс и повышают производительность труда. В 2004 году ученые из Университета Лидса в Англии обнаружили, что сотрудники компаний, которые занимались в корпоративных тренажерных залах, отличались более высокой продуктивностью и способностью переносить повышенные рабочие нагрузки. Большинство участников того эксперимента от 45 минут до часа занимались аэробикой во время перерыва на обед, а некоторые от 30 минут до часа тренировались с утяжелителями или практиковались в йоге. Ежедневно в конце рабочего дня они заполняли анкеты, отмечая, насколько удался день с точки зрения взаимоотношений с коллегами, организации рабочего времени и выполнения дневных планов. В целом было видно, что участники исследования лучше работали и испытывали меньшую стрессовую нагрузку после двигательной активности. А во второй половине дня они чувствовали себя менее уставшими, хотя и затрачивали энергию во время обеденного перерыва.

Другие исследования показывают, что занимающиеся физическими упражнениями работники меньше болеют. Сотрудники газового концерна Northern Gas Company, участвующие в корпоративной аэробной программе, берут на 80 % меньше больничных. Исследование авиационного подразделения корпорации General Electric показало, что после организации корпоративного фитнес-центра его посетители имели на 27 % меньше проблем со здоровьем, в то время как у других сотрудников они выросли на 17 %. А согласно отчету, опубликованному в конце 1990-х годов компанией Cоca-Cola, медицинские затраты на здоровье сотрудников, присоединившихся к корпоративной фитнес-программе, стали на 500 долларов меньше (в расчете на одного человека), чем на тех, кто не был задействован в программе.

Много общих исследований подтверждают вывод о том, что физическая активность помогает в борьбе с болезнями, возникающими в результате затяжного стресса. Стресс и двигательная инертность – два заметных фактора современной жизни: они играют значительную роль в развитии артритов, синдрома хронической усталости, фибромиалгии[28] и других аутоиммунных расстройств. Снижение стрессов любыми путями, а в особенности упражнениями, помогает пациентам побеждать эти болезни. Они происходят от ослабления иммунной системы, а как нам показал случай с Робертом Пайлзом, мышечная активность может кардинально укрепить иммунитет. В последние годы врачи стали рекомендовать аэробные упражнения больным раком, стараясь повысить их иммунную реакцию, а также помочь побороть стресс и депрессии. Никто не утверждает, что тренировки могут излечить рак. Однако работы ученых показывают, что активность тела – важный фактор в борьбе с некоторыми формами онкологии: 23 из 35 исследований свидетельствуют о росте риска возникновения рака груди у физически пассивных женщин. Активные же люди имеют вполовину меньшие шансы на заболевание раком прямой кишки. Тренирующиеся мужчины в возрасте после 65 лет имеют на 70 % меньшую вероятность развития наиболее опасных, обычно приводящих к смерти форм рака предстательной железы.

Эти факты упираются в парадокс эволюции: в современном мире значительно легче выжить, но мы испытываем гораздо больше стрессов, чем наши предки. И то, что физически мы намного менее активны, чем они, только усугубляет положение. Всегда помните: чем больше стресс-факторов давит на вас, тем сильнее тело нуждается в движении, чтобы правильно работал мозг.

Перекрестный допрос на судебном заседании начался достаточно безобидно. Адвокат противной стороны спрашивал меня о биографии, о книгах, которые я написал, о сфере научных и медицинских интересов. Довольно обшарпанный зал суда со скучной обстановкой резко контрастировал с острой драмой, которая разворачивалась в нем. У ответчицы, моей пациентки (назовем ее Эми), на кону стояли не только обычные в таких случаях финансовые вопросы, но и судьба ее детей: муж подал на развод. Я выступал в качестве свидетеля по просьбе защитников Эми и должен был дать показания о ее душевном состоянии. Сейчас мне задавали вопросы представители сторон.

Эми умна и привлекательна, но застенчива и склонна к тревогам. Она все время беспокоилась, буквально по любому поводу. По мере того как ее богатый и успешный муж терял интерес быть ее мужем и его критические замечания в адрес жены превращались в потоки грязи, она стала бояться самого страшного – повторения ситуации из своего детства. Она изо всех сил хотела избежать распада семьи. Когда стало ясно, что развод неизбежен, она не смогла представить, как будет жить, и в приступе паники пригрозила убить себя, убежав из дома и оказавшись за 5 тысяч километров от него. Ее паническая реакция стала юридической зацепкой в деле. Еще до окончания процесса судья присудил мужу все права на детей и запретил Эми видеться с ними чаще двух раз в неделю. Более того, подозревая женщину в душевной неуравновешенности, суд постановил, что их встречи будут проходить под наблюдением специально назначенного чиновника.

Адвокат мужа направила острие своих вопросов на проблемы лечения Эми.

– Принимает ли ответчица какие-нибудь лекарственные препараты? – спросила она, прекрасно зная ответ.

– Нет. Во всяком случае, сейчас.

– Прописывали ли вы ей какие-либо лекарства ранее?

– Да, таблетки.

– Это антидепрессант?

– Да. И он очень эффективен при излечении генерализованных (общих) тревожных расстройств.

– А ваша пациентка страдает генерализованным тревожным расстройством?

– Да.

– Понятно. Но сейчас она не принимает лекарств. Прекратить прием порекомендовали ей вы?

– Нет. Она спросила у меня разрешения на это, и я согласился.

Я понимал, куда клонит адвокат истца. Она пыталась изобразить Эми человеком, который сам не хочет выздороветь. В глазах суда лечение подразумевает прием прописанных медикаментов, значит, ответчица не заинтересована в улучшении собственного состояния. Как можно доверить ей заботу о ее детях, если она не может позаботиться о себе?