— Безопасности?

— Кажется, это называется биометрия, — сказал он. В двери раздался щелчок, и он медленно приоткрыл ее. — Матиас? Ish hafe gefauft des’usher des Энгбард.

Мириам прищурилась от напряжения. Ей не удалось распознать язык. По звучанию он слегка напоминал немецкий — но явно недостаточно, чтобы что-то понять; сама же она школьный немецкий благополучно забыла.

— Innen gekomm’, denn.

Дверь открылась, и Роланд, подхватив Мириам под правый локоть, потянул ее в комнату за собой и позволил двери закрыться. Девушка тут же высвободила руку и стала поглаживать больное место, оглядываясь по сторонам.

— Приятно у вас здесь, — сказала она.

Окно закрывали плотные шторы. Стены были богато отделаны темным деревом; главным предметом обстановки был стол возле двери, ведущей во внутренние помещения, за которым расположился широкоплечий мужчина в черном костюме, белой рубашке и красном галстуке. Единственным предметом, резко отличавшим этот интерьер от обычного дорогого офиса, был автомат, лежавший возле правой руки хозяина комнаты.

— Spresh’she de hoh’sprashe?

— Нет, — сказал Роланд. — Пожалуйста, говори по-английски.

— Хорошо, — сказал человек с автоматом. Он взглянул на Мириам, и у нее появилось тревожное чувство, что он фиксирует в памяти ее лицо, словно фотографируя. У него были черные курчавые волосы, зачесанные у высоких висков назад, нос, напоминавший томагавк, и взгляд как у хищника в клетке. — Меня зовут Матиас. Я секретарь босса, по существу хранитель его секретов. Вот это — дверь в его офис. Войти туда без разрешения вы можете только через мой труп. Возможно, у вас… э-э… выразились бы иначе? — Он бросил взгляд на Роланда.

— Скорее, это метафора, — поспешил на помощь Роланд.

— Метафора. — Матиас вновь взглянул на Мириам. Он не улыбался. — Босс ждет. Можете войти.

Мириам искоса взглянула на него, Роланд же размеренным шагом подошел к двери и открыл ее, а затем знаком велел ей идти вперед. Матиас не сводил с нее глаз… и одну руку все время держал возле автомата. Она осознала, что невольно обошла его стороной, будто он был по меньшей мере гремучей змеей. Не то чтобы он выглядел чересчур злобно—ядовито—учтивый, гладко выбритый мужчина в костюме из ткани в узкую полоску, — но в его манерах было что-то такое… ей приходилось видеть это раньше, у одного молодого агента управления по борьбе с наркотиками, с которым она встречалась пару месяцев, прежде чем разобралась, что он за подарок. Майк Флеминг был тихим самоуверенным сумасшедшим такого рода, что это заставило Мириам порвать с ним и бежать подальше, до того как она глубоко увязнет в этих отношениях. Он был готов без колебаний отдать делу, в которое верил, жизнь до капли или пойти ради этого же дела на другую подобную жертву. И совершенно не умел видеть стены той коробки, в которой сам себя запер. Люди такого склада арестуют даже инвалида с рассеянным склерозом за то, что он заглушает свою боль курение опиума. Когда она вошла во внутренний офис, ей пришлось подавить дрожь.

Это помещение было таким же не в меру роскошным, как и номер, который ей предоставили: все специально для мафии, запертая дверь и домашний антикварный аукцион. Пол был паркетный, из твердых пород дерева, полированный и натертый до блеска, частично закрытый ковром, который стоил, похоже, не меньше, чем дом Мириам. Стены отделаны деревом, явно потемневшим от времени. На них висели две неброские картины маслом (рослые розовощекие люди как будто бы в средневековом вооружении или в античных одеяниях расположились перед замком) и пара мечей высоко над огромным столом, разместившимся рядом с оконным проемом. Перед столом — два кресла, расположенные таким образом, чтобы хозяина кабинета нельзя было увидеть с улицы.

Роланд остановился перед столом, вытянулся, привлекая внимание, и отсалютовал.

— Сударь, имею честь представить вам… Мириам Бекштейн.

Весьма внушительной наружности человек в кресле чуть склонил голову в знак согласия.

— Это не ее настоящее имя, но само ее присутствие здесь вполне значимое событие. А ты чувствуй себя свободно. — Мириам прищурилась, пытаясь рассмотреть его черты против падавшего из окна света. Должно быть, он принял это за выражение враждебности, потому что махнул рукой, добавив: — Пожалуйста, садитесь, оба. У меня нет причин ссориться с вами… э-э… Мириам, если вам угодно, чтобы вас знали под этим именем.

Роланд удивил ее, пододвинув кресло: садитесь. Она в свою очередь заставила себя сесть, хотя от испуга сжала колени и оцепенело выпрямила спину.

— Что вы за люди? Кто вы? — прошептала она.

Ее глаза начали привыкать к свету: теперь она могла рассмотреть бледного улыбавшегося мужчину в кресле с высокой спинкой. Он был старше средних лет, возможно, в тех же годах, что был бы Моррис Бекштейн, доживи он до этих дней. Его костюм спокойного мягкого оттенка — здесь одевались как сотрудники похоронного бюро, — так хорошо на нем сидел, что явно был сшит на заказ. Волосы с проседью, неприметное лицо — только по левой щеке тянется длинный шрам.

— Я мог бы задать тот же вопрос, — пробормотал он. — Роланд, сядь, я сказал! — Его тон говорил, что он привык к беспрекословному повиновению. — Я великий герцог Энгбард из дома Лофстромов, третий, носящий это имя, попечитель короны гильдий, защитник королевской чести, свободный гражданин города Ниджвейн, глава службы безопасности Воссоединенного Клана, «король королей торговли», хозяин всей этой территории и носитель многих иных титулов… но эти главные. — Его глаза цветом напоминали свинец: голубые, но такие бледные, что Мириам он казался подслеповатым, даже когда смотрел прямо на нее. — А также, если я не слишком ошибаюсь, я еще и ваш дядя.

Потрясенная, Мириам отпрянула.

— Что? — Другой голос вторил ей, словно эхо. Она бросила взгляд в сторону и обнаружила, что Роланд в изумлении уставился на нее. Его внешняя невозмутимость начинала давать трещину.

— Мой отец никогда… — начал было Роланд.

— Помолчи, — сказал Энгбард, в голосе его звенела холодная сталь. — Я имею в виду не твоего отца, молодой человек, а твою некогда пропавшую тетку Патрицию.

— Вам не трудно объяснить мне, о чем речь? — потребовала Мириам: гнев наконец-то одолел ее. Она подалась вперед. — Ваши люди похитили меня, обыскали мой дом и насильно увезли меня куда-то, и все потому, что вы думаете, будто я в некотором роде ваша давно пропавшая родственница?

Энгбард задумчиво кивнул.

— Неправильно. Мы абсолютно уверены, что вы и есть наша давно пропавшая родственница. — Он взглянул на племянника. — Имеются веские доказательства.

Роланд откинулся в кресле, беззвучно присвистнув; армейской выправки как не бывало. Он уставился на Мириам округлившимися глазами, будто увидел призрак.

— Вам-то какая от этого радость? — окрысилась она.

— Вы потребовали объяснений, — напомнил ей Энгбард. — Так вот, появление неизвестного «путешественника между мирами» всегда причина для беспокойства. Во время войны… достаточно сказать, что в те дни вас встретили бы очень неласково. Когда на прошлой неделе вы случайно пересекли старый крутой спуск, вас обстрелял патруль. Они просто не могли знать, кто вы на самом деле. Все прояснилось гораздо позже… надеюсь, это вы потеряли розовые тапочки?.. Началась масштабная охота на человека. Однако вы не имели никаких явных контактов с кликой предателей, а более подробное исследование выявило несколько интересных фактов вашей жизни. Я не ошибаюсь, вас удочерили?