Это водитель трамвая в последний момент заметил субтильного юношу Субти, решившего перебежать пути прямо перед вагоном.

5

– У вас свободно? – спрашивает Субти у Урко, протискиваясь сквозь плотные ряды пассажиров.

Урко сегодня при параде: в костюме и с галстуком. Дополняют элегантный прикид кроссовки, натянутые на босу ногу. На голове у Урко вязаная пижонская шапочка-пидорка. На свободное сиденье Урко положил букет азалий, которые Субти сначала принял за растрепанные пионы. Потому что вид у Урко, несмотря на элегантный пиджак и строгие спортивные штаны, всё-таки несколько расхристанный.

– У вас свободно? – чуть громче переспрашивает Субти.

– Что вас конкретно интересует? – просит уточнить и формализовать Урко.

– У вас место для кого-то занято?

– Занято, но уж точно не для вас! – Урко пытается оставаться в рамках вежливого разговора.

– А для кого? – на этот раз просит уточнить Субти.

– Вон для того элегантного мужчины! – Уже заводясь, Урко указывает на пробирающегося сквозь толпу Упсо. – Ясно, чувырла?!

– А-а, теперь понятно! – Субти, пытаясь сохранить лицо, делает вид, что удовлетворен.

– Но даже если было бы свободно, я б тебя нипочем не посадил рядом с собой! – Урко уже не может остановиться. – Место есть, но не про твою честь! Понял, урод?

Субти, раздраженный хамством Урко, недовольно хмыкает носом и отходит, не вступая в дебаты, подальше от Урко и поближе к студентам философско-политологического и филологического факультетов Антти и Ахтти.

– Вы что-то хотели у меня спросить? – Урко поворачивается в сторону Ситро.

– Вовсе нет, – вяло улыбается Ситро.

– Все в порядке? – Урко чувствует себя альфа-самцом, отстоявшим территорию.

– У меня да.

– Точно? – переспрашивает на всякий случай Урко, уже ощущая себя хозяином салона с правами не меньшими, чем у Пелле.

– Да-да, все в порядке, – хихикает Ситро.

– У меня тоже. – Урко расплывается в улыбке, сверкая фиксой. Широкая улыбка рассчитана на симпатичных девушек, что табунятся на задней площадке.

6

Одна из этих девушек – Пиркка. Впрочем, она уже давно не девушка, а молодая мама. И едет не одна, а со своим сыном Иллки. Сегодня Пиркка везет своего малыша не в детский сад, а на свидание к отцу. Нет, Хаакки, отец Иллки, отнюдь не уголовник со стажем, как отважный Урко. И срок ни разу не мотал. Он сидит у себя дома, обставившись компьютерами и мониторами, как маленькими окошечками в мир. Полное его имя Хааккери, но близкие называют его по свойски. Пиркка и Хаакки разошлись, когда их общему ребенку не было и года, всё из-за тех же компьютеров. И глаза Пиркки больше никогда не видели бы Хаакки, но как объяснишь сынишке, почему он при живом и здоровом отце ни разу не встретился с ним. И тогда она, преодолев гордость, набрала номер бывшего супруга.

– Не хочешь хоть раз повидаться со своим сыном? – сразу спросила она.

– Почему ты спрашиваешь об этом именно сейчас? – напрягся Хаакки, которому как раз подвернулась интересная задачка.

– А когда я должна об этом спрашивать? – удивилась Пиркка.

– Но сейчас у меня нет ни сантима, чтобы доехать до вас, – выдвинул аргумент Хаакки.

– Не вопрос, – нашлась Пиркка. – Мы сами к тебе приедем.

И вот Пиркка, снова преодолевая гордость, везет сына на свидание с отцом. Уже второй раз за неделю.

А первое началось как-то неловко. Хаакки стушевался, не зная, что сказать сыну и как себя с ним вести. Но Иллки, недолго думая, подбежал, обнял папу, прижался к нему всем телом и сказал:

– Папа, я тебя очень сильно люблю. Сильнее всех на свете.

– Я тебя тоже люблю сынок. – Хаакки неуклюже обнял сына.

– Ура-а! Мама, папа меня тоже любит! – завопил счастливый Иллки.

От увиденного Пиркка чуть не заплакала. Растишь, растишь ребенка, вкалываешь до ночи в пиротехническом отделе магазина игрушек… А тут какой-то козел, который за шесть лет не удосужился не только увидеть, но даже позвонить, вдруг становится для сына самым любимым человеком…

Впрочем, Пиркка преодолела гордость еще раз, пообещав сыну регулярные встречи с отцом. Это когда Иллки сказал ей перед сном, что сегодня, мол, был самый счастливый день, потому что он наконец увидел папу.

И вот теперь Пиркка везет сынишку на свидание с папой Хаакки.

7

Хельми тоже везет ребенка. Но не мальчика, а девочку. И не к папе, а к психологу Психикко.

Дело в том, что Хельви совсем плохо учится. Ну никак не хочет постигать азы арифметики и заковыристой грамматики поволжско-финского языка.

Хельви последняя в классе по всем предметам. Хельми приходится тратить целые дни, чтобы дочь хоть чуть-чуть продвинулась в учебе. Научилась складывать палочки и писать буквы по прописям. Но уж больно тяжело даются Хельви соединения между буквами, да и слова в строчку никак не ложатся. Буквы то вылезают сверху, то падают ниже, а то и вовсе ложатся боком. А в математике Хельви путает плюс и минус, и когда ей с натяжкой ставят тройку с минусом, она думает, что получила пять с плюсом.

Озабоченная рассеянностью дочери, Хельми отвела ее к Психикко. Ведь сама Хельми училась всегда хорошо. И на работе Хельми очень сосредоточенна и внимательна, безошибочно сводит кредит с дебетом в приходно-расходных ордерах. В счетах-фактурах Хельми отпускает всегда точное количество хрустящих цифирок-палочек-соломинок, никогда не ошибается и верно разносит по счетам. Ей приходится много работать и вести бухгалтерию в нескольких фирмах, чтобы как-то прокормить семью. Мужа Хельми недавно потеряла. Он нахамил кому-то неудачно в трамвае номер два – вот его и убили.

Психикко долго занималась с Хельви. И однажды ей удало сь вытащить из девочки, что та не хочет хорошо учиться, потому что не хочет взрослеть. Хельви как-то спросила маму, почему папа умер.

– Состарился и умер, – сказала Хельми, не желая пугать дочку трамваем номер два. Еще не хватало, чтобы у ребенка возник комплекс общественного транспорта плюс клаустрофобия.

– А почему он состарился? – спросила Хельви.

– Все люди взрослеют и стареют, – ляпнула Хельми.

– И ты тоже однажды умрешь? – едва проговорила Хельви.

– Ты тогда уже будешь большой и самостоятельной, – ободряюще улыбнулась Хельми.

Теперь Хельви боится, что, когда она вырастет, мама умрет. Потому детская душа и сопротивляется взрослению. Хельви, как заметила Психикко, просто отказывается взрослеть. Психикко вообще считает, что все болячки идут от детских травм. Если из семьи ушел отец, ребенку трудно доверять людям и привязываться к новому человеку. А потом будет трудно полюбить и стать счастливым.