иным живущим, и какова при подобном зачатии роль и творчество существующего отца семейства, вопрос, точно, большой.

В процессе жизни всё демонстрирует, что плоть несёт возможность наполниться совершенно новыми чувствами, плотскими чувствами, с точки зрения стороны энергетики Света, марающими живущего самыми грязными пожеланиями и помыслами. Сама сторона Света дарит сознанию зачатки способностей насладиться, пусть даже в крайне примитивных азах, гармонией красочных антуражей, одновременно проникаясь гармонией звуков, гармонией запахов. Всё, что, исходя из ощущений, сказочно мелодично и просто чарующе-радует, созвучно, переполненным счастьем, всяческим всплескам эмоций, способно по-настоящему одарить наслаждением и окрылённостью духовную суть. Даровать крайне ценимое наслаждение здесь и сейчас. Наслаждение, и близкое, и далёкое к тому, и от того, что дарует телесно-плотское восприятие происходящего и случающегося. Вкус той же пищи тоже может, по-своему, и, зачастую, неоспоримо по-новому зазвучать в таком, неведомом ранее осмыслении окружившей и обступившей душу реальности. Не говоря о той же Вере, Надежде и, разумеется, дарованной Плотью и чувственной страстью, Любви. В результате, как следствие, мир начинает звучать, как никогда до того не звучал. Никогда, и для стороны оживляющего энергией Света, и для воплощающей объёмностью Плоти. Одна беда, воистину, человек как воплощение Божье, созданное по образу и подобию Божьему, получается каким-то уж очень, удручающе странным! Страстями своими во всём, в чём только возможно, любой член человеческого сообщества остаётся всё таким же, переполненным жадностью и бессмысленной злобой представителем животной среды, потому делами своими едва ли не на каждом шагу уподобляется самым примитивным представителям окружающего животного мира. Духовно такой носитель интеллекта и разума если всё-таки в чём и растёт, то крайне не торопясь, и к Свету тянется скорей на словах, знает, что целенаправленно отстраняться от всего, духовно марающего, необходимо, но, если и приобретает желание подобным образом поступать, то только в лице единиц особо выдающихся избранных. А подобные избранные, если верить о такого рода людях написанному, рождаются-появляются среди прочих живущих не без помощи Божьей, или же, говоря проще, посещают сей мир далеко не сами по себе и, это точно, не просто ввиду случайности. Да и потом, после того, как такие несколько необычные подарки от Бога рождаются, как и все прочие люди, то есть, не ведая совершенно, полностью ничего, те, кого озаботило усилия к появлению таких даров прилагать, почему-то начинают немедленно ждать, что эти, просто появившиеся среди обычных людей и чем-то в чём-то от самых разных людей, сомнений нет, отличающиеся обязательно проникнутся полным пониманием происходящего. Правда, если такие люди действительно начинают идти достойной дорогой, то даже сам мир вокруг начинает, подстраиваясь, помогать в постижении до того неведомого и недоступного. Вместе с тем, главная задача таких особо выделяющихся как раз в том обычно и состоит, чтобы проникнуться как можно более глубоким пониманием смысла и сложностей мироустройства, частью которого с некоторых пор, рождаясь среди прочих членов человеческого сообщества, по обстоятельствам стали. Определяющее правило непреложно для всех. Только проникнувшись подобным пониманием, и, вместе с тем, сохраняя в чистоте свою духовную суть, можно стать тем, кто окажется способен замолвить слово, спасая таким от неизбежного наказания неких других. И дело здесь даже не в какой-то особой доброте или жестокости того, кому и предстоит замолвить то слово. Просто всем, без исключенья всем необходимо оказаться готовыми по результату жизни в чём-то ко всему тому, что в процессе существования ждёт. К тому же людям, всем людям, о недопустимости и опасности марающих душу дел твердят уже очень-очень давно! Это сказано, и не раз: Пойми, человек, растишь и лелеешь душу свою в течение жизни, после чего оформляется такая душа, основа и суть дара последующего существования, и, как результат, либо сможет, либо не сможет достигнуть надлежащего уровня, уровня Света, и, если результат далёк от совершенства, после смерти, просто покинет разлагающуюся телесную оболочку. Дальше случится то, о чём тоже сказано неоднократно: то, что всё-таки получилось внутри себя вырастить, должно найти в себе силы чтобы подняться над истинным конгломератом, самых разнообразных и малоприятных мыслей, идей, устремлений, порождаемых по большей части обычной материей, в объятиях которого, пока ощущаешь себя членом человеческого сообщества, среди всех прочих живущих живёшь. Грязь отрицательных, воистину плотских поступков, всё это то, от чего любому в эти мгновенья захочется полностью и безоговорочно отстраниться. Все эти дела, распространяющие между живущими недопустимое зло, со всей неизбежностью потянут душу того, кто до того этим жил, словно назад, вглубь из месива таких, кого тоже при жизни замарали делишки не лучшего свойства. И потому такая душа, вся в грехах, просто не сможет, над всем воспарив, вспыхнуть собственным Светом, как должно. Возрождение снова при таких обстоятельствах выглядит почти недоступным. И всё-таки это возможно. Память о личности, если всё-таки грязь мерзких дел такой дух замарала, то пусть при рождении новом такой будет забыт в виде личности, пусть передаст тому образу, через зачатье которого вновь испытает рождение, только лишь то, что поможет рождённому лучше, быстрее освоиться в мире, в который ново появившийся входит. Всякий же, кто умер, пусть, если жалеют о таком, что когда-то, а всё-таки жил среди прочих, радовал всех и ушёл люди живущие, и не марает помянутого и мир покинувшего грязь от дел недостойных с изрядным избытком, да будет такой снова как будто бы вспомнен одним и родившихся в новом, сменяющем прежнее поколение общества человеческого, и пусть начинает такой новый появившийся среди живых полниться памятью об ушедшем и с надлежащем сочувствием помянутом от момента рождения, и продолжается это пусть, пока родившийся не повзрослеет и не возмужает. И да будут те знания, что появятся у такого родившегося по мере взросления этому, вновь появившемуся на Свет только в помощь. Пусть же будет, что если не марают душу умершего дела недостойные, если поминают такого те из живущих, кому даже одно существование такого покойного приносило великую радость, то пусть снова рождаются такие ушедшие, и пусть те, что родятся, словно бы вспоминают о таких, ощущая от рождения помогающее учиться знакомство со знаниями того, кому и пристало таким образом словно бы в самих новых родившихся появляться. Если запятнавшему себя делами неправедными всё-таки не будет разрешено вновь телесно пытаться растить, сохраняя духовное обличие старое, свою новую достойную душу, то начинать такому придётся, как и обычные рождающиеся начинают, и потому ту свою личность, что до этого столь недостойно закончившеюся жизнь прожила, вспомнить такой обречённый на забвение просто не сможет. Из памяти пусть у того, кто родится, останется то,