Трупы тут валялись повсюду, в разной степени обглоданности и гниения. Примерно четверть помещения занимала громоздкая советская печь для выпечки мучных изделий, которую мутант вряд ли использовал, ибо проход к ней был завален дерьмом и мертвечиной, слежавшимися в однородную черную массу. Довольно узкая тропинка между кучами зловонных отходов была протоптана к жилому сектору, если это можно так назвать – большому грязнющему столу, придвинутому к солдатской койке с пружинами, продавленными почти до самого пола. Вместо матраса на ней была навалена куча тряпья. Стол же был завален всяким хламом, который мог представлять хоть какую-нибудь ценность: флягами, поясными ремнями, перочинными ножами, укупорками с патронами и так далее. Отдельной кучей возле койки возвышалось сваленное в беспорядке стрелковое оружие, обувь и опустошенные рюкзаки.

Сам хозяин пекарни валялся на полу, метрах в трех от двери. Нехило его отбросили крупнокалиберные пули. Мы, дыша в рукава, подошли поближе, при этом я, закинув автомат за спину, достал из кобуры револьвер и на всякий случай держал псионика на прицеле – мутанты твари живучие. И отважные. Особенно когда им терять уже нечего.

Я не ошибся, мут был еще жив. Мерзкое существо, не имеющее практически ничего общего с внушенным мне пси-образом добродушного хозяина пекарни.

Безволосая голова, вся в рубцах и шрамах…

Огромные вылупленные глаза без век, наверняка прекрасно видящие в темноте… Вместо носа два небольших отверстия в черепе, прикрытые кожистыми шторками, напоминающими веки без ресниц…

Под этими отверстиями широкая пасть, с нижней части которой книзу свешивалось некое подобие бороды – белесая масса, напоминающая сильно перепутанную паутину. Понятно. Внешнее пищеварение. То ли полностью, то ли частично. Если второе, то удобно, не поспоришь. Что не получилось в пасть затолкать, положил на «бороду», и оно само растворяется, и усваивается само, даже челюстями шевелить не надо. Лежи, кайфуй.

Худые, но жилистые конечности мутанта оканчивались четырьмя пальцами с большими и острыми когтями. По вздутому животу периодически пробегала предсмертная дрожь, а впалая грудь была разворочена пулями. Края ран судорожно тянулись друг к другу – регенерация у «пекаря» была бешеная. Однако несмотря на это, повреждения были явно фатальными. Мутант умирал – но при этом находился в сознании.

– Ловко… ты меня, хомо, – прохрипел он. – Любит тебя Зона… Мне б прислушаться к знаку… А я не прислушался…

– К какому знаку? – спросил я, держа на прицеле голову мутанта. Дернется – вышибу мозги без колебаний, и плевать, что эта тварь практически брат по разуму. Шибко разумные «братья» в Зоне и есть самые опасные враги.

– Проходил тут недавно один… С пристяжью… Сильный… Ушел от меня, чего давно не случалось… Хотя двоих оставил тут… Вкусная пристяжь у него, хе-хе… Мне б понять, что появились в Зоне сильные хомомуты, сильнее меня… Не понял… А жаль… Жить – вкусно. Сладко это – жить. Если умеешь…

Мутант засмеялся, но тут же закашлялся. Из ран плеснула черная кровь, и из пасти потекло на «бороду». Его тело дернулось в последний раз – и вытянулось.

– Сдох, паскуда, – скривилась Настя. – Жаль не я его пришила. А что он там хрипел про хоммутов?

– Думаю, не про хоммутов, а про хомомутов, – задумчиво проговорил я. – Людей-мутантов. С виду вроде как обычный человек, а на деле мут. И это он, думаю, про Хроноса говорил. И тех, кто его сопровождал.

– Типа, он двоих сожрал? – не поверила кио. – Отбил от пристяжи Хроноса пару бойцов в качестве добычи, а остальные позорно сбежали?

– Должно же у братца Харона быть хоть какое-то уязвимое место, – пожал я плечами. – Получается, что против пси-атаки он бессилен. Странно, что Фыф его не уделал…

Сказал – и осекся, увидев как закаменела лицом Настя при упоминании имени погибшего шама. Вот ведь, ктулху меня за язык дернул! Кио может только немного забылась, и тут я со своей болтовней.

– Фыф мог не успеть, – медленно проговорила Настя – видно было, что слова давались ей с трудом. – Просто не успеть.

Я ничего не ответил. Когда уже сболтнул лишнее, дальше лучше молчать. Или перевести разговор на другую тему.

Стараясь ставить ноги как можно аккуратнее, чтобы не влезть «берцем» в дерьмо, я подошел к столу, на котором были свалены трофеи «пекаря», снятые с тех, кого он убил. Похоже, мутант все-таки с кем-то торговал – огромные объемы отходов жизнедеятельности, сваленных в помещении, явно не соответствовали относительно скромному количеству трофеев.

Впрочем, меня они не интересовали – когда у тебя присутствует всё необходимое, остальное это только лишний вес. Нет, конечно, я никогда не отказывался от хабара, который можно продать. Но ценных артефактов на столе не было, а все остальное барахло не стоило того, чтобы тащить его на себе до «Янова». Да и искал я не хабар…

И нашел практически сразу.

Они лежали на краю стола, прикрытые какой-то грязной ветошью. Двое часов. Таких же, как у меня с Настей. На одних толстой коркой засохла свернувшаяся кровь, вторые выглядели почище. «Пекарь» не соврал. Он действительно убил двоих телохранителей Хроноса, заставив того спасаться бегством.

– Что же он за тварь такая? – удивленно пробормотала Настя. – Без оружия уложил и сожрал двоих бойцов в таких же бронекостюмах, что были на нас?

– Думаю, помесь псионика и ктулху, – сказал я, беря со стола одни часы. – То ли кровопийца самку мозгоклюя догнал, то ли мозгоклюй воспользовался беспомощностью бородатой самочки, плотно зафиксировав ее ментально.

– Фу, блин, – поморщилась Настя. – Не понимаю, как это можно не по любви?

Я вздохнул. Вот тебе и кио, боевая машина без страха и упрека. А на уме все то же, что и у обычных девчонок – любовь, чувства, и все такое. Хотя Настя не обычный киборг. Я ж отлично помню, как Фыф своими глазными отростками отделил ее мозг от электронного управляющего центра. Так что моя спутница все-таки больше просто девушка с танталовым скелетом и некоторыми смертоносными способностями. Причем находящаяся в интересном положении. Поэтому ничего удивительного.

Кстати, часы, которые я держал в руке, стояли. Секундная стрелка не двигалась. Хммм… Неужели в артефакте, питающем механизм, совершенно не осталось энергии?

Я перевернул часы.

Ага, понятно. Артефакт, который должен был быть вмонтирован в заднюю крышку, отсутствовал. Судя по отметинам на металле, его грубо выдрали из ниши, в которую он был искусно и надежно вделан. Интересно, зачем?

Внезапно в углу помещения раздался странный звук. Я оторвал взгляд от часов, поднял голову – и тут же, бросив бесполезный трофей, рефлекторно схватился за автомат.

Хотя стрелять было не в кого.

Странный вибрирующий звук шел от грязной, закопченной печи, которой по всей видимости не пользовались со времен аварии на ЧАЭС. Причем сквозь щели в ржавом металле бил лазурный свет, живо напомнивший мне сияние Монумента.