— Знаешь, — задумчиво сказала Рита, — на самом деле все зависит от самого человека. Плохие и хорошие люди есть и там и тут.

— Между прочим, здесь им легче быть хорошими, — вмешался Юра, — у них здесь забот меньше. В магазинах все есть, зарплата большая, в больнице есть любые лекарства, вон приборов целая куча возле каждой кровати, все приспособлено, чтобы было удобно. А у нас там как было? Зарплата у врачей 120, у медсестер 80, а у санитарок шестьдесят. И ничерта нет. Я вон перед самым отъездом ходил зуб пломбировать к знакомому врачу, так он мне сказал, «У нас в поликлинике бормашины все старые, раздолбанные, хочешь, чтобы не было сильно больно достань себе лекарство, у нас даже новокаина нет». Мне Вовкина мать достала по большому блату какой-то лидокаин, это что-то получше. В общем, прихожу я туда с полным флакончиком, а хирург, который делал мне укол, как увидел, аж задрожал весь и говорит «Послушайте, вам же столько не надо. Давайте я вам сейчас укол сделаю, а вы остальное оставьте мне, пожалуйста, мне сейчас операцию человеку делать надо, а у нас ничего нет». Ну, я оставил ему, конечно, так он просто счастлив был. Минут пять меня благодарил и радовался, что теперь ему на целый день на все операции хватит.

— И вот что интересно, ребята, — вдруг удивленно прибавил он, — почему из всех стран на свете мы умудрились родиться чуть ли не в самой худшей, там, где ничего нет?

— Так ведь Родину не выбирают, — заржал Саша. — Знаете, есть такой анекдот. Два глиста, старый и молодой, просидели всю жизнь, пардон, в заднице у человека, и вдруг случайно выбрались наружу. А там солнышко светит, ветерок веет, птички поют, ну и все такое. Посмотрел молодой глист на все это и говорит:

— Смотри, папа, как здесь хорошо. А чего же это мы всю жизнь жили в заднице?

А старый глист ему сурово отвечает:

— Родину, сынок, не выбирают.

И Саша снова залилдся довольным смехом.

— Понятно, значит, мы всю жизнь просидели в заднице, — заключил Юра. — Ну, хорошо, что хоть теперь выбрались.

— Ну, хватит уже вам ерунду болтать, — вспохватилась, Рита. — Мы же так и не знаем, Белла, приносить тебе все-таки еду завтра или нет. Чем тебя здесь кормят?

— Да здесь много всего дают. На завтрак дали хлеб с маслом, яйцо, салат, творог со сметаной, такой же маленький йогурт, как я говорила, кусок пирога и яблоко. На обед опять салат из свежих огурцов и помидоров, суп, жаркое со здоровым куском курицы, опять кусок пирога, какой-то напиток запивать это все и апельсин. Мало, по-вашему? А еще эти коробочки с йогуртом и творогом целый день дают.

— Так, — задумчиво сказал Саша, — надо узнать, не можем ли мы все лечь в израильскую больницу, а то отдохнуть и поправиться бы не мешало.

— А тебя что, дома плохо кормят? — тут же возмутилась жена.

Однако начинающаяся семейная ссора тут же и стихла, потому что с Пашкой стало происходить что-то странное. Когда они вошли в палату он сразу же сел возле матери, уткнулся ей в плечо и ни разу не поднял головы. Думая, что он просто так сильно соскучился по ней, расстроганная Белла поцеловала его, обняла свободной рукой и, так как он сидел молча, перестала обращать на него внимание. И вдруг теперь она заметила, что он как-то странно потяжелел и всем телом навалился на нее. Решив, что он просто балуется, она легонько потрясла его, но он не прореагировал, а продолжал заваливаться на нее. Все еще не понимая, что с ним, Белла приподняла ему голову, и они увидели побелевшее лицо с синими губами и плотно зажмуренными глазами.

— Пашенька, — истерически вскрикнула Белла, — что с тобой? Саша, позови кого-нибудь, ему плохо.

В это время Пашка открыл глаза и показал слабой рукой на капельницу и иголку в сгибе Беллиной руки.

— Не могу смотреть на это, — с трудом сказал он, и снова закрыл глаза и уронил голову.

Не долго думая, Саша схватил его на руки и выбежал из палаты. Белла тоже попыталась вскочить и побежать за ними, но Юра ее вовремя остановил.

— Не ходи туда, он же не может видеть капельницу, ему опять плохо станет.

— Ой, так что же мне делать? — залилась слезами несчастная мать.

— Рита, побеги, посмотри, что там, — скомандовал единственный не потерявший голову Юра. — Потом придешь, скажешь.

Кивнув, Рита выбежала из палаты. Сашу с Пашкой она нашла аж возле лестницы. Саша купил ему пепси-колу в стоящем там автомате, и тот мгновенно пришел в себя и теперь очень довольный попивал ее, поглядывая на соседний автомат с шоколадками и конфетами. В палату он наотрез возвращаться отказался. Рита осталась с ним, а Саша пошел успокаивать жену. Посещение пришлось прервать, а на следующий день Саша поехал в больницу один. Пашка, конечно, скучал по маме, но страх перед капельницей оказался сильнее. К счастью, на третий день Беллу выписали, объяснили, что нужно делать, если снова будет приступ и отправили домой. Жизнь снова вернулась в обычную коллею. И даже соседи, убедившись, что у них уже все хорошо, снова стали к ним придираться и искать повод для ссоры.

* * *

Через три недели снова вдруг объявился Вовка. Он позвонил Рите и Юре и сообщил, что, наконец-то, «замутил». Правда особого энтузиазма и радости в его голосе не наблюдалось, из чего ребята сделали вывод, что что-то у него пошло не так. На расспросы он не ответил, а предложил им приехать и самим посмотреть на его «бизнес» и дал им адрес. Это оказалось в Хайфе на Адаре, и мучимые любопытством Юра и Рита сразу же решили поехать. Даже следуя Вовкиным указаниям, они довольно долго крутились по запутанным улицам этого оживленного торгового района, но, в конце концов, обнаружили явно сделанную от руки по трафарету вывеску «Мисрад коах адам», то есть, бюро по трудоустройству. Дом, в котором располагалось это бюро был обшарпанным и старым, и сама контора тоже выглядела подозрительно. Это была большая почти пустая комната, где стоял стол с разложенными на нем неизвестного назначения бумагами и несколькими толстыми тетрадями. Еще на столе стоял телефон, а за столом восседал Вовка.

— Ну и как? — чуть ли не с порога насмешливо поинтересовался Юра. — Бизнес идет? Люди приходят, деньги платят?

— Приходят, не волнуйся, — невозмутимо ответствовал новоиспеченный хозяин бизнеса. — Приходят, сидят, морочат голову, это сколько угодно, но когда доходит до денег, вот тут начинаются проблемы. Они хоть и дураки все, но жадные. Вынуть деньги из кармана для них целая проблема.

— Подожди, — остановила его практичная Рита, — ты скажи, ты их правда на работу устраиваешь?

— Здрасьти, — отмахнулся Вовка. — Как это устраиваешь? Знаешь, какие уроды сюда приходят? Да кто ж их на работу возьмет.

— А за что ж ты тогда деньги с них берешь?

— Да за то, что я им предлагаю разные места работы, даю телефоны, а дальше пусть сами звонят и договариваются.

— А если их не возьмут?

— А это будет их проблема. Я же не могу хозяина заставить их взять. Я беру деньги за информацию, а, если они все придурки и даже иврита не знают, так кто их на работу возьмет.