— Что как узнал? — не понял Димка, не отрываясь от автоматного прицела.

— Что они кинутся.

— Сам еле ушёл. Вовремя сообразил, что за звери и что затевают. Кинуться не решились, Султана побоялись, так эти твари пытались меня в осаду взять. Хорошо хоть патроны есть. Иначе тут бы и сожрали.

— Они вернутся?

— Понятия не имею. Но ночевать в любом случае придётся здесь. Скоро стемнеет. Как вы тут оказались? Я думал, вы прямо пойдёте.

— Это она, — помолчав, кивнула Настя на дочку. — Такое впечатление, что ты её и вправду приворожил.

— Да иди ты. Нашла о чём говорить, — презрительно фыркнул Димка. — Вот моя ворожба. Единственная и самая для меня подходящая, — добавил он, показывая автомат.

— Да уж, наворожил, — усмехнулась Настя дрожащими губами. — Интересно, где ты так стрелять научился?

— Я вообще-то в армии служу, если ты забыла, — пожал плечами солдат, продолжая всматриваться в сумерки.

— Забудешь тут. Просто, чтобы так стрелять, нужно в какой-нибудь войне поучаствовать, а ты говорил, что склады охранял.

— Ну я всё-таки контрактник. Хоть и караульная рота, но стрелять нам положено как следует. Так что стрелять нам приходилось часто. Что называется, для тренировки. А от войны, как говорится, бог миловал. Не довелось. Но за свою стрельбу чуть было в подразделение снайперов не угодил.

— И что помешало?

— Не успел. Сама видишь, что тут началось. Теперь не до жиру. Живым бы из всего этого выбраться.

— Думаешь, они будут нас преследовать? — насторожилась Настя.

— Не знаю, но такую возможность нельзя сбрасывать со счетов. Собака не волк. Это дикий зверь от человека подальше держится, а эти отлично знают, чего ожидать и как себя вести. Потому и не боятся, — задумчиво ответил парень.

— И что теперь делать? — окончательно растерялась Настя.

— Утром видно будет. А этой ночью придётся обойтись без огня и спальных мест. Не стоит на землю спускаться.

— А спать как?

— Там, под крышей что-то вроде чердака есть, там и устроимся.

— А есть что?

— Консервы. Впрочем, если не хочешь, я не настаиваю. Поступай, как знаешь, — решительно ответил парень, спускаясь со своего насеста.

Не ожидавшая такого ответа Настя смогла только растерянно охнуть. Притихшая от испуга Нюська задумчиво посмотрела ему вслед и, повернувшись к матери, тихо сказала:

— По-моему, тебе нужно извиниться.

— Чего-о?! — в полный голос протянула Настя, от удивления чуть не свалившись с крыши.

— Того. Ты его обидела, тебе и извиняться, — пожала плечами Нюська.

Слушая дочку, Настя никак не могла избавиться от чувства дежавю. Что где-то не так давно она уже слышала эти слова точно с такими же интонациями. Тем временем парень успел перебраться на чердак этого странного сооружения, и вовсю шуршал чем-то, ловко устраивая себе логово. По-другому это Настя назвать не могла. Понимая, что парень кругом прав, она попыталась тоже перебраться на чердак, но с ребёнком на руках это оказалось не просто. Едва не сверзившись на землю, женщина плюнула на гордость и, вцепившись в перекладины лестницы, позвала:

— Слышь, парень. Как там тебя. Помоги нам слезть.

Поднявшись, солдат подошёл к пролому, через который спустился на чердак, и, подняв голову, вопросительно воззрился на Настю.

— Возьми её. А то я отсюда слечу раньше, чем охнуть успею, — буркнула женщина, злясь неизвестно на что.

Вместо ответа парень просто поднял руки и, примерившись, сказал:

— Опусти её в пролом и бросай. Я поймаю.

— Она тяжёлая, — не удержалась Настя от очередного совета.

— Делай, что говорят. Я не собираюсь тут всю ночь торчать.

Не ожидавшая такой отповеди Настя растерялась. Судя по его тону, свой лимит стервозности она исчерпала до донышка. Аккуратно опустив дочку в пролом, она заставила себя разжать руки, с замиранием сердца наблюдая за коротким полётом ребёнка. Но всё обошлось. Парень и вправду оказался силён. Ловко подхватив Нюську, он легко подкинул её ещё раз и, поставив на доски чердака, сказал:

— Вот и порядок. Не испугалась?

— Не-а, — покачала головой Нюська.

— Вот и умница. А теперь постой вот тут, в стороночке и дождись, когда мама спустится, — ответил парень и, развернувшись, отправился на своё место.

Кое-как спустившись с крыши, Настя первым делом подхватила на руки дочку и, повернувшись к солдату, зарычала:

— Трудно было присмотреть за ней пару минут? А если бы она вдруг вниз свалилась? Это же ребёнок.

— Слушай, ты… — вдруг вызверился парень, зарычав не хуже цепного кобеля. — Сама сказала, помоги спуститься. Я помог. Забрал ребёнка и поставил на пол. Чего ещё?

— А ушёл зачем? — не унималась Настя.

— Не хочу педофилом прослыть. Чем дальше от вас, тем лучше, — рявкнул в ответ парень, сжимая кулаки.

Только теперь до Насти дошло, что от очередной оплеухи её отделяет всего ничего. Одно неосторожное слово, и он сорвётся. Но остановиться она уже не могла. Решительно отодвинув Нюську в сторону, женщина шагнула вперёд и набрала полную грудь воздуха, чтобы по привычке начать вопить в полный голос. Но у него был свой взгляд на всё происходящее. Не дожидаясь очередного оскорбления, парень резко, без замаха двинул её кулаком в живот. Не ожидавшая такого хамства с его стороны, Настя рухнула на колени, пытаясь справиться с резкой болью.

Вернувшись на своё место, Димка положил автомат на колени и, достав нож, принялся вскрывать банку консервов. Настороженно следившая за всем этим безобразием Нюська подошла к матери и, погладив её по плечу, тихо сказала:

— Мам, ну почему ты всегда всех обижаешь? Мы же бегленцы, нам нельзя ссориться.

— Беженцы, — сквозь слёзы поправила её Настя.

И тут, не удержавшись, в голос разревелась. Сказалось напряжение последних часов, ссора с отцом ребёнка и обида на весь свет сразу. Она и сама отлично понимала, что обижает парня незаслуженно, но сделать с собой ничего не могла. Сидевший в своём углу парень угрюмо жевал холодную тушёнку, старательно делая вид, что не замечает беспокойных соседок. Понимая, что для примирения время ещё не пришло, Настя, кое-как успокоившись, занялась ребёнком.

* * *

Он проснулся с рассветом. Точнее, его разбудили капли дождя, просочившиеся сквозь дырявую крышу. Как ни пытался Димка устроиться так, чтобы не промокнуть, вода его всё равно нашла. Выглянув в пролом, парень скривился и, вздохнув, принялся собираться в дорогу. Дождь дождём, собаки собаками, а идти всё равно надо. С каждым днём его всё больше снедало беспокойство за родителей. Переночевавший на голой земле, прямо под лестницей Султан, услышав, что Димка проснулся, тоже встал и, потянувшись, звучно зевнул. К удивлению парня, кобель выглядел сытым и вполне довольным жизнью. Причину этого довольства Димка решил не выяснять. Что называется, для собственного душевного спокойствия.