Разговор вертелся вокруг всего на свете, но вскоре снова скатился к обсуждению императора с эльдарами и их магии. О недовольстве Церкви «грязными колдунами» и бесконечных интригах аристократов, рвущихся к власти.

– Простите, молодые господа… – нерешительно сказал Маран. – А можно мне сказать, как оно со стороны простого человека выглядит?

– Конечно, – ответил Лек. – Будем благодарны.

– Вот вы говорите, что святые отцы народ супротив императора настрополяют. Оно-то так, да токо люди тоже не идиоты, не сильно-то они епископов слушают. А чего? Да того, что живем мы хорошо, и каждый знает, кого за то благодарить. У нас за полторы тыщи лет хоть раз голод был? Нет! У всех кусок хлеба имеется. Даже у последних бездельников. Каждый может прийти в кабак и сказать, что голоден, а денег нет. Накормят за счет его величества, токо имя запишут. Но коли здоровый человек так завсегда делать станет, не захочет работать, то такого лентяя быстро в колонии спровадят. Там дом и землю дадут – живи! Дальше. Бандюг у нас почитай и нет. Я вот всю империю объездил, ни разу не грабили! А дорога порой по многу сот верст тянется. Вон, от Тарсидара до Элиандара али до Аранара по тыще с гаком будет. Через лес, через горы, через степь. А нету бандюг! Повывели! В городах случается, но редко. Воров полно, драк тоже, но чтоб убили за кошелек? Не, такого нет. Лет пятьсот никто о таком не слыхивал. Не все свое счастье понимают, но толковые люди понимают. А на хамье стража есть.

– Может, и правда… – задумчиво прикусил губу Лек. – В наших селениях лет пять назад голод начинался, половина скота передохла от какой-то болезни. Так через двадцать дней обоз с продовольствием пришел из метрополии и лекари приехали, чем-то больных овец накормили – больше ни одна не подохла. Денег не взяли, сказали, что за счет казны. А отец ни у кого помощи не просил, не сообщал о голоде, думал, сам справится. Откуда только узнали?

– Эльдары все и всегда знают, – хитро ухмыльнулся горшечник. – А не знают чего, так люди скажут. Холопов-то у нас нету. Все свободные. Не нравится у какого лорда, притесняет, денег не платит – так легко можно сняться и к другому податься. Землю завсегда дадут. Хоть и в колонии. Коли хозяин попробует не отпустить али насильничать, горному мастеру пожалуйся, сразу порядок наведет. Оно лордам, понятно, сильно не нравится, все хотят закабалить народ, да токо император не дает. И мы то хорошо понимаем. Не станет императора – схарчат нас, рабами сделают, как в Нартагале. Уж коли чего не так сказал, простите дурака, молодые господа, мы люди простые…

Лек с трудом сдержал улыбку. Простые? Как же! Мастер-посудник по фарфору к простым никак не относится, фарфоровая посуда и в империи стоит немало, а уж за ее пределами и вовсе ценится на вес золота. Нартагальские, даркасадарские, оркограрские и карвенские купцы за партию фарфора готовы платить любые деньги, зная, что прибыль, – и хорошую прибыль! – все равно получат. А по словам Марана, он делал сервизы на заказ для аристократических семейств. Понятно, что такой мастер без куска хлеба с маслом никогда не останется, всегда найдутся желающие прихвастнуть перед соседями.

Однако слова горшечника заставили задуматься. Теперь юноша понимал, что старый мэтр не лгал, только Лек не хотел ему верить. Да, императору, к которому так относятся простые люди, служить действительно честь. Теперь он уже не удивлялся богатому виду горожан и отсутствию голодных на улицах. В колониях они еще появлялись, но с каждым годом все реже, империя устанавливала свои порядки везде, куда могла дотянуться. Жестко устанавливала. Однако Лек не мог понять: за счет чего достигается все это изобилие? Ничего ведь не берется ниоткуда, все создается только человеческим трудом. Налоги? Возможно. Судя по последней переписи, население империи перевалило за двести миллионов и продолжает быстро расти. И свободных, необрабатываемых земель еще много. Но надолго ли их хватит? Юноша вскоре запутался в своих рассуждениях и дал себе зарок расспросить мастера-наставника. Уж он-то должен знать!

– Самое интересное, что основы всего этого заложил еще первый император, – почти неслышно сказал Энет. – Он меня с детства интересовал. Я перерыл всю императорскую библиотеку в поисках хоть каких-нибудь достоверных хроник того времени, но сохранились только легенды. Никто не знает, кем был Элиан Завоеватель и откуда он вообще взялся. Откуда получил свою силу? Почему решил объединить десятки королевств в единую империю и каким образом сделал это? Слухи. Сказки. Предположения. Больше ничего.

– Если молодые господа захотят, – снова заговорил горшечник, – могу рассказать легенду, которую вы вряд ли знаете. Я в молодые годы думал монахом стать, послушничал в одном крохотном монастыре неподалеку от Южных Цитаделей. В библиотеке за книгами смотрел. Нашел случайно старую рукопись, едва разобрать смог, что там было написано.

– Конечно, хотим! – едва не подпрыгнул юный граф, глаза его загорелись интересом. – Пожалуйста!

Лек тоже не прочь был послушать, первый император интересовал и его. Кем он был? Загадочная и противоречивая фигура. Великим магом? Да. Великим ученым и великим кузнецом? Снова да. Великим полководцем и великим реформатором? Еще раз да. Это признавали даже его враги. За каких-то двадцать лет неизвестно откуда взявшийся бродяга создал огромную империю, которую до смерти боялись все соседи, вскоре, впрочем, влившиеся в империю. Добровольно или нет, значения не имело.

Никто из подданных не знал, как выглядит великий император: мрачная фигура в сером плаще с капюшоном, вокруг которого вился туман, скрывая лицо, глуховатый, безразличный голос, неслышная поступь и поразительная доброта к несчастным и угнетенным. Законы, оставленные его величеством, были справедливы. Но к преступившим закон у Элиана не было ни капли жалости. Привычки первого императора вообще пугали. Он почти никогда не бывал в своем роскошном дворце, носясь по всей стране и наводя порядок, где требовалось. На женщин даже не смотрел: самые красивые дамы высшего света прилагали невероятные усилия, чтобы привлечь его внимание, но тщетно.

Бывшие независимые королевства, княжества и герцогства материка Аладан превратились в провинции гигантской империи. Наместниками чаще всего становились прежние правители, если у них, конечно, хватало ума принести Элиану клятву верности. Однако втайне все они люто ненавидели узурпатора и лелеяли планы мести. Но реализовывать эти планы мало кто решался. Мятежников император уничтожал быстро и страшно, после нескольких случаев мятежи вообще прекратились и благородные господа затаились, дожидаясь смерти чудовища.

Но время было упущено, люди, узнавшие, что такое безбедная, сытая и спокойная жизнь, не захотели возвращаться к старому. Не захотели снова воевать по прихоти господ, бросающих жизни солдат на алтарь собственной спеси. Между городами империи при помощи магии проложили широкие, ровные дороги, по которым могли проехать до десятка повозок в ряд. В самих городах выстроили из белого камня знаменитые императорские башни шестисот локтей высоты, на шпилях которых установили хрустальные шары, дающие возможность осуществлять мгновенную связь. Маги Академии подозревали, что башни служат и многим другим целям, но ни один не сумел понять – каким. Ночами шары горели призрачным светом, и в первое время сильно пугали горожан. Однако постепенно люди привыкли к призрачному освещению и даже стали гордиться тем, что улицы их родных городов освещает магия самого императора.