— Понятно… И кто такие?

— Одного из них вы прекрасно знаете, — вновь заговорил Подбельский. — Глеб Шебай.

Потап одобрительно кивнул. Личность и впрямь заметная. Пожалуй, он лучший из известных мне следопытов. Кстати, Шебай — это не прозвище, а фамилия.

— А второй?

— Юрун. — Полковник замолчал.

Мы с Потапом вопросительно смотрели на него, ожидая продолжения, но, похоже, Подбельский уже сказал все, что хотел.

— Юрун — это имя или прозвище? — уточнил Леша. — Что-то я не знаю такого следопыта. Из новеньких, что ли?

— Можно и так сказать… — Подбельский нерешительно замялся и глянул на Петровича, будто прося совета или помощи.

Тот поморщился и раздраженно уставился на Потапа:

— Вы спросили имена следопытов, вам их назвали. Что еще вы хотите знать? Их полные биографии и послужные списки? Любимые позы в сексе? Храпят ли они во сне? Что вам еще не ясно?

— Все ясно, — невозмутимо ответил Потап и обратился к полковнику: — Какова наша задача?

— Разведка, — ответил Подбельский. Он явно обрадовался перемене темы. — Вы должны следовать за противником, не обнаруживая себя. В контакт не вступать. Выяснить местонахождение базового лагеря, кем укомплектован и кто стоит во главе. Короче, полный сбор информации. На всякий случай в Ванаваре в полной боевой готовности будут ждать три роты егерей. По вашему сигналу они смогут начать зачистку в самое кратчайшее время. Вопросы есть?

— Так точно, — кивнул я. — Известна ли хотя бы примерная численность неприятеля, которого нам предстоит выслеживать?

— Сорок-пятьдесят бойцов. Среди них несколько тяжелораненых, их несут на носилках, так что группа идет медленно. Еще вопросы?

У меня была прорва вопросов, но все их можно решить в рабочем порядке. Кроме одного:

— Кто в нашей группе старший?

— Майор Потапов…

Подбельский замялся, и я отлично понимал почему. Егеря, Кочкин и я станем подчиняться Потапу беспрекословно. А вот признают ли его власть люди Петровича и Будды — это очень большой вопрос. Впрочем, если балласт начнет выеживаться, от него легко избавиться: выстрел в ногу и вызов вертолета за раненым, дескать, «несчастный случай на охоте».

Петрович словно прочитал мои мысли. Когда мы с Лешей уже покинули кабинет, он догнал нас в коридоре:

— Эй, парни, погодите-ка… У меня к вам личная просьба… Постарайтесь не потерять моих людей в самом начале маршрута, ладно? Я, конечно, все понимаю, не на прогулку идете, дикие земли, мутанты и аномалии. Но и беспредельничать не стоит. Хорошенько подумайте, прежде чем жать на спусковой крючок. — Он перевел ласковый, отеческий взгляд с Алексея на меня и даже приложил руку к сердцу для убедительности. — Нет, в самом деле… Бедуин, Потап, вы меня знаете. Я в долгу не останусь. Отплачу и за все хорошее, и за все плохое.

— Это точно, — хмыкнул я.

— Значит, договорились?

— Там видно будет, — недовольно отозвался Потап.

М-да… Работенка нам предстояла не из легких. И не потому, что сложным было само задание. Опасность скорее представлял разномастный, непредсказуемый коллектив. Ведь одно дело — осуществлять разведку в составе слаженной, сработавшейся группы, и совсем другое, когда каждый сам себе голова.

К формированию отряда егерей Потап подошел взвешенно. Отобрал восьмерых — знакомых, проверенных ребят, среди них — двое с серьезной снайперской подготовкой, один пулеметчик с ПКМ, санинструктор и сапер. Но вместо успокоения я все сильнее ощущал нарастающую тревогу. Мне казалось, что мы тащим с собой взведенную бомбу, которая рванет в самый неподходящий момент, да так, что мало никому не покажется…

Байки, подслушанные у костра:

Один хуги приглашает другого в гости:

— Приходите, моя жена варит отличный черепаховый суп. Череп у нас есть, а вы приносите пах.

Мои опасения начали сбываться уже в вертолете — между балластом произошла короткая потасовка. Запрыгивая на борт, Ерш машинально ухватил Тарана за предплечье, чтобы не упасть. Любимчик Петровича тут же брезгливо сбросил руку изгоя и прошипел:

— Не лапай, тварь! Еще раз дотронешься, отмудохаю так, что шары полопаются!

Он добавил еще несколько слов на чисто русском языке, самыми приличными из которых были «мутант вонючий».

Ерш в ответ мгновенно ощетинился… как еж. По руке изгоя побежали голубоватые электрические разряды. Таран тут же наставил на него «Ярыгина»:

— Ну, давай, урод глазастый. Кто быстрее?

— Отставить! — вмешался Потап. — Ерш, хватит, я сказал! Гаси эту свою электрическую хрень. А ты, Таран, убери ствол. Настреляешься еще на маршруте. Подумаешь, недотрога какая. Он тебя случайно задел, а ты орешь, как целка перед случкой. Еще раз бузу устроите, высажу обоих на хрен! Ясно?

Ерш скорчил гримасу, но разряд погасил. Таран нехотя убрал пистолет. Но Потапа их реакция не удовлетворила:

— Не слышу ответа, бойцы!

— Да ясно все. Ну, виноват, погорячился. — Таран покаянно развел руками. — Но и ты, Леш, меня пойми. Когда этакий задрот…

— Я тебе пасть с песком помою, — пообещал Потап. — А потом леской ее зашью. Ведь договоришься на свою голову.

— Все! — Таран шутливо зажал себе рот руками. — Я могила.

— Скоро там будешь, — не удержался Ерш, но наткнулся на взгляд Потапа и поспешно добавил: — Он ведь сам… Ладно, я понял. Проехали…

Вертолет высадил нас на берегу реки Гнусной и тут же улетел, чтобы не демаскировать группу.

Река недаром получила свое название — мелкая кровососущая мошкара темными тучами висела в воздухе. Казалось, весь гнус АТРИ решил собраться именно здесь. Счастье еще, что не было слепней и паутов — те еще кусачие твари.

Впрочем, стандартное егерское облачение — бронекостюмы «Скат» — надежно защищали от ядовитых укусов. Открытыми оставались только лица и кончики пальцев рук. И то и другое мы натерли репеллентом еще в вертолете, и все же пришлось надеть сетчатые накомарники.

Балласт был одет кто во что горазд. Люди Петровича — Механик и Таран — красовались в дорогущих, невероятно удобных, облегченных и прочных бронекостюмах «Василиск». Изгои же пренебрегли броней, ограничившись обычным лесным камуфляжем. Хотя ботиночки они все же выбрали наши, егерские, комплекта «Скат», — самую оптимальную обувку для АТРИ, нечто среднее между горными вибрамами и спецназовскими берцами, да еще и со специальными прорезиненными бахилами, доходящими до колена и уберегающими от воды и болотной грязи. В них, что называется, и бегом, и ползком, и по горам, и по болотам. Разве что летать нельзя, а все остальное запросто.

Из оружия Боря Таран предпочел ПКМ. Оно и понятно — с его могучей комплекцией таскать на себе эту тяжеленную бандуру самое то. Главное, чтобы ставленник Петровича не применял свою шумную пукалку направо и налево, а то стрельбу в момент услышит преследуемая дичь, и тогда слежке наступит пушистый песец, как говаривала моя знакомая охотница за олигархами. Кроме ручного пулемета у Бори имелись пистолет «Ярыгин» и целая куча гранат.