отныне принимать все важнейшие решения в государстве от имени («за подписью»!!!) И. В. Сталина. Даже роспись Сталина уже не требовалась — была изготовлена специальная факсимильная печать с точной копией сталинского автографа, которой и визировали все правительственные постановления после их одобрения правящей «троицей». Так, в частности, 20 марта 1952 г. факсимильный автограф Сталина появился под правительственным решением о сооружении грандиозного памятника… Сталину на Волго-Донском канале.

Грандиозный монумент генералиссимуса Сталина на Волго-Донском канале. Скульптор — Е. Вучетич. Фотография, 1952 г.

Об истинной подоплеке принятого постановления устойчивого мнения у историков не сформировалось. Данный документ так и стоит загадочным особняком в период «странного трехлетия» между помпезным 70-летним юбилеем вождя в декабре 1949 г. и XIX партийным съездом в октябре 1952 г., завершившимся последней попыткой реорганизации руководящего штаба партии, предпринятой Сталиным. Но как бы там не было, вариантов интерпретации «странного» постановления 16 февраля 1951 г. может быть две. В связи с резко ухудшившимся состоянием здоровья и, что особенно важно, учитывая стремление самого Сталина как можно скорее водворить в партии систему коллективного руководства, избавившись тем самым от единоначалия обожествляемого вождя, — данное постановление исходило от самого Сталина. В таком случае, все шероховатости формулировок (Постановление партийное, а не правительственное, хотя речь идет именно о руководстве Совмином; решения принимаются от имени Сталина и фиксируются факсимильной подписью вождя) могут быть объяснены исключительной спешкой.

Но верно и обратное. Развернувшаяся аппаратная война (смерть Жданова, опала Маленкова, «Ленинградское дело») на фоне резко ухудшившегося состояния здоровья Сталина заставила недовольных усилением роли правительственных органов в ущерб партийным, перейти в контрнаступление. В таком случае, и факт рождения данного постановления именно в недрах Политбюро, и стремление фиксировать принятые решения именем вождя легко объяснимы. Но также легко объяснимо тогда, что о данном Постановлении усиленно предпочитают молчать все без исключения «разоблачители неограниченной сталинской диктатуры» и «культа личности». Ведь факт остается фактом. В феврале 1951 г. Сталин, по сути, перестал обладать всей полнотой власти в государстве. Причем по своей природе, это произошло куда более демократичнее, чем хваленая отставка (смещение аппаратом) Хрущева. Всего одно Постановление!

Косвенно в пользу второго варианта событий говорит тот факт, что именно в период вынужденного (т. е. против воли самого Сталина или обусловленного его тяжелой болезнью) отсутствия вождя на властном Олимпе, происходит безудержное раздувание его «культа личности». Именно в краткий период 1951–1952 гг. аппарат партийной пропаганды компенсирует отсутствие Сталина на публике (и, возможно, в руководстве) путем сооружения его многочисленных скульптурных изображений по всей стране, ежедневного упоминания в прессе в виде здравиц и портретов… Этими мероприятиями аппарат стремится подчеркнуть свою органическую связь с вождем, в лучах славы которого его (аппарата) положение заметно упрочняется, а власть партийной номенклатуры сомнению не подвергается.

Имитируя единство

5 октября в Москве открылся Х1Х съезд партии, переименовавший легендарную ВКП (б) в КПСС. Само пор себе данное переименование было символичным. Вместе с именем ВКП(б) уходила в историю целая эпоха в жизни партии и самого государства. Ведь именно под идейно-политическим руководством Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) первое в мире социалистическое государство на земле преодолело экономическую отсталость. Провело в кратчайшие сроки индустриализацию и коллективизацию. Стало мощной индустриально-аграрной державой. Была осуществлена невиданная культурная революция, вырвавшая большинство населения страны из неграмотности. Страна стала одной из самых образованных и передовых в мире. Под знаменем легендарной ленинско-сталинской партии миллионы коммунистов героически сражались, отдавали свои жизни на полях Отечественной войны, искренне веруя, что защищают победоносные завоевания социалистической революции 1917 г., и победили.

С именем КПСС начиналась иная полоса в истории партии. Послесталинская. Даже сама формулировка, мотивировавшая необходимость смены героического имени партии, была характерна: в связи с тем, что оппортунистические элементы побеждены, а другие антагонистические ВКП(б) силы (в первую очередь, меньшевики) давно сошли с исторической и политической арены в СССР. Подобное самоуспокоение, умиротворение, поспешное и не всегда продуманное забегание вперед станет отличительной чертой именно КПСС, особенно в ее позднем исполнении. Показательными в этой связи станут события, тотчас последовавшие за съездом. Но об этом далее.

Основной интригой ХIХ съезда стал вопрос, не дававший покоя его делегатам на всем протяжении работы этого партийного форума: будет ли на съезде выступать Сталин? Тем более, что сам Сталин, представ перед собравшимися лишь в день открытия съезда, в последующие дни в Президиуме так и не появился. С отчетным докладом вместо Сталина выступал секретарь ЦК и заместитель предсовмина СССР Георгий Маленков. Деталь характерная: по традиции с отчетным докладом в прежние годы выступал именно вождь партии. О том, что такая символичная рокировка произошла не без ведома Сталина, сомневаться не приходится. Особенно если учесть содержание сталинского выступления на Пленуме после съезда.

В отчетном докладе Маленков вновь сфокусировал внимание делегатов на необходимости дальнейшего реформирования партии и ликвидации подмены партийными органами органов советской власти. А главное — борьба с ослаблением «внимания к партийно-организационной и идеологической работе»; преодоление «опасности отрыва партийных органов от масс и превращения их из органов политического руководства, из боевых и самодеятельных организаций в своеобразные административно-распорядительные учреждения, не способные противостоять всяким местническим, узковедомственным и иным антигосударственным устремлениям, не замечающие прямых извращений политики партии в хозяйственном строительстве, нарушений интересов государства». (Цит. по: Жданов А. А., Маленков Г. М. Сталин и космополиты. М., 2012. С.222. Выделено нами — С. Р.).

Однако обращало на себя внимание и другое. В выступлениях основных докладчиков (особенно членов образовавшегося в феврале 1951 г. «триумвирата») явно не наблюдалось единства. И это притом, что на публике ближайшие сподвижники Сталина держались демонстративно приподнято. Вместе. Всячески демонстрировали единство и сплоченность рядов. Особенно в руководстве. Однако разноголосицы во взглядах избежать не удалось. В отчетном докладе Маленкова, и в выступлениях Берия и Булганина содержались если не кардинально противоположные, то уж точно альтернативные взгляды на дальнейшее развитие советского государства по главным вопросам внутренней и внешней политики. Подобные альтернативные взгляды на послесталинское развитие СССР будут изложены соратниками и над гробом вождя во время траурного митинга на Красной площади 9 марта 1953 г. Проблеме отсутствия единства в рядах партийного руководства Сталин уделит особое внимание в ходе своего выступления на пленуме ЦК сразу после съезда. А пока… Оглушительной овацией на заключительном заседании съезда зал встретил появление на трибуне своего вождя.

Непродолжительное, всего 12 минут, выступление Сталина зал прерывал аплодисментами порядка тринадцати раз. При этом замечалось, что сам Сталин старался демонстративно игнорировать овации, стремясь продолжать выступление. Основной проблемой речи Сталина стала проблема международного положения и, главным образом, стратегии и тактики коммунистов в национально-освободительном и народно-демократическом движении собственных стран. Партии советских коммунистов Сталин