Дракон зло сузил глаза, но процедил сквозь зубы:

— Ясно. Иди… те спать. Завтра… вас ждут дела.

Иррандо кипел до самого утра: отчего Око послало ему настолько строптивое создание? Да еще и с крамольными мыслями в маленькой красивой головке? В старину драконы таких сажали на цепь и в башню, пока не одумаются. Бывали, конечно, и мятежники-рыцари, чаще всего бывшие возлюбленные, которые приходили освободить принцессу и убить дракона. Да только говорят, потом все они спивались — норовистые жены им счастья не приносили. Запиливали насмерть.

Одно лишь было простительно: Аню дурно воспитали в ее сумасшедшем мире. Вот что бывает, если давать свободу неразумным девам — они становятся своенравными и несносными! О правах говорят! Условия выдвигают. Брр… А его Аня… вообще с разбойниками работать собралась! Разве можно такое позволить?! Уже только ради этого не стоит ее отпускать в тот мир! Иррандо стиснул клыки — жаль, что ему не дали выбора…

Но утром, как только подводы, тележки, коляски стали привозить девиц со всей Эррадеи, по две, по три и даже дюжинами, Иррандо забыл об этом думать. После бессонной ночи в дозоре глаза слипались, раны болели как свежие, а голова ничего не соображала. Он только удивлялся, как Аня, разумно переодевшись в нормальное для девы платье, командовала парадом.

— Так, девчонки. Я — леди Анна. Все вопросы ко мне. Устраиваемся в гостиной. Знакомимся. Когда будет ясно количество прибывших, я распределю всех по комнатам. — Хлопала по-деловому в ладоши, привлекая внимание испуганных девиц. — Эй, девчонки, выше нос! Тут вас никто не обидит. Это слово милорда Лонтриэра. В кувшинах — вода, на блюдах фрукты, перекусить с дороги. Кто умеет писать, на столах есть пустые карточки и волшебные ручки. Их макать в чернильницу не надо. Нет, нигде такие купить нельзя. Это особая квота королевским драконам. Пишем имена, скотчем, тьфу… липучей ленточкой или булавкой прикрепляем к платьям. Кто не умеет, просит тех, кто умеет. Так будет проще общаться.

И представляла вновь прибывшим дочку кузнеца:

— Это Киррена. Она отвечает за порядок. Предупреждаю, кто станет выяснять отношения, будет иметь дело с ней. А с ней лучше дружить, да.

Скоро в гостиной набилось девиц, хоть беги. Дочери крестьян, ремесленников, лавочников и купцов побогаче. И все с надеждой и обожанием смотрели на него, на дракона. На балах и то проще было. От чепчиков, передников, юбок, платьев и лент зарябило в глазах.

Иррандо поспешно ретировался на террасу к прибывшим воинам от поселений и принялся распределять их по дозорам и рассылать на посты по периметру. Из окон замка все громче раздавались женские разговоры. И даже плач. А если им всем хныкать вздумается?! Да упаси Око от такого кошмара!

Нет, возможно, и хорошо, что Аня такая боевая…

Это была катастрофа! Натуральный эпик фейл с разбегу в лужу. Точнее, в гостиную. Благо она явно была построена для великанских вечеринок, но в нее набилось шестьдесят две девицы в возрасте от четырнадцати до двадцати лет, не считая меня и Киррену. А это, знаете ли, трабл. У нас на курсе и то меньше, наверное.

Дриэррские красотки разбились по группкам, хлопали ресницами, краснели, шушукались, сморкались в платочек, а кто и в рукав. А главное — практически никто не умел писать. Кроме десятерых, четверо из которых были дочерьми и племянницей купца, еще трое из состоятельных семей, одна — дочь бургомистра и еще рыженькая с веснушками — внучка учителя. Поэтому пришлось взять перепись нового населения замка на себя. Хорошо, что в моей сумке нашлась девяностошестилистовая тетрадь с лекциями по психологии. Я наткнулась на самое начало: «Обязательными элементами любой группы являются: цели, общие нормы, санкции, групповые ритуалы, отношения, совместная деятельность, вещная среда».

«Угу, — подумала я. — А у нас ни общей цели, ни норм, ни деятельности… Жди беды».

С опаской оглядев дамский «неколлектив», я почувствовала себя как практикантка в аудитории первокурсниц. А те, похоже, надели лучшие наряды, надеясь сразить своей красотой милорда. Он вошел, и все взгляды устремились на моего дракона. Каждую вторую захотелось огреть кочергой, чтобы не смотрела на него так. «Эй, — чуть не слетело у меня с языка. — Это же дракон, дурынды! Ящер, а не человек!» Но, боюсь, не помогло бы.

Казалось, еще немного, и при виде Лонтриэра привезенные девицы завизжат, словно поклонницы Джастина Бибера, и начнут отковыривать по кусочку с его атласной шкурки. Видимо, почувствовав угрозу, дракон сбежал в сад.

Шум в гостиной нарастал, духота тоже. Кто-то истерически всплакнул. Только этого мне не хватало! Жаль, нельзя было спрятаться под одеялко и сказать, мол, «сорри, не справилась, и вообще, у меня голова болит и как-то с утра не задалось…». Поэтому я вспомнила, что делал завуч, когда наш гориллоподобный историк Федичкин ушел в запой и не явился на уроки. Он всех нас занял — отправил мести школьный двор. Что ж, поиграю и я в Макаренко.

Я ударила любимой кочергой по металлическому блюду на стене. Гонг! Все замолчали, и я заявила:

— Девочки, милорд Лонтриэр проявил огромное великодушие, взяв каждую из вас под защиту! Но, как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мы должны помочь милорду в защите нас самих!

— А что надо делать? — спросила старшая дочка купца. — Разве мы можем сражаться против Маркатарра? Мы — слабые, нас надо защищать…

— Сражаться — нет. Но кое-что мы можем. Шить, например. Здесь пятнадцать комнат: десять спален, два кабинета, библиотека и еще парочка неизвестного назначения. И все с окнами. Их надо затянуть тканью, чтобы никакой Маркатарр не разглядел ночью ни одну из вас. Пусть, гад, сидит без ужина! Сейчас я разделю вас на равные группы. И вы займетесь пошивом штор.

— А покушать нам можно? Да, а как же обед? А я не знаю, что такое шторы… А я плохо шью! Я пить хочу, а в кувшине кончилась вода. Ой, я боюсь… А когда можно домой?

Терпение мое было на исходе. Я снова стукнула кочергой по блюду.

— Тихо! Помним, что Маркатарр тоже хочет кушать. Поэтому шторы — дело первостепенное! Усекли? Теперь второе! Слуг здесь нет. Помните, мы на самообеспечении, не в сказку попали! Поднимаем руки, кто умеет готовить. Ага. Кто шить? Почти все… Кто пойдет за водой к источнику? Лес рук. Никто не желает? Пойдешь ты, ты и ты, — раздавала я поспешно приказы, сдувая упавшую прядь с носа.

Не то чтобы я привыкла командовать. Но я же видела, как это делал папа. А он говорил: «Если подчиненные тебя не боятся, значит, не уважают».

Девицы радости не выказывали. Похоже, они действительно ехали сюда как на бал. Золушки, тоже мне! В голове протренькало: «Годзиллой можешь ты не быть, но притвориться ей обязан!»

— И еще! — рявкнула я. — Никто из вас не имеет права сказать «не хочу и не буду». У нас, считай, военное положение. А я — избранница Ока.

По аудитории пролетел восхищенно-пораженный шепот: «Избранница! Ока!» Все захлопали ресницами, почти как при виде Джастина Бибера. Я смутилась, но сделала вид, что так и надо. Оказывается, у меня действительно есть статус. В некоторой степени это было даже приятно. И все-таки почему Око меня выбрало?