Работала Антонина как никогда интенсивно. Идеи рождались быстро и легко. Ей оставалось только преобразовать их в эскизы и чертежи и отправить на рассмотрение жюри.

* * *

Результат этого почти трехнедельного творческого марафона был впечатляющим. За это короткое время девушка подготовила несколько серьезных проектов для профессиональных конкурсов: редизайн интерьера итальянского ресторана, дизайн интерьера кофейни в стиле арт-деко, дизайн салона швейцарских часов и вестибюля бизнес-центра. После таких сложных задач дизайн-проекты интерьера квартиры-студии для молодой пары и гостиной для загородного дома в этническом стиле, которые она разработала специально для конкурса начинающих дизайнеров, показались ей легкой забавой.

Когда была закончена и отправлена на конкурс последняя работа, Антонина с удовлетворением выключила компьютер и решила устроить себе пару выходных дней. Репетиции «Иллюзии гениальности» возобновятся не раньше октября, и у нее еще оставалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к предстоящей встрече с человеком, который разбил ее сердце. Она не знала, как ей теперь с ним общаться и сможет ли она посмотреть ему в глаза. Но как бы то ни было, до премьеры спектакля им все равно придется работать вместе. Об этом девушке постоянно напоминал японский истукан, который все еще стоял на видном месте и как рентгеном просвечивал ее насквозь своим единственным левым глазом.

Закончив все намеченные дела, Антонина выбралась из своей тесной комнаты и отправилась на прогулку по вечерней Москве. Погожий осенний день клонился к закату. Прохладный сентябрьский ветер гонял по тротуарам опавшие листья. Столица жила своей обычной жизнью. В знаменитых московских пробках автомобили недовольно пыхтели парами отработанного бензина и двигались очень медленно. В отличие от машин люди на улицах шагали быстро: кого-то торопился домой, кто-то шел на свидание, а кто-то планировал провести вечер в театре или клубе. Поддавшись энергичному ритму города, Антонина тоже ускорила шаг и заторопилась в ногу со всеми. Но спешить ей было некуда: сегодня ее никто и нигде не ждал. И сегодня, впервые за последние три недели, девушку больше не беспокоило ее одиночество: она, молодой дизайнер Антон Треф, снова стала хозяйкой своей судьбы. Ей удалось подавить в себе ненужные эмоции и заглушить едва зародившуюся любовь, но почему-то сейчас это преодоление ее нисколько не радовало. Она бесцельно шагала по людным улицам, и в ее душе медленно умирали последние отголоски недавнего чувства.

Когда Антонина вернулась домой, был уже поздний вечер. Она выглядела уравновешенной и спокойной. Чувства сменились полным безразличием, и только горький комок в горле и тихая грусть в душе все еще напоминали о пережитом разочаровании. Но слез уже не было, а сердце стучало ровно и ритмично. И даже Дарума больше не смотрел на нее с осуждением. Теперь взгляд одноглазого чудища был полон симпатии и сочувствия, и девушке показалось, что кукла ей понимающе кивает.

В эту ночь девушка впервые за долгое время спала спокойным и глубоким сном без сновидений.

На следующий день Антонина проспала до полудня. Вставать не хотелось, и когда зазвонил телефон, она все еще была в постели.

— Привет, Антон!

От звука знакомого голоса сердце девушки застучало так громко, что она прикрыла мобильник рукой, чтобы собеседник не услышал этой канонады.

— Здравствуйте, Игорь Борисович, — пробормотала она.

— Что-то не слышу радости в голосе и не чувствую уверенности в жизни. Ты меня еще не забыла?

— Нет, что Вы, конечно, не забыла. Как Ваши дела? — спохватившись, спросила она.

— Я только что вернулся в Москву, и у меня две новости — хорошая и плохая. С какой начать?

Антонина постепенно овладела собой, и голос ее зазвучал немного увереннее:

— Давайте с плохой.

— Плохая новость — это то, что у меня сегодня две важные встречи, и я буду занят до самого вечера. Поэтому прямо сейчас я с тобой встретиться не смогу.

— Ну, это, положим, вообще не новость. А что насчет хорошей новости? Мы снова начинаем репетиции? Когда?

— Да брось ты, Антон, репетиции никуда не денутся. Начнем, не беспокойся, все в наших руках. Но я даже в театре еще не был, не знаю, что там делается. Я буквально только что приехал в Москву и сразу звоню тебе. Хорошая новость — это то, что мне подарили бутылку отличного французского вина, очень редкого, коллекционного. Так что предлагаю встретиться сегодня вечером и отпраздновать мое возвращение. Ты как, свободна?

Антонина твердо решила наотрез отказаться от каких-либо неформальных встреч с режиссером, сохранив с ним чисто деловые отношения. Но ответ слетел с языка неожиданно, сам собой:

— Конечно, свободна!

— Тогда приезжай сразу ко мне домой. Ты ведь у меня еще не была. Заодно посмотришь, где я живу.

Антонина почувствовала легкое возбуждение. Игорь Борисович никогда раньше не приглашал ее к себе домой, и никто из актеров никогда не говорил, что побывал в гостях у режиссера. А он продолжал:

— Приезжай часам к семи или позже, как получится. В семь я уже буду дома. Запиши адрес. Это рядом с метро, так что не заблудишься.

Антонина дрожащей рукой записала адрес, проклиная себя за слабоволие.

— Ну что, Антон, до вечера?

— До вечера!

Девушка вскочила с кровати, с трудом подавив желание разбить телефон о стену. Она же только вчера поклялась себе, что больше даже думать не будет об этом человеке! Да, он талантливый, обаятельный и интересный! Да, ей с ним всегда приятно и легко — ну и что? У него своя жизнь, и начинающему дизайнеру в ней места нет и быть не может. Он известен в театральных кругах, о нем пишут в прессе, и к тому же он очень взрослый… А она кто? Девчонка, только что с институтской скамьи? Нельзя влюбляться в того, кто тебе не пара! К тому же она только-только начала приходить в себя и избавляться от тяжелой и страшной болезни под названием «любовь»! Она же только вчера поставила на своем безответном чувстве окончательную и жирную точку! А сегодня он едва только поманил ее пальцем, и она, Антон Треф, уже готова мчаться к нему хоть на край света!

Но долго сердиться на свое слабоволие девушка не смогла. Поймав себя на том, что ей очень и очень хочется снова увидеть любимого человека, она подумала: «В конце концов, почему я должна отказываться от общения с ним? Кому это мешает? К тому же мне от него ничего не надо. Тогда почему бы не провести с ним еще один вечер?»

Внезапно она ощутила прилив новых сил, и ей захотелось петь и танцевать. Антонина немного покружилась по комнате, раскинув руки, и помчалась приводить себя в порядок.

Квартира режиссера находилась в историческом центре столицы. Антонина никогда не была в этой части города. Казалось, что на этой крохотной улочке еще сохранился дух старой Москвы — города времен Владимира Гиляровского и Александра Островского. Магазинов здесь не было совсем, автомобили проезжали редко, а высокие деревья с пожелтевшей осенней листвой почти полностью поглощали шум мегаполиса. Казалось, что жизнь здесь застыла и осталась в прошлой эпохе, и попасть сюда можно только на машине времени. Девушка шла по пустынной улочке и любовалась невысокими кирпичными домами дореволюционной постройки, улыбаясь в предчувствии предстоящей встречи.