— Не знаю. Все говорят по-разному. Одниговорят, что ночью в море появляются какие-то ядовитые морские ежи, укускоторых смертелен, другие что-то еще. Короче, опасно все это. Понимаешь,опасно! Я думал, ты об этом знаешь, а ты на меня так смотришь, будто первый разпро это слышишь. Ни в одном отеле в Египте ночью купаться не пускают. А вдругрыба какая на тебя бы набросилась?!

— Какая рыба?

— Акула, например.

— Акула?!

— Ну, не акула, а может, мурена или еще какоечудо-юдо. Тут всяких тварей полно.

— Что же, эти твари только по ночам кусают, аднем не трогают?

— Не знаю, но купаться по ночам тут строгозапрещено.

Анатолий немного смягчился и взял меня заруку.

— Дуреха, как ты могла? Ведь с тобой моглослучиться все, что угодно. Я привез тебя сюда и несу за тебя ответственность.Ты хоть это понимаешь?

— Я не сказала самое главное, — наконецвырвалось у меня. — Меня напугало совсем не это. Там спасателя убили. Убийцабыл одет в длинный кожаный плащ и ковбойскую шляпу.

— Что?!

— Я говорю, что там, на пляже, на моемполотенце лежит мертвый спасатель.

— А с чего ты взяла, что он мертвый? —Анатолий побледнел еще больше, а сидящая рядом с ним Лена, напротив, заметнопокраснела.

— С того…— Я глотнула побольше воздуха ипочувствовала, как у меня вновь поплыло перед глазами. — С того, что живые такне смотрят.

— Как?

— Так смотрят только мертвые.

— Мертвые вообще смотреть не могут, —осторожно заметил ошарашенный Анатолий.

— Мертвые ничего не видят, но это совсем неозначает, что они не умеют смотреть, — возразила я. — Просто когда мертвыесмотрят, в их глазах нет жизни. В них видна только смерть. Он лежит там, намоем полотенце, и в его груди торчит рукоятка.

— Какая рукоятка? — Анатолий тяжело задышал, ав его глазах читалось недоверие.

— Рукоятка от ножа. Она очень большая,железная, вся резная, в каких-то узорах. Наверно, это даже не нож, а кинжал.

— Кинжал?!

— Ну, может быть, не кинжал, но очень на негопохож.

Анатолий и Лена переглянулись и словно застылина месте. Лена как-то нервно прокашлялась. В ее глазах был виден испуг.

— Чертовщина какая-то. На этой вилле никогдане было происшествий. Тут всегда спокойно, и на территории никогда не былопосторонних, и уж тем более никто никого не убивал. Нужно срочно вызватьполицию, — первой пришла в себя девушка.

— Для начала надо увидеть все своими глазами,— возразил ей мой спутник.

Анатолий нажал на кнопку вызова прислуги ивместе с Леной и пришедшими арабами отправился на море. Как только я осталасьодна, я встала, пересиливая боль в колене, и, прихрамывая, дошла до бара, чтобыналить себе виски. Налив полный бокал, я бросила в него дольку лимона и сделаланесколько мелких глотков. Голова просто раскалывалась, и я чувствовала себяотвратительно. Впрочем, по-другому и не могло быть, ведь я пережила сильноепотрясение. Облокотившись о барную стойку, я закрыла глаза и медленно потягивалависки. В конце концов самое страшное уже позади, уговаривала себя я. Кто-тоубил этого араба-спасателя, но ведь не я же! Я просто оказалась случайнымсвидетелем этого убийства, только и всего. Я просто очень сильно напугалась,только напугалась, и все. Это испуг. Он пройдет. Он обязательно пройдет. Ипочему этого спасателя убили на моем полотенце? Разве не было другого места? Икакого черта он на него лег? Какого черта? Вилла большая, и на ней есть сотнямест, где можно совершить убийство, но почему именно на моем полотенце? А вночное море я больше никогда не полезу. Там морские ежи и еще много всегонепонятного. Никогда…

Как только в дом вернулись Анатолий и Лена, яуже допивала свой бокал и чувствовала себя намного лучше. Подойдя ко мнепоближе, Толя взял меня за плечи и заглянул мне в глаза.

— Ты как?

— Нормально.

— Тебе уже лучше?

— Лучше.

Толя посмотрел на уже почти пустой бокал вискии понимающе кивнул:

— Я вижу. Сейчас я уложу тебя баиньки. Тыхорошенько выспишься и завтра будешь как огурчик. От виски ты должна быстроуснуть. Оно очень хорошо расслабляет. И почему я тебе его сразу немного неналил перед тем, как уложил тебя спать. Тогда бы ты точно не пошла ни на какоеморе. А завтра…

— Что завтра?

— А завтра мы пойдем купаться с тобой вместе.Ты когда-нибудь занималась подводным плаванием?

— Нет.

— Ты не представляешь, как это здорово. Я тебявсему научу. Я покажу тебе удивительный подводный мир, и ты обязательно в неговлюбишься. Ты и представить себе не можешь, как он красив, ведь ты навернякавидела его только на картинках.

Поставив пустой бокал на стол, я посмотрела настоящую рядом Лену, которая почему-то испуганно поглядывала на меня и тут жеотводила глаза в сторону, и с опаской спросила Толю:

— Толя, а полицию-то вызвали? Она уже едет? Язнаю, кто его убил. Он высокого роста, в длинном плаще и ковбойской шляпе. Онвидел, что я далеко уплыла. Чем ближе я подплывала к берегу, тем дальше онуходил.

— Кто? — не понял меня Анатолий.

— Ковбой. Я тебе про него говорю. Я всевидела.

— Какой ковбой?

— Тот, кто убил спасателя. Если полициитребуются показания, то я готова. Правда, я видела этого ковбоя издали, но ведья его видела. Пока я пила виски, у меня было немного времени для того, чтобы-подумать,и я все обдумала. Я поняла, как именно все получилось.

— Что получилось? — Анатолий задал свой вопроскак-то подозрительно, но я не обратила на это внимание и тут же поспешилаответить: