— Что же… — Наташа улыбнулась, не почувствовав двойного смысла его слов. — Если принцесса Мария полюбит кого-нибудь другого, а Андрей найдет девушку, более достойную, чем я, в таком случае, Ваше высочество, я смею рассчитывать на то, что вы соберете осколки моего разбитого сердца?

— Можете во мне не сомневаться, — Александр галантно расшаркался перед ней и вежливо поцеловал ее руку.

— В таком случае, я, пожалуй, вернусь к принцессе, она больше нуждается во мне, чем незримые наблюдатели этой сцены, — теперь Наташа уже точно была уверена в том, что за ними все это время присматривали. — А вы, в случае, если Его величество все-таки надумает вернуться, передайте, что у нас с вами все в порядке.

Александр улыбнулся ей и проводил до двери. По лицу вошедшего в ту же минуту в кабинет Николая, он понял, что розыгрыш удался. Император с довольным видом пригласил сына обсудить приготовления к свадьбе с принцессой Дармштадтской. И они душа в душу проговорили целый час о предстоящей церемонии.

Вернувшись к себе, Александр застал в кабинете ожидающего его Жуковского. Василий Андреевич, горячо симпатизировавший принцессе и уже наслышанный о «романе» наследника, счел своим долгом урезонить его. Но Александр только рассмеялся его нравоучениям.

— Дорогой мой воспитатель! Вам-то я могу доверить эту тайну. Мы притворяемся, — заговорщическим тоном проговорил вполголоса Александр, наклоняясь к самому уху Жуковского.

— Зачем, для чего?

— Я спасаю Натали от императора, вдруг воспылавшего к ней страстью. Понимаете, мой отец увлекся княжной Репниной. И мы с Натали решили таким образом охладить пыл Его величества.

— И все? — недоверчиво спросил умный Жуковский.

— Все! — самодовольно отрезал Александр. — А чего еще вы хотели?

— Припоминаю, что еще совсем недавно Вы были столь откровенно увлечены княжной, что даже приписали ей авторство писем своей таинственной незнакомки.

— Вот как? А мне казалось, что я сама сдержанность.

— В любом случае глаза выдают вас. Но мне не кажется, что ваша любовь взаимна. Или я не прав?

— Да, я знаю, что Натали любит своего жениха, но есть все же обстоятельства, позволяющие мне надеяться…

— Вы намерены отбить ее у князя Андрея? Вы опять добиваетесь вызова на дуэль?

— Нет. Уверен, что на этот раз все обойдется без драм. А поскольку я рассчитываю на ваше молчание, то могу сообщить, что свадьба Натали вряд ли состоится.

— И кто же вам сообщил эту сомнительную новость?

— Сам князь Андрей Долгорукий. Он признался мне, что любит другую женщину.

— А княжна Репнина знает об этом? И что в таком случае будет с принцессой? Мне все это не представляется уж очень порядочным…

— У всего есть свои пределы. К примеру, у моего терпения. И у порядочности в том числе!

Жуковский был расстроен этой самоуверенностью наследника, но он хотел оставаться Александру другом, а не врагом. И поэтому промолчал.

Не успокоилась только Нарышкина. Когда Николай сообщил ей, что самолично наблюдал целующихся Репнину и Александра, она, как говорится, закусила удила. Она нюхом чуяла подвох и решила зайти с другой стороны. Воспользовавшись отсутствием Репниной, она явилась к принцессе и принялась мучить ее пересказом всех тех ужасных выражений, в которых обсуждались при дворе последние события. Большую часть из самых жестоких оценок происходящему Нарышкина придумала сама, ибо обладала умом изощренным и гадким. И, в конце концов, довела Марию до слез. И в пылу истерики принцесса проговорилась.

— Прошу вас, оставьте меня, — плакала Мария, у которой от язвительных подробностей кружилась и болела голова. — Найдите себе другого слушателя. И перестаньте распускать сплетни. Это не достойно фрейлины Ее величества.

— Сплетни? Я пытаюсь открыть вам глаза, рассказать правду!

— Правду? — нервически захохотала Мария, уже переставшая контролировать себя. — И где же ваша хваленая проницательность, сударыня? Да вы глупы, как пробка! Вы никто!

— Но я видела собственными глазами! О, этот поцелуй!.. — Нарышкина сладострастно зажмурилась. — Он был таким жарким!

— Значит, ваши глаза вам врут, а вы совсем не разбираетесь в людях! Иначе догадались бы, что Александр и Натали лишь притворяются любовниками.

— Притворяются? Зачем, перед кем — перед вами? Да вы тайная мазохистка, принцесса!

— Подите прочь, им незачем передо мной притворяться.

— Тогда, значит, дело в мужчине, который преследовал своим вниманием Натали, а она, таким образом, решила оградить себя от его домогательств, не так ли?

— Прекратите это разговор! Оставьте меня!

— Так-так, — Нарышкина лукаво улыбнулась, довольная результатами своей грязной работы. — Но зачем же для такой унизительной роли понадобился сам наследник престола? Если только этот неудачливый поклонник не…

— Если вы сейчас же не замолчите, я попрошу императрицу отлучить вас от двора!

— Императрица? Ее величество здесь не при чем! — глаза Нарышкиной хищно заблестели. — Здесь замешан сам император!..

— Да как он смел! — закричал Николай, выслушав Нарышкину.

Поначалу государь хотел было избежать встречи с надоедливой фрейлиной. Но Екатерина была столь смиренна и прекрасна, так преданно смотрела в глаза и говорила завораживающе-ласково, что он решил еще раз принять ее. И Нарышкина тут же пустила в ход все свое обаяние и красноречие, чтобы как можно убедительней представить Николаю заговор Александра и княжны Репниной. Екатерина пылала праведным гневом, она знала, что румянец ей шел. Шуршащее полотно шелка струилось по ее телу, аромат духов возбуждал, и всем своим обликом она как бы говорила: вот она я, вся перед вами, без утайки и без обмана.

Николай с трудом подавил в себе желание перенести этот разговор в более интимную обстановку и задумался над сообщением Нарышкиной.

— А вы не предполагаете, моя дорогая, что уверенность принцессы Дармштадтской в том, что роман наследника и ее фрейлины есть лишь притворство, не результат того же самого притворства? Что, если они и ей заморочили голову, убедив в невинности своих отношений? Такая мысль мне тоже приходила, Ваше величество, — кивнула Нарышкина. — Но как вы знаете, наши комнаты с фрейлиной Репниной находятся рядом, и я могу смело утверждать, что если между ней и цесаревичем были какие-то свидания, то совершенно в другом месте. Но я не видела тому никаких подтверждений или признаков ни на балах, ни на приемах, ни здесь, ни на прогулках. И может ли быть, что они были настолько осторожны, чтобы Вы сами не знали об этом?

— Если честно, то слова княжны Репниной прозвучали для меня, как гром с ясного неба. Я был уверен, что знаю об Александре все. А вероятно ли, что он извлек уроки из истории с Калиновской и стал настолько осторожен?