В детстве средств не было девочек водить. А во время службы как-то не хотелось. Все знакомства происходили либо в клубе, либо в баре. Разовый секс, какое кино потом. А с Амандой я бы хотел. На последний ряд. Чтобы целоваться без остановки. Хотя какая разница на каком ряду. Самое главное — целовать эти аппетитные губки, а какой это будет ряд и что за фильм не имеет значения.

Ну вот. Стоило подумать о губах девушки, как член тут же отреагировал. Пойти в душ, что ли, расслабиться хоть немного, иначе у меня скоро спермотоксикоз будет.

Ещё надо бы продолжить просматривать информацию, что нашёл Холл, а ноутбук один. Да, здесь я знатно налажал. Не подумал подготовить хоть какие-то развлечения на время нашего пребывания в «убежище», в случае непредвиденных обстоятельств. Например, таких, как агрессивно настроенная колючка.

В доме вроде, шашки оставались, ещё со времён лесника. Можно было бы найти и поиграть. На раздевание. Надеюсь, Аманда не умеет или очень плохо играет. Ухмыляюсь этой мысли, а потом вспоминаю, что мне ни хрена не светит.

Периодически посматриваю на девушку, как она улыбается или смеётся над каким-то моментом в фильме. И сейчас Чейз такая… нормальная. Живая, расслабленная и безумно красивая.

И перед глазами возникает другая девушка. Улыбчивая, нежная, ранимая, с такими же глазами цвета зелёной травы. С какой искренностью и надеждой они смотрели на меня, а я… Я не смог спасти.

В груди всё сводит, отчего мне даже становится тяжело дышать. Пытаюсь вздохнуть, но будто что-то блокирует, однако через какое-то время отпускает.

— Уилсон, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Аманда, приложив свою руку мне на лоб. Когда она успела приблизиться? — Ты весь мокрый!

— Да. Всё нормально! — чувствую, что прозвучало грубо, хотел извиниться, но девушка уже отсела подальше и поджала губы. Ну твою ж… — Пойду в душ схожу, — бросил я и скрылся в ванной.

Она не услышит меня сейчас.

Холодная вода приводит мысли и тело в порядок. Возбуждение и напряжение отступает. Зачем я связался с ней? Думал, что они похожи. Но ведь это не так. Да, есть какие-то схожие черты, но Аманда не Сафи. Она совершенно другая. Яркая, неукротимая, безумная, несдержанная и невозможная колючка, однако башню мне от неё сорвало знатно. Готов ли я буду исчезнуть из её жизни? Навсегда?

Не знаю, сколько прошло времени. Иногда за какими-то раздумьями, я могу простоять час или два под душем и даже не заметить этого.

Вышел из ванной комнаты, надевая футболку и увидел, как Аманда свернулась калачиком на диване. Опять уснула. Взял телефон, семь вечера. Оказывается, уже столько времени прошло, а мне бы ещё поработать немного.

Сперва подумал оставить её, а самому перейти в спальню. Но диван старый и на нём крайне неудобно спать. Потом колючка будет ныть, как у неё всё болит.

Аккуратно взял девушку на руки, думал, что она тут же проснётся, но Аманда лишь поудобнее устроилась и продолжила смотреть свой сон. Такая маленькая и хрупкая в моих руках. Не удержался и носом уткнулся в волосы девушки. Как же вкусно она пахнет. Чем-то своим, родным. Эти феромоны сводят сума, давая импульсы в мозг и распространяя их по всему телу, в одну секунду возбуждая.

Нежно укладываю Чейз на кровать и накрываю одеялом. Уже собираюсь уходить, когда девушка хватает меня за руку.

— Уилсон, побудь со мной, — умоляюще просит она. В её взгляде паника. Это ещё что такое? Только ж спала? — Пока я не засну. Мне немного страшно.

— Аманда… — начинаю я, думая как бы отказаться. Потому что если останусь, точно не смогу сдержаться, — Это всего лишь твоё воображение, то, что ты увидишь, нет.

Какой я идиот, понимаю насколько это глупо и совсем не успокаивающе звучит.

— Томас, пожалуйста.

И вот это её «Томас, пожалуйста» действует на меня. Чертыхаясь, сажусь с другой стороны. Аманда лежит ко мне спиной и мне очень хорошо видны её соблазнительные изгибы и аппетитная попка.

— Твою мать! — шепчу про себя, ложусь на постель и впечатываю Чейз в своё тело.

Она охает, и я понимаю, что моему самообладанию пришёл конец.

Аманда

Дёргаюсь, словно уж на сковородке, пытаюсь высвободиться из крепкого захвата. И о чём я только думала, когда попросила его остаться? О его благородстве? Это было слишком самонадеянно.

Просто реально испугалась, что стоит мне остаться одной в комнате и кошмар снова приснится. Быть парализованной во сне-то ещё удовольствие. Вроде понимаю, что это всё игры разума, но не могу побороть этот страх.

Однако теперь у меня появилась другая проблема. Уилсон. Который тяжело дышит в шею и упирается своим огромным органом мне в спину. Ёрзаю, чем делаю ещё хуже, так как моя попка так и норовит сесть на член мужчины!

— Угомонись! — рычит он, сжимая за талию ещё сильнее, — Иначе, я трахну тебя!

Угрожать Томас просто мастер. И что? Я должна лежать и не рыпаться, пока он там через одежду делает, имитирующие секс, движения? А самое страшное, что я готова мурлыкать от этого всего. Потому что, чёрт возьми, тоже не железная!

Я люблю секс, во всех его проявлениях. Начиная от нежных ласк и заканчивая жёстким трахом на диване, в кабинете. Мне хочется хоть иногда быть в уверенных и умелых руках мужчины, чтобы просто почувствовать себя желанной женщиной, а не одной из… временных пассий. Именно это останавливает меня полностью отдаться Уилсону. Раствориться в омуте этих медовых глаз. Уверенна, в них сейчас плещется лишь похоть и страсть. Вчера он жёстко меня продинамил, но я сама виновата. Напилась и решила выведать у военного разведчика все секреты. Глупая и наивная.

А сейчас… Сейчас внизу живота образуется тепло, растекаясь по всему организму, словно мёд. От горячего тела Томаса, которым он вдавливает меня в постель. От того, как он ведёт носом по шее, за ушком, вырывая тихий стон из моих уст. Прижимает ещё сильнее и мычит протяжно и так сексуально.

— Аманда, — шепчет мужчина, — Что же ты делаешь со мной, а? — стонет, зарываясь в мои волосы, которые наверняка пахнут его шампунем, — Знаешь, как тяжело сдерживаться рядом с тобой? Твой запах, тело, каждое движение сводит с ума, — тяжёлый вздох, — Чёртова колючка! Скажи мне свалить, прогони меня, иначе я за себя не ручаюсь! — мужчина отстраняется и падает рядышком, чувствую это по пружинистому матрасу.

И мне становится холодно, без этих его жарких объятий. Без тёплого дыхания. Я медленно поворачиваюсь и обнаруживаю, как его грудь часто-часто поднимается, глаза прикрыты рукой, а член вот-вот порвёт ткань домашних брюк. Он везде такой большой. У меня было достаточно мужчин, после развода. Но таких огромных, никогда. И я сейчас не о его размере полового органа, а в целом. Меня больше пугали такие мужчины, чем вызывали восхищение, хотя я всегда была за любой экстрим.