Люблю, когда ты злишься, — выдал этот бессовестный псих, коротко поцеловав в губы.

— Ты для этого явился? Чтобы меня позлить, да? — уточнила я с сомнением в его адекватности.

— Нет. Я явился, чтобы ты мне рассказала о Егорове.

Вот на этом моменте я резко отшатнулась назад. И сама не поняла, как так получилось. Но вот удивление и мрачность на лице Артёма лучше всего сказали о том, что я только что обложалась по всем фронтам.

— Мне пора! — выдохнула быстрее собственных мыслей и кинулась к дверям.

— Ну, нет, медовая! — перехватили меня за талию, крепко удерживая на месте. — Вот теперь ты мне всё-всё расскажешь!

И так мне захотелось действительно всё выложить ему. Пожаловаться. Да только не могу я. Если сделаю это, Артём точно не оставит происходящее в покое. А рисковать ещё и его жизнью я не имею права. С другой стороны, если приоткрыть частичную завесу тайны, то есть шанс спасти Артёмку. Или же наоборот…

— Тём, пусти, — решила всё же не впутывать в это любимого, хотя ещё пару недель назад думала об обратном.

Не потому, что не доверяю. Наоборот. Знаю, что из кожи вылезет, чтобы помочь и защитить. Именно поэтому лучше ему ни о чём не знать. Иначе всё это не закончится добром. Стас и так мне многое спускает с рук, если верить его словам, в то время как, например, тот же Борис Станиславович давно бы уже избил меня до полусмерти и запер в каком-нибудь подвале, вынуждая делать, что он прикажет. Мне ещё, получается, повезло. Хотя тут смотря с какой стороны посмотреть.

— Не пущу, пока не расскажешь всё, как есть, — конечно же, не сдался Артём.

Он усадил меня на парту первого ряда и прижался вплотную, встав между моих разведённых ног, не позволяя спрыгнуть или перелезть на другую сторону. Да и глупо играть в догонялки с тем, кто всё равно тебя поймает в считанные секунды. Хорошо, я в джинсах была, а то бы поза вышла совсем неудобной для разговора. Хотя она и сейчас не очень-то настраивала на словесное общение.

— Я не могу, — прошептала я со всем отчаянием. — Правда, Тём, я бы очень хотела, но не могу. Ты просто не понимаешь. Мне надо идти. Если охрана заподозрит хоть что-то… плохо придётся всем. Не только мне, но и тебе.

Попыталась оттолкнуть мужчину и соскочить с парты, да только кто бы мне позволил.

— Что в том соглашении, медовая? — проигнорировал мои предупреждения Акимов.

А мне захотелось побиться головой о стол. Вот что за упрямый… даже не знаю, как обозвать! Ещё про меня что-то говорит!

— Обычное брачное соглашение, но если я захочу уйти от Егорова, я теряю право видеться и общаться с братом. Он остаётся на попечении у Стаса, — всё же озвучила главный из пунктов.

Артём поджал губы и нахмурился, после чего кивнул, да и то больше себе, чем мне.

— Что ещё? — задал новый вопрос, впившись в меня требовательным взглядом.

А я… я промолчала.

— Это как-то связано с сыном? — продолжил допытываться он.

— Да, — выдохнула я, отведя взор к окну. — Тём, мне, правда, пора. Слишком много времени прошло.

— Не волнуйся, твою охрану тоже отвлекают, — усмехнулся Акимов неожиданно жёстко, даже жестоко.

Никогда его таким, к слову, не видела. Он мне вдруг напомнил Стаса. Точь-в-точь одинаковые выражения лиц. Аж передёрнуло от подобного сравнения. Лицо любимого тут же смягчилось.

— Просто расскажи мне всё, медовая, — попросил Артём тоном настоящего демона-искусителя, подавшись вперёд. — Ты же знаешь, мне можно доверять, — продолжил убеждать, а мужские ладони скользнули по ногам до талии, задрав тонкий свитер, и прижали ближе к себе, позволяя ощутить чужое возбуждение.

— Ты… — в горле резко пересохло, а сердце принялось отбивать чечётку.

— Я… — согласился он, коротко целуя мои губы.

Отстранился и посмотрел на меня своим потемневшим взором, так напоминающим беззвёздное небо. И я вновь ощутила, что падаю в непроглядную чернильную бездну, не в силах сопротивляться этой тяге. А потом меня снова поцеловали...

Лёгкие невесомые поцелуи едва касались губ, не позволяя насладиться ни одним из них в полной мере. Артём мучил меня, искушал, как делал часто, когда мы ещё были вместе. Я вновь ощутила себя той самой малолеткой, которую дразнит опасный взрослый хищник, подпуская к себе настолько близко, насколько желает сам. И вроде бы, только руку протяни, но, вот беда, сколько бы ни тянулась, дотронуться всё равно не получалось. Лишь тогда, когда он сам дозволял. И теперь снова и снова испытывал меня на прочность. Терпеливо ждал, когда сдамся. Знал, что по итогу всё равно не устою.

— Ну, же, медовая, — очередной поцелуй, на этот раз в скулу, — расскажи мне всё. И получишь желаемое…

Мужские руки скользнули выше, к груди, и принялись поглаживать у края нижнего белья.

— М-м… кружево, — шепнул он довольно, продолжив целовать уже шею, и расстегнул крючки на спине. — Без него мне нравится больше, — дополнил, слегка сжав грудь.

— Нет, — выдохнула я. — Тём, так нельзя… — простонала я и, вопреки разумным мыслям, прогнулась назад в спине, подаваясь навстречу столь нужной сейчас ласке.

— Можно, малыш.

Мой свитер полетел в сторону, оставляя меня в одном приспущенном с плеч лифчике. Да и то ненадолго. Он тоже вскоре отправился следом за свитером. Прохладный воздух аудитории пробудил на коже множество мурашек, что в контрасте с горячими ладонями Артёма и его дыханием, вызвало очередную дрожь удовольствия. Влажный язык пощекотал вершину груди, лишив лёгких воздуха. Последующий укус вовсе заставил вскрикнуть от наслаждения, а низ живота буквально скрутило от возбуждения. Кровь будто загустела, и вместе с ней само время замедлило ход. Мне казалось, что это и не я вовсе, а сон. Или альтернативная реальность, которую мне позволено было увидеть. Как напоминание о том, что я могла иметь, но потеряла по собственной дурости, променяв на вечность взаперти с нелюбимым.

— Можно всё, что только захочешь, — раздался далёкий шёпот Артёма. — Если только захочешь.

"Если захочу…"

Да, конечно, я хочу! Разве может быть иначе? С ним я всегда на всё была согласна уже заранее.

Мужчина снова и снова целовал мою грудь, шею, ключицы, и снова вниз до самого пояса джинс. Я уже